Владимир Бойко - Не служил бы я на флоте… II (сборник)

Но этот невыносимый гул перекрыл дикий крик прапора: «Блядь! Сейчас взлетим!!!».

Один мой друг как-то летел на военном самолете из Москвы в один европейский город (у него там родители в посольстве работали). Предполагалось, что полетит какая-то военная делегация, и он вроде как с ними, чтобы за билеты не платить. Но делегация по каким-то причинам не полетела, а рейс-то уже не отменить, вот он и полетел один. Сел он в средней части самолета… Летят… А лететь 2 часа 15 минут. И почему-то у летчиков привычка была ходить в туалет, который располагался в хвосте самолета… Примерно через час полета мой друг учуял очень сильный запах спирта от проходящего мимо пилота и обратил внимание на его нетвердую походку… Он и говорит: «А мы вообще-то сядем?».

На что летчик изрек: «Не ссы, в воздухе еще ни один самолет не оставался!». И пошел в рубку…

В одной войсковой части был командиром взвода старший прапорщик Пыдык. Все его называли педиком, так как он свою фамилию поменял после такого случая. После школы прапорщиков его направили к нам в часть, прапорщик пришел на КПП, и говорит дежурному: – «Доложи командиру бригады, что для прохождения службы прибыл прапорщик Педик». Дежурный так и докладывает командиру бригады: «Товарищ полковник! Для прохождения службы прибыл прапорщик Педик». Командир был с юмором, и отвечает дежурному: «Пошли его на…, у нас своих гомосеков хватает». После этого прапорщик поменял фамилию.

Дело было в одном из военных училищ, в середине прошлого века. В один из нормативов физической подготовки, входило такое упражнение, как прыжок через «коня». Хочу напомнить, что данный спортивный снаряд, несмотря на название, не «игогокал» и гривой с хвостом, не обладал. В остальном же, мало в чем уступал своему тезке, как по росту, так и по длине. В этом же училище, был некий первокурсник, который еще в школе при прыжке, уперся руками не в тот конец h данного снаряда. Соответственно и приземление закончил, не за конем, а именно на нем, получив возможность прочувствовать всю твердость его спины. Сглотнув то, что подкатило от удара к горлу и почувствовав себя на какое-то время кастратом, он стал относиться к данному снаряду как черт к ладану. Одним словом на любой другой снаряд с радостью, а при упоминании коня, сразу впадал в кому.

Но училище военное, а норматив есть норматив. Старший группы, насмотревшись как его подопечный, теряет сознание на подходе к снаряду, принял решение выбить клин клином. Надев на курсанта пояс и привязав к нему две веревки, он заставил двух подручных силой перебрасывать курсанта. После третьей попытки, кое-что начало получаться. Курсант бежал, прыгал на пружинящую доску, закрывал глаза и подлетал вверх, а дальше две пары мощных рук при помощи веревок, забрасывали его, чуть ли не на другой конец спортзала. Весь месяц, он делал именно так, а на вопрос старшего, сможет ли он сам, тут же терял сознание.

Через месяц, должна была быть сдача нормативов. На их приемку, прибыл начальник училища, и еще какие-то «шишки». Проверяли строго по списку, поэтому сделать подлог, не представлялось возможным. Старший группы сказал курсанту так: «Если ты козел, не перепрыгнешь через коня, то весь оставшийся срок учебы, этим самым конем, будешь ты!». Курсант вник, и прыгнул. В полной тишине спортзала, раздался голос начальника училища; «Не понял! Повторить!». Курсант повторил. Опять последовала та же команда, и так пять раз подряд.

Надо сказать, что курсант, прыгал точно так же, как и на тренировках. То есть подлетал в высоту на полтора метра и не касаясь коня руками, перелетал. Как ему это удавалось без веревок, повторить так никто и не смог.

Как-то раз экипаж Ми-8, борттехником которого был старший лейтенант Муркин, возил какого-то генерала от инфантерии по точкам необъятного Забайкалья. Все шло великолепно, лампасоносец был доволен. Предпоследний пункт маршрута – один из военных аэродромов Читинской области. Благополучно сели, зарулили на стоянку. Однако вертолет как-то перекосило на один бок. Муркин закрепил трап, выскочил из вертолета и подошел к левой стойке шасси. Проблема ясна – пневматики (то есть шины, по – пехотному) целы, стравила амортизационная стойка. Следом выбрался генерал и поинтересовался, почему борттехник озабоченно чешет репу. Он ее чесал не зря: «Товарищ генерал, сами видите – из амортизационной стойки весь спирт вытек!». «Что потребуется для ремонта?». «18 литров спирта». «За два часа справитесь? Мне необходимо успеть на военный совет округа». «Справимся, товарищ генерал!». Генерала, конечно же встречали местные начальники (пехотные). Приказ был короток: «Мухой доставить 20 литров спирта!». И высокий начальник со свитой усвистели на прибывших УАЗиках.

Через 15 минут примчался взъерошенный подполковник и привез 20 – литровую канистру спирта. Остальное было делом техники. Муркин сбегал в ТЭЧ (технико – эксплуатационная часть) здешнего авиаполка и за бутылку спирта ему быстро закачали в амортстойку… конечно же не спирт, а азот. Последовал доклад генералу о досрочном устранении неисправности. Перед вылетом в Читу генерал построил экипаж «восьмерки» и всем объявил благодарность за умелые и оперативные действия.

Прилетели в Читу. Экипаж прибыл на КДП, ожидая добро на вылет домой. Надо было такому случиться, что в это же время на военный совет прилетел командир эскадрильи и встретился на КДП не только с экипажем, но и с тем самым генералом, который, увидев комэска, спросил: «Твои орлы?». «Так точно, товарищ генерал!». На душе у комэска заскребли кошки. Почувствовал он что-то нехорошее в этом вопросе. «Отличные ребята, я им благодарность объявил, не забудь в карточки внести». «Есть!». На душе у командира отлегло. «Представляешь? У них из амортстойки весь спирт вытек, так они за 40 минут все исправили. Молодцы! Ты их тоже поощри» – сказал генерал и отправился к прибывшему за ним автомобилю. Не успел УАЗик отъехать, как комэска разразился тирадой, высотой с Empair Steit Bilding и длиной не менее чем у Великой Китайской стены.

Все три члена экипажа (командир, правак и борттехник) получили по поощрению в виде огромной среднеазиатской дыни в задний проход.

Дело было зимой в правительством забытой деревне. Мужики, в количестве шести, пошли на охоту на медведя. Сели на трактор и поехали к берлоге. Приезжают и давай орать, палками бить и дpугие звуки издавать. Громко издавали изо всей силы надрывались. А медведь никак не лезет. Также, как всегда в любой доске есть заноза, нашелся свой теоретик – мудила. Предложил он подойти к берлоге и пальнуть всем вместе туда. Мол, даже если не попадем в медведя, то шума наделаем. Сказано – сделано. Прогремело 12 выстрелов… И тут он попер! Когда он на заднии лапы встал, то росту в нем как в слоне оказалось. Мужики, как сговорясь побежали к трактору. Сзади рев… Кто первый до трактора добежал – взял на нем с места, и все начали прыгать на борт спасительной техники. И оказался среди них один маленький мужичек, который никак не мог запрыгнуть.