Владимир Бойко - Не служил бы я на флоте… II (сборник)

Итог: по трое суток гауптвахты на каждого и сломанная нога майора.

Байка, рассказанная моим товарищем с Камчатки, произошедшая на одном гражданском пароходе, тихо стоящем в бухте одного из Курильских островов, где он имел честь трудиться радистом.

Трудиться в смысле обеда в кают – компании между преферансом в каюте и сном в радиорубке. Надо особо отметить, что водка, взятая с собой народом как раз закончилась, и тяжкое похмелье подкралось к злоупотребляющим до того. Примерно в 03.00, то есть глубокой ночью ужасный душераздирающий вопль потряс тихий рейд. Экипаж повыскакивал в чем был, годами выработанная привычка расставила всех по местам. Hа мостик вылетел вахтенный механик с выпученными белыми глазами, трясущимися руками, и полным отсутствием связанной речи. Стакан воды, и шлепки по щекам привели его в чувство, но кроме тягучего «та-а-ам рука» сразу ничего не добились. Затем путаясь и сбиваясь мех поведал, как он движимый похмельным синдромом слонялся по пароходу и забрел к третьему штурману в каюту. Третий тоже был на вахте, каюта открыта. В углу каюты стояла стиральная машинка, на столе лежала книга, что-то из кошмаров Хичхока, и потеющий мех от тоски прилег на диванчик у третьего в каюте почитать.

Далее с его слов: «Лежу, читаю. Вдруг слышу утробное похрюкивание. Чу, прекратилось! Далее не читаю, лежу, вслушиваюсь. Опять хрюкает. Вдруг смотрю, у стиральной машинки крышка приподнимается. Опустилась. Опять поднимается. Встал, подхожу, крышку приподнимаю, а оттуда ЧЕРНАЯ РУКА-А-А-А…». Далее комиссия по выявлению нечистой силы в составе кэпа и старпома спустилась в каюту третьего и извлекла из стиральной машинки канистру бражки с надетой на нее диэлектрической перчаткой, которую мы с третьим штурманом бережно соорудили там третьего дня.

Сосед по даче, Виталий, решил сделать металлический забор. Взял свою любимую матерчатую десятиметровую рулетку и померил длину участка. Уложилось ровно три раза. Три умножил на десять и получил тридцать метров. Решил сделать полутораметровые секции. Тридцать разделил на полтора – получилось 20 секций. Заказал, привез. Начал устанавливать – 2 секции лишние! Снова измерил – 30. Измерил каждую секцию – полтора метра. Виталий – как тот учитель географии, не нашедший на карте Берингова пролива – чуть умом не тронулся. Останавливал соседей и предлагал сначала умножить 3 на 10, потом 30 делить на полтора. Водил всех смотреть на лишние секции и смеялся странным смехом. В конце концов выяснилось, что его теща пролила краску на рулетку между шестым и седьмым метром и, чтобы не расстраивать любимого зятя, аккуратно вырезала один метр и сшила рулетку!

Виталик пообещал из оставшихся двух секций ей могильную ограду сделать.

Сбываются порой мечты мужчины, уважуха и респект в детей глазах!

И жена навытяжку с подносом – огурец, бутылка и подол в зубах.

Только теща, почему-то вдруг по саду, перебежками с зигзагом – прыг да скок.

Блин, потопчет всю мою рассаду! Дай обойму запасную мне, сынок!

Однажды собрались мы на вечеринке у знакомой девушки. Оторвались на славу – благо водки хватало и девушек тоже. Примерно так к трем часам ночи спать всех потянуло, выключили свет и разбрелись по кроватям. Тут через несколько минут и говорит кто-то: «Ну и жара! Хоть бы кто окно открыл». А другой – он сегодня перебрал слегка встает и отвечает: «Щас посвежает». А сам подымает с пола пятикилограммовую гантелю и бросает…

Жуткий звон разбивающегося стекла среди ночи и все довольны: «Ах, как хорошо, во посвежало!». Все засыпают… Утро. Просыпаемся – гантель в телевизоре. Потом весь день эту хохму от-

Гуляли мы на дне рождения однажды все у той же девушки. Как и положено кто-то пришел раньше, кто-то опаздывал. Ну а те, кто не опоздал, соответственно набрались до нужного состояния. Пьянка в разгаре. Хозяйке приспичило в туалет, куда она и отправилась. Вдруг из этого самого туалета раздается крик: «Откройте дверь!». Все как истинные джентльмены решили помочь хозяйке и с криками и полезными советами моментом эту дверь сняли с петель…

Первое что она сказала, когда мы ее увидели сидящей на толчке, было: «Мудаки!!! Входную дверь!!!».

В академии Можайского на посту у знамени училища стоял курсант – все в порядке: отличник боевой и политической подготовки, кандидат в партию. Ночью обход. Видят проверяющие курсанта, занимающегося любовью с буфетчицей. Посадили его на гаптвахту, а буфетчицу уволили. По поводу курсанта было решение партийной ячейки: «За аморальное поведение на посту у знамени Краснознаменного (и так далее) курсанта наказать, но учитывая, что он поста не покидал и винтовки из рук не выпускал, ходатайствовать перед командованием академии курсанта из училища не отчислять».

Дело было лет 10 назад, когда мой товарищ Александр учился в военном училище. А советские офицеры, как известно, должны обладать не только обязанностями, но и правами, так что в один прекрасный момент всех курсантов начали учить водить чудо советской техники – ГАЗ-66. Отвечал за этот процесс некий прапорщик. Итак, первый урок: залазит Саня в грузовик, садится за руль, прапорщик его и спрашивает: «Водить умеешь?». Товарищ никогда не страдал заниженной самооценкой, так что тут же брякнул: «Конечно, умею! Не 41-й, прорвемся!». К тому же очень он любил кино и не раз видел в фильмах, как герои залетали в авто, жали газ в пол и с буксами срывались с места. Вот по примеру этих киногероев Саня и нажал на газ. Но сделал он это аккуратно – все-таки прапорщик рядом. Мотор начал слегка гудеть, но машина с места не тронулась. Саня слегка удивился. Тут надо сделать лирическое отступление: Александр не просто любил кино, он любил кино американское. А в Штатах, как известно, абсолютно все машины – с автоматическими коробками передач. И поэтому друг Саня даже не подозревал о назначении торчащего из пола рычага и просто не знал, что надо переключать передачи.

Так вот, Саня удивился и… еще немного поджал педаль газа. Мотор взревел уже не по-детски, но машина все – равно с места двигаться не собиралась. Сидящего рядом прапора это противостояния будущего офицера с самоходным агрегатом не на шутку заинтересовало, и он уже стал наблюдать за ним с нескрываемым интересом. Хоть гул мотора уже изрядно давил на уши, ехать ГАЗ-66 отказывался, и тогда Леха решился на последнее средство и до упора утопил акселератор в пол. Грузовик заревел так, что в округе стали облетать листья с деревьев.