Уилли Голдмен - На новую квартру

Отец никогда не подходил к аппарату, когда тот звонил. Мы пытались объяснить ему, что аппарат не перестанет звонить, до тех пор пока он не поднимет трубку.

Но он никак не мог этому поверить. Он считал, что вещь, которая производит такой шум, не может быть совсем безопасной. Как бы то ни было, телефон, который находился в магазине, был еще вещью простительной, но телефон в доме, да еще желтого цвета!

И кому только может придти в голову мысль пользоваться телефоном ради удовольствия? Хотя никто не произнес ни слова, все же мы глубоко задумались.

Вскоре мы остановились на трех-четырех домах. Один из них нравился моей сестре, которая верила в Бога, но отец находил, что он стоит слишком дорого.

Был еще дом, который нравился двум сестрам, но который не нравился всем остальным и, по мнению отца, стоил также слишком дорого. Оставался еще дом, который мне нравился, но на который никто не обратил внимания, и наконец дом, пришедшийся по вкусу моей замужней сестре.

Я еще до сих пор не совсем понимаю, почему моя замужняя сестра, которая и не собиралась жить с нами, должна была пользоваться главным правом выбора? Надо сказать, что как только две мои другие сестры увидели, что замужняя сестра вмешалась в это дело, они сразу поняли, что понапрасну теряют время.

Моя замужняя сестра пользовалась преимуществом при решении всех семейных дел. Она приобрела авторитет, когда вышла замуж, — как высокие каблуки, когда кончила школу.

И то и другое было и компенсацией и доказательством ее превосходства. Она никогда не могла забыть, что из-за замужества потеряла право на боль в спине.

Мы купили дом, который понравился моей замужней сестре. Заняло много времени, пока наконец мы научились распознавать его среди шести других домов, расположенных на той же улице и, как капля воды, походивших на наш.

Мы оказались так далеко от центра города, что это было равносильно переезду в деревню, с той только разницей, что для того, чтобы попасть в настоящую деревню, надо было потратить полтора шиллинга, и что недалеко от нас находилась фабрика.

Но зато было здесь очень спокойно и все выглядело, как в деревне, хотя молоко продавалось в бутылках, а о коровах и помину не было.

Однако люди, которые проживают на этих окраинах, после всего уж не такие мученики, как кажется. Им, как будто, обеспечены все прелести города.

Через несколько недель новый дом был приведен в порядок, и мы могли переехать туда. Так как днем мы все работали, моя мать заявила, что она уложит все веши с тем, чтобы вечером мы могли бы прямо переехать на новую квартиру.

Я немедленно же выступил против этого предложения. Дело в том, что организованность не является тем качеством, которым Бог наградил мою мать.

Так что я совсем не был удивлен, когда, явившись после работы на новую квартиру, я нашел ее пустой,

— Я перепутала числа, — заявила мать, — ведь каждый может ошибиться, не так ли?

Против такого аргумента нельзя было возражать. На следующий день мы переехали. С самого начала моя мать смотрела на людей, которые грузили наши вещи, с крайним подозрением.

Нельзя было ожидать от моей матери, чтобы она верила людям, которых никогда раньше не видела. В качестве уступки она предложила им перенести всю тяжелую мебель, но чайный сервиз, серебряные десертные ложки и другие подобного рода ценные небольшие вещи она предпочла переносить сама в бесчисленном количестве чемоданов. Ясно, что такая процедура заняла значительное время.

Не так-то легко устроиться в новом доме, хотя постоянные ссоры между моей толстенькой сестрой и братом продолжались без перемен.

Немедленно мой отец завладел своим постоянным местом за столом. Почти казалось, что кресло, стол и отец были перевезены сюда как единое целое.

Но не считая таких мелочей, я отнюдь не удивился, когда, проснувшись однажды утром, я обнаружил в моей комнате электротехника, который прокладывал под полом провода.

Я никогда раньше не видел столько людей в доме. В конце концов я начал сомневаться, живут ли они у нас или мы у них.

Скоро однако мы начали жить в этом доме, а не только бывать там. Ежедневно, когда мы приходили, там появлялось что-то новое — дорожки на лестницах, свет в ванной комнате, ручка на дверях моей спальни.

Каждый из нас понимал, что рано или поздно должен возникнуть вопрос о телефоне.

— Знаете ли вы, — начала одна из моих сестер, — ужасно жить так далеко от всех. Если бы мы могли хотя бы переговорить с людьми…

На моего отца это ни в какой мере не подействовало. Он делал вид, будто ничего не слышит, хотя редко что-нибудь ускользало от его слуха.

— Что, если бы поставить здесь телефон, — продолжала сестра.

— Телефон! — воскликнул презрительно отец. — Разве у нас не было телефона в лавке? — Он хотел намекнуть, что желание такой роскоши должно быть этим удовлетворено.

Затем он добавил:

— Мне нечего и не с кем говорить.

— Кроме того кому нужно, чтобы люди целый день звонили сюда, — прибавила моя мать.

Казалось, что этим вопрос исчерпывался. Но в конце концов, как не трудно догадаться, у нас все же появился телефон. Мы не часто бываем чем-нибудь обязаны моей замужней сестре, только в редких случаях результаты ее деспотической власти совпадают с желаниями остальных членов семьи.

— Это что значит? — воскликнула она, узнав обо всем этом. — У вас не будет телефона? Неужели вы думаете, я буду приходить каждый раз, когда захочу поговорить с вами?

Искренно говоря, мы не учли, что можно будет так легко избавиться от ее присутствия. Все хорошие вещи, видно, всегда сопряжены с неудобствами. Никто, конечно, не выразил желания спорить с моей сестрой.

Такая попытка, несомненно, могла бы вновь вызвать у нее боль в спине, кроме того и моему отцу хотелось иметь телефон. Он просто никогда не желал соглашаться со своими детьми.

Лишь только телефон был установлен, мы сразу почувствовали, что наконец окончательно устроились. Не было больше никаких основательных причин для того, чтобы спорить. И нам пришлось удовлетвориться обычной перебранкой.

Вы, возможно, удивлены, для чего я, собственно говоря, пишу обо всем этом. В ответ на это могу только сказать, что для нас переезд на новую квартиру был волнующим делом, и несомненно таким же событием в семейной истории, как и день замужества моей сестры.

В конце концов когда вы уплатили за свой дом или аккуратно вносите плату за квартиру, зачем вам переезжать из района в район.

Между нами говоря, моя мать не была особенно довольна этим. Она знала полдюжины поговорок, подтверждавших, что перемена жилья ведет к несчастью.

Что касается меня лично, то я хотел бы знать, в чем заключалось наше счастье в старом доме, что она так боялась поменять его. Мало беспокоил этот вопрос и остальных. Отец по этому поводу философски заметил: «Какая в конце концов разница, где вы умрете, — здесь или там».