Сергей Шапурко - Чайки за кормой (сборник)

– Что?!! Еще есть? А где?

– Из Германии скоро пришлют.

– Тогда уж точно – за Безобразникова!!

Народ схватил своего избранника и принялся его качать. Потолки были низкими и Гриша пару раз чувствительно ударился. Но настроение ему это не испортило – он был весел и счастлив: вокруг него было много радостных людей и полный мешок ценных, по его мнению, вещей. А когда человеку хорошо, ему не может быть плохо.

Предвыборная борьба вступила в самую решающую из своих стадий. Для простого жителя теплого города это было почти не заметно, а непосредственные участники процесса трудились, как молотобойцы, и даже стали реже ночевать дома.

Мондель метался по городу, как электрон по атому, и был, судя по не сходящей с лица широкой улыбке, бесконечно счастлив. Нельзя сказать, что ему нравились выборы как таковые, или кресло мэра возбуждало его, как короткая юбка молодой учительницы прыщавого семиклассника. Нет, этого не было. Но возбуждение и радость были.

«Мне не столько нужны деньги и власть, сколько нужны впечатления», – думал Мондель, но вслух эти мысли не произносил.

Наиболее предсказуемым из конкурентов выглядел полковник Уракин. Его Мондель решил «прикончить» в открытом бою. Нанеся визит местной телерадиокомпании и «умаслив» кого надо и как надо, он вызвал начальника местного гарнизона, баллотирующегося в мэры, на теледебаты.

К вечеру того же дня пришло сообщение, что полковник принял вызов. Мондель удовлетворенно потер руки – в победе он не сомневался.

Сколько помнит себя человечество, оно все время мечтало о передаче изображения на дальние расстояния. Волшебные зеркала, тарелочки с яблочками – все это первые «модели» телевизоров. Однако, от «разработок» до внедрения прошло не одно тысячелетие.

Первые телевизоры, в которые можно было хоть что-то разглядеть, появились в 30-х годах 20-го века. Но чтобы в дальнейшем большие группы людей – операторы, ведущие новостных программ, редакторы, дикторы, спортивные комментаторы и, конечно же, директора каналов – смогли обрести работу, был приложен огромный труд блестящих ученых. Все их изыскания, как всегда, гениально объединил в одно целое в 1905 году Альберт Эйнштейн, и дело обрело свое очертание. В 1933 году один русский эмигрант в США продемонстрировал первую электронную трубку. И пошло, и поехало… А с 1939 года и в СССР началось регулярное телевещание.

Те, кому надо, очень быстро поняли бескрайние возможности голубого экрана и тут же сообразили, как ими пользоваться. Не успели телевизионные люди как вволю покуражиться, как тут же попали в железные руки идеологических работников. И обрушились потоки стереотипов – стандартов поведения, социальных мифов и политических иллюзий – на головы первых и всех последующих телезрителей. Пропаганда с годами становилась все тоньше и изощреннее, но главная задача: формирование человека, живущего только рефлексами и не способного критически мыслить и разбираться в положении вещей, успешно выполнялась.

В день, когда были назначены теледебаты, Мондель приехал на телевидение заранее. Он осмотрелся, прошелся по всем помещениям и кабинетам, со всеми поздоровался. С мужчинами сходил на перекур, дам угостил конфетами и комплиментами, людей, вошедших в стадию совмещения полов, развлек анекдотами.

К шести часам вечера прибыл полковник со множеством адъютантов и солдат. Была даже зачем-то приведена добрая овчарка Найда, по старости уже не несущая службу. Появление такого количества людей в форме тут же парализовало работу телестудии. Восстановить ее удалось лишь через полчаса, после того, как утихомирили полковника и вывели всех посторонних во двор. Найду оставили в комнате вахтера, поскольку она вела себя спокойно и никому не мешала.

Слегка успокоенного полковника ввели в студию, где за столом, застеленным белоснежной скатертью, сидел Мондель. Уракин недобро посмотрел на противника и вытер платком свой покатый и твердый, как кувалда, полковничий лоб. Мондель залюбовался блестящей передней частью черепа военного и подумал: «Таким лбом хорошо стены пробивать».

Полковник же, осмотрев соперника, в мыслях был более краток: «Штатский!»

Ведущая теледебатов Анна, женщина неопределенного возраста, имеющая темный цвет волос и прямую челку, подала команду операторам для начала съемок. Но ее остановил режиссер – полковник не прошел гримеров.

Уракина отвели в специальный кабинет. Уже через минуту оттуда стали доноситься истошные крики. Вслед за ними в студию вбежал полковник и закричал:

– Вы что тут, решили из меня гомика сделать?!

Все присутствующие ошеломленно смотрели на буйствующего военного и не решались что-либо сказать.

– Пудрить меня зачем?! А губы красить для какой цели?! Для неуставных взаимоотношений?!!

Чтобы и дальше не раздражать полковника решили его не гримировать. Объяснять ему необходимость этого мероприятия не представлялось возможным – военный ум этого просто бы не понял.

Уракину дали выпить сто граммов водки, и теледебаты, с большим опозданием, но все же начались.

Как только заработали камеры, полковник тут же крикнул:

– Я выступаю первым! Военные всегда впереди, и я не исключение!

Ведущая и Мондель переглянулись. Харитон повел плечами и улыбнулся. «Может, так оно и лучше», – подумал он. Что подумала Анна, было не понятно, поскольку работала она за зарплату.

– Мы все как один живем в нашем городе. А что такое «город»? Это, по сути дела, большой гарнизон. А кто имеет опыт руководства гарнизоном? Полковник Уракин, то есть, я! Вот вы, допустим, кто по званию?

Этот вопрос полковник задал Монделю. Тот вместо ответа улыбнулся и сложил на груди руки.

– Во-о-от! Не старше лейтенанта, уж точно. Есть еще здесь кто-нибудь в чине полковника? Во-о-от! Нету! Значит что? Значит командовать должен я как старший по званию!

– А скажите… – начала было Анна, но Мондель замахал на нее руками, и она осеклась.

– Расскажу немного о себе, – продолжал военный, тяжелым взглядом смотря в жерло камеры, – да, я принципиальный, но не дебил. Понимаю, что демократия нужна, но не всегда, не во всем и не в нашем городе. От граждан я ничего требовать не буду. Я только буду требовать, чтобы они беспрекословно выполняли мои требования. А иначе как? Иначе – не по уставу.

Полковник перевел дыхание и, в очередной раз вытерев платком свой замечательный лоб, продолжил:

– Вы думаете, что вы все дураки, а я один умный? Это не так. Работа командира подразделения «Город» – это единство борьбы и противоположностей. А теперь все сказанное я поясню словами. Вот, например, дороги. Говорят, что они плохие. Не согласен! Танк пройдет? Вполне! Так почему же дорога тогда плохая?