Светлана Багдерина - Что такое Багинот

– Я… не думал, что всё так обернется…

– Я тоже, – кривовато хмыкнул Гуго и прижался щекой к покрытой белым чепцом макушке жены. – Это не мне спасибо, а ей.

– Но выбор был и твой тоже, милый…

– Но если бы не ты…

Сенька хихикнула и подхватила под локти мужа и конунга.

– Кажется, мы тут лишние.

Коротко простившись у ног всепонимающе улыбающегося гранитного старца, расколотый надвое отряд уже был готов отправиться к своим целям, как вдруг из толпы вывернулись двое отчаянно спорящих мальчишек лет семи и подбежали прямиком к Адалету.

– А я говорю, что я не чокнутый, и всё это взаправду видел! И сам ты чокнутый!

– А вот и врешь ты всё, врешь! Не могут кресла-качалки летать! Только ковры могут! Вот и дедушка волшебник подтвердит!

– Нет, могут!!! Они клином летели, домой, наверное, на юг!!! Может, там у них гнездо!!!

– Ага, парочка деревянных птичек!!!

– А вот и не парочка! Их пять было, пять, я сосчитал!..

Адалет побледнел.

В трех из четырех обвинений он был всё-таки неправ.

Надеюсь, не стоит пояснять, что говоря «мы» в данном случае, маг имел в виду «все остальные, кроме меня». И был абсолютно прав. Заматывание вручную ковров в брезент было не чародейским делом. Вот если бы этот процесс требовал некоего магического усилия… Но для этого потребовалось бы поэкспериментировать. Во время, оставшееся от изобретения формулы, предназначенной для облагодетельствования промокшего населения Белого Света, естественно.

Или, как с ухмылкой прокомментировала бы Сенька, и на опыте тоже.

Потому что слов уже не хватало.

Чем дотянулся, тем и похлопал.

Чрезвычайно поспешно, оставив вещи и не оставив адреса.

Слова, естественно, Бруно Багинотского, музыка – его же.

Стихи Дмитрия Касича.

А заодно успокоили Адалета, убедив его, что в Гвент они успевают согласно расписанию, и Олафа, уговорив, что прежде, чем бежать с топором наперевес на врага, надо хотя бы узнать, в какую сторону бежать и кто у нас сегодня враг.

Правда, если стоять в не слишком пасмурный день очень высоко в горах.

Отпусти они его хоть на секунду – и случилось бы нечто непредсказуемое: он или упал бы, запутавшись в собственных ватно-резиновых ногах, или бросился бы бежать без остановки до самой Лотрании.

Настолько, что мог тихо поскуливать и приговаривать при каждом лошадином шаге «ой, мама».

А также, если верить местным, конееда, собакоеда, свиноеда, и вообще всего и вся еда.

Чья разумность, впрочем, всё равно нуждалась бы в отдельном детальном рассмотрении и доказательстве.

И продолжающих сужаться.

Вообще-то, «ура» задумывалось просто троекратным, но отсутствие репетиций, компенсированное изобилием энтузиазма и уходящими на это самое «ура» хозяйскими промышленными запасами чуть подкисшего пива, картину изрядно смазали.

Единственного человека на Белом Свете, в двери которого он очень быстро научился стучать, прежде чем войти. Всего с трех попыток. Превращение в хомячка, удар молнией и покрытие чешуей сделали за несколько дней то, что не удавалось ни одному из его наставников за долгие семнадцать лет.

Учитывая длину кровати, срочно сколоченной персонально для него конюхом – мастером на все руки – постельного белья и прочих принадлежностей ушло на нее вдвое больше, чем на обычную.

Но отчаянная и даже почти увенчавшаяся успехом попытка сделана была.

Или, скорее, тем, что под них попалось: Адалет – посохом, Иван – шапкой, Сенька – мечом, Олаф – проводником. Но не со зла. Иван очень сильно подозревал, что инструкцию мага держать проводника под рукой ответственный отряг понял слишком буквально.

Или разочаровать?

Гуго довелось потрудиться в два раза больше остальных: кроме коня, ему приходилось удерживать от повального дезертирства еще и самого себя.

Это только Иван на его месте сперва уточнил бы: «Это вопрос экзистенциальный или риторический?».

Адалет – посох, Олаф – топоры.

Для холодных прохладительных напитков погода была несколько несоответствующей. А для примитивной заменой их горячительными не было одобрения его строгого величества.

Старинная багинотская скороговорка.

Собаки и дети – впереди с большим отрывом.

Народ был уже далеко, министры – те, кто услышал – посчитали себя убежавшими и спасшимися, а король счел ниже своего положения прислушиваться к кому-то, висящему вверх ногами с беспородного рыжего мерина.

Рекламный щит с сообщением о сем бескорыстном деянии через два часа уже красовался над входом в кондитерскую: «Боевой маг-хранитель Адалет, непобедимый победитель туманных тварей, предпочитает исключительно наши сладости!»

Специальное гостевое меню. Салат из весенней зелени – одуванчиков, крапивы, щавеля; жидкий вегетарианский супчик; перловая каша с пахнущей мясом сарделькой и прозрачный и бледный, как слеза ребенка, вишневый компот. За поеданием второго блюда неотрывным умильным взглядом наблюдал любимый песик короля, судя по гастрономическим предпочтениям – сардель-терьер.

Впрочем, «словно» в данной ситуации можно и опустить. Если бы проворные лакеи – хранители королевской двери – не распахнули бы обе створки настежь за пять метров до его приближения, то оставаться бы им без работы до окончания восстановления дверей, косяков и стены.

Если не печатать непечатные выражения, больше они не издали ни звука.

Оставив за спиной лишь один топор и надвинув рогатый шлем на глаза.

Насчет всего живого чародеи мук совести не испытывали: на захваченной туманными тварями территории ничего живого, кроме них самих, не оставалось очень скоро.

Громче самого тихого шепота и длиннее одного слова.

С точки зрения Масдая.

И, в случае ковра, неизвестными современной магии чувствами.

Горное эхо – презабавная штука.

За спинами всех остальных он пропал сразу же, как гигантская фигура конунга втиснулась в и без того не слишком широкий проход.