Марсель Салимов - Камушек с дыркой

Обида Мазгара развеялась как дым на ветру.

– А мне, дурню, что только в голову не пришло.

– Ты меня прощаешь?

– Уже простил.

– Какой ты хороший! А я боялась, что ругаться будешь. Ты сильно рассердился?

– Всё, всё, забыли!

– Тогда приглашаю тебя на набережную. Выйдешь?

Мазгару показалось, что он чувствует тепло её дыхания.

Настроение у Оксаны было приподнятое. Она взяла Мазгара под руку.

– Люди увидят, – обеспокоился он не столько за себя, сколько за неё.

– Пусть видят, – отвечала Оксана храбро. – Я никого не боюсь!

– А если Валентин вдруг заявится?

– Не заявится, он дал мне отдых до обеда.

– С чего это он стал вдруг таким милосердным?

– Куртку эту проклятую ему купили. На радостях оставил меня в покое.

– Обмывает покупку?

– Я же говорила: он не пьёт.

– Впрочем, мелочные люди жалеют деньги на водку.

– А ты?

– Нет, на хлеб и водку никогда не жалел.

– Глупый! Хлеб – это святое, а ты ставишь его в один ряд с водкой.

– Я же о прошлом говорю, – попытался оправдаться Мазгар.

– Раз денег на это не жалел, пожалей потерянную тогда жизнь.

– Я и жалею. И ещё жалею, что не встретил тебя пораньше.

– Если бы встретил, что тогда?

– Мы смогли бы, например, совершить путешествие по Крыму.

– Пешком? – засмеялась Оксана.

– Что смеёшься? Не любишь путешествовать? Здесь вот каждый день предлагают разные экскурсии. Хотела бы съездить?

– Дело не в моём хотении или нехотении.

– А-а, муж… – догадался Мазгар. – А всё-таки хорошо бы съездить. Скажем, на Бахчисарай. «Бахчисарайский фонтан» Пушкина знаешь?

– Его-то знаю. Но я не знаю, что ждёт меня завтра. Как решит Валентин, так и будет.

– Удивительно! Ты прямо раба своего мужа!

– Не раба, но что поделаешь…

– У тебя, как у любого человека, есть право голоса. В конце концов, можно ведь и поспорить.

– Поначалу я пробовала спорить. Теперь боюсь, может и ударить. А промолчу, так поворчит поворчит и перестанет.

– Оксана, зачем же ты живёшь с таким человеком?

– А что мне остаётся?

– Разойтись!

– Эх, Мазгар! Думаешь, легко женщине одной? У меня же дочка совсем ещё маленькая.

– Ну и что? Мало, что ли, у нас смелых женщин? Нашли ведь в себе силу.

– Я не такая сильная.

– Жаль.

– Не жалей меня. Такая уж выпала мне судьба. Думай о себе… – Оксана склонила голову на его плечо. – У Валентина заканчивается отпуск. Может быть, уедет, оставив меня здесь. Эх, хотя бы на неделю… Пусть даже на три дня. Мы бы…

Может быть, она хотела сказать, что поедут в Бахчисарай. Но не договорила. Неожиданно перед ними появился молодой красивый мужчина.

– Опять весна? – насмешливо обронил он на ходу Оксане, блеснув золотой коронкой во рту.

Оксана покраснела. Ничего не сказав в ответ, потянула Мазгара в сторону. Мужчина негромко хохотнул им вслед.

– Кто это? – спросил Мазгар.

– Не бойся. Не муж, – осевшим голосом сказала Оксана.

Неожиданное происшествие оставило в душе Мазгара неприятный осадок, но допытываться, что это был за тип, он не стал.

Мазгар увидел в окно идущую с автобусной остановки Оксану и, выйдя в коридор, подождал её у лифта. Лицо у неё было грустное.

– Завтра уезжаем, – сообщила она.

– А как же обещанные три дня?

– Валентин сказал: «Не то что три дня – на три часа не оставлю».

– Значит, уезжаешь. – Мазгар понурился. – Жаль…

– Не горюй, хороший мой. Я же не сию минуту уеду. Впереди ещё целая ночь. Наша ночь…

– Давай сейчас сходим к морю.

– Не могу, Виктория болеет, надо побыть около неё. Когда уснёт, выйду.

– А ты возле неё не заснёшь ли сама, как прошлый раз?

– И правда… – смущённо сказала Оксана.

– Ладно, я тебя разбужу.

– Нет-нет, не надо ни стучать в дверь, ни звонить. В двенадцать я выйду. А если не выйду… Иди-ка сюда. – Она подвела Мазгара к своей двери. – Вот под этим ковриком будет нитка. Потянешь её.

– Зачем? – не понял Мазгар.

– Я другой конец нитки привяжу к своей руке.

Мазгар засмеялся.

– Ну, ты и хитра! Мне бы и в голову не пришло.

– Со временем и не таким хитростям научишься, ты ведь ещё молодой. К тому же – Мозгар. – Оксана шутливо щелкнула его по лбу. – Ну, до встречи!

В двенадцать ночи Мазгар вышел в коридор, на цыпочках подошёл к двери Оксаны, приподнял коврик. Ага, вот она, нитка! Только было собрался потянуть её – открылась дверь. Увидев руку Оксаны с привязанной к ней ниткой, Мазгар прыснул в кулак.

– Тс-с! – Оксана приложила палец к губам. Она осторожно прикрыла дверь, заперла и положила ключ в кармашек халата.

– А если Виктория захочет выйти из комнаты? – спросил Мазгар.

– Она обычно ночью не встаёт. – Оксана тронула рукав его плаща. – Зачем так оделся?

– Я думал, к морю пойдём.

– У нас времени мало. В нашем распоряжении всего одна ночь. Понимаешь? Последняя ночь! Идём к тебе.

Как только вошли в комнату, Оксана обвила руками его шею, горячо задышала в лицо.

– Скоро расстанемся, милый. А я налюбиться не успела…

Мазгар осторожно разнял её руки, отстранился, чтобы снять плащ, и неожиданно для себя спросил:

– Ты первого своего мужа любила?

– Может быть. Не знаю… Я тогда совсем ещё молоденькая была.

– Как же ты пошла замуж, не зная, любишь или нет?

– В восемнадцать лет легко можно пойти на любое сумасбродство.

– В восемнадцать можно. А в тридцать пять…

– Ты о чём? Постой, а ведь у тебя там, дома, есть любимая женщина, и ты чувствуешь себя виноватым перед ней? Как её звать?

Правду сказать, на некоторое время Мазгар забыл об Альфие. Ну, не то чтобы совсем забыл – Оксана заслонила её. И вот сама же напомнила о ней. И он вдруг почувствовал себя напроказившим школьником, растерянно стоящим перед учительницей.

Эх, Оксана, зачем ты напомнила? Где-то в глубине души Мазгар всё это время чувствовал вину за то, что не ладилась работа над книгой, что он увлёкся женщиной, что он нарушил обещание, данное Альфие, – вернуться с готовой рукописью…

– Так как же её звать? – настойчиво повторила Оксана.

– Альфия, – нехотя ответил Мазгар.

– Альфия… Красивое имя. А сама она красивая?

– Ну… симпатичная.

– В своей книге ты представишь её, наверное, самой красивой девушкой на свете. Так?

Куда-то не туда сворачивал их разговор. В душе Мазгара шевельнулось раздражение.

– Допустим, так.

– Счастливая эта Альфия. Её любят, о ней пишут книгу…

Кажется, назревала ссора.

– Не печалься, и о тебе ещё напишут.

– Где уж там! Разве что ты напишешь.

– Может быть, и напишу.

– Только сначала об Альфие, а уж потом – моя очередь.

– А если наоборот?

– Я не люблю занимать чужое место. Скажи, ты и вправду собираешься писать обо мне? Интересовался мной лишь как объектом для наблюдения?