Светлана Багдерина - Где водятся волшебники?

Опасение, что отставшие от основной группы ренегаты постараются расправиться с Наследниками не мешкая, чтобы как можно скорее присоединиться к покинутым товарищам, оправдалось сразу, едва зеленая долина славного Багинота скрылась из глаз занявшей круговую оборону троицы.

Крупная точка, похожая на страдающего последней степенью ожирения стервятника, не так уж неожиданно отделилась от склона ближайшей горы и споро направилась им наперерез.

– Хель и преисподняя… – процедил сквозь стиснутые зубы отряг, поднимаясь во весь рост с самым огромным топором наперевес.

Иван занял позицию рядом, черный меч наготове, на челе – сумрачная решимость драться до последнего. [1] Желательно – до последнего ренегата. Сенька с посохом, сияющим ровным темно-голубым светом, осталась сидеть позади.

– Ты помнишь, что надо делать? – более чем слегка нервно полюбопытствовал через плечо ее супруг.

– Помню, – сосредоточенно отозвалась царевна. – Ничего. Просто держать его крепче, и всё.

– И никаких заклинаний?

– Ты меня за кого принимаешь? За Ярославну или за Агафона? – усмехнулась она и тут же проворчала: – И не маячьте вы перед глазами со своим арсеналом – все равно от него тут не будет никакой пользы, только картину загораживаете.

– Не картину, а тебя, – хмуро буркнул Олаф.

– С-спасибо… – растерялась Серафима, но не надолго. – Только без толку это всё, ребята. Заклинание Адалета или подействует, или нет. И если оно подействует, тогда магическими способами они нам причинить вред не смогут…

Обтянутый домотканым половиком деревянный щит приблизился к Масдаю десятка на три метров и замедлился, пропуская.

– Как тигр в засаде… – пробормотал напряженно Иван.

– Смотрят, с нами ли Адалет… – рыжий конунг впился ледяным от бессильной ярости взглядом в самодовольно ухмыляющихся ренегатов. – Увидели, что нет… Зубы скалят… варговы дети…

– Был бы с нами Адалет – они бы так нахально не глазели, – сурово сдвинул брови Иванушка.

– Вот, заладили: «Адалет, Адалет»… Вытащил с родного шкафа, продырявил, запачкал, облил, натравил половину колдунов Белого Света и бросил на произвол судьбы, ваш Адалет… Безответственный, выживший из ума старикан, а не великий маг, вот он кто… – забубнил Масдай, но в эту минуту отряг возмущенно ахнул:

– Они еще и руками машут! Издеваются, реньи гады!

– А ты им в ответ помаши, – сумрачно хмыкнула Серафима.

Олаф послушался совета, но наполовину.

Сенька фыркнула. Иванушка хоть и порозовел слегка, но дипломатично сделал вид, что комбинации из двух рук, записанных в регистре международных жестов и сигналов под номером один, не опознал. Масдай одобрительно качнул краями и попытался на лету сотворить нечто похожее из всех трех сотен задних кистей.

С вражеского летающего объекта донеслись разъяренные, неподвластные цензуре вопли, перемежаемые обещаниями скорой болезненной кончины всей четверки.

– Сейчас начнется, – оптимистично предрек ковер и ускорил ход.

Сообразив, что пока они самозабвенно, но непродуктивно предаются сквернословию и хуле, их добыча успешно улепетывает, ренегаты спохватились. Высокий маг с длинными черными волосами вскинул ладони по направлению к Масдаю, что было сил уносящему кисти, ворс, основу, а заодно и пассажиров. Губы его зашевелились, выговаривая что-то, что должно было положить быстрый конец едва начавшейся охоте. Вокруг поднятых рук стремительно начало формироваться небольшое фиолетовое облако.

– …А если заклинание Адалета не подействует… – продолжила не оконченную ранее речь Серафима бесцветным потусторонним голосом.

Облако оттолкнулось от ладоней чародея, сжалось в плотный, почти черный комок и резво понеслось вслед их воздушному судну.

– Масдай, сзади!.. – отчаянно выкрикнула царевна, и ковер ласточкой нырнул к зияющему под ними ущелью.

Олаф повалился на Сеньку, Иванушка – на мешки с припасами… Шар, налитый лиловой тьмой, просвистел над их головами и с глухим звоном чугунного мяча врезался в скалу.

– П-пронесло… – с дрожью в голосе выдавил Масдай и выровнял полет.

В месте встречи комка мрака с камнем расплывалось тошнотворно поблескивающее черное пятно.

– Интересно, что это было? – проговорила растрепанная Сенькина голова из-под торопливо поднимающегося на четвереньки сконфуженного конунга.

– Вернуться, поглядеть? – ядовито полюбопытствовал ковер.

Точка, замершая было поодаль, снова пришла в движение.

– Нет, не надо… Сейчас сами повторят… на бис, – кисло поморщилась царевна.

– Интересно, это заклинание Адалета сейчас помогло, или?.. – с сомнением проговорил Иван, неохотно вкладывая бесполезный меч в ножны. С болезненной неуверенностью он вгляделся в равнодушно-голубой посох Агграндара, почти заваленный теперь поклажей и ничем не отличающийся от любой другой хорошо обструганной и отшлифованной палки на всем Белом Свете, кроме эффектной подсветки.

– Тот, кто еще раз упомянет в моем присутствии имя этого старого оболтуса, до Шантони пойдет пешком!!! – рявкнул ковер, ускоряясь до предела и, Иванушка мог бы поклясться, оглядываясь через несуществующее плечо.

Сенька коснулась посоха…

Ничего.

– Он должен потеплеть? Замигать? Стрелять молниями? – с надеждой устремил лукоморец отчаянный взгляд на супругу.

– Не знаю, – неохотно выдавила та. – Но пока не замечен ни в том, ни в другом, ни в третьем.

– Защитничек… – прорычал ковер. – Что тот был… кудесник… что эта… клюка…

Щит со сторонниками Гаурдака увеличивался в размерах медленно, но непреклонно.

– Почему они быстрее нас летят? – незаметно от юношей сравнивая предыдущий замер с новым, [2] Раньше был один ноготь мизинчика, потом – полтора, сейчас – две фаланги. пробормотала Серафима.

– Потому что их двое, – сквозь нити основы процедил хриплым шершавым голосом ковер.

– Всего на одного меньше, чем нас, – недоуменно заметил Олаф.

– Если не учитывать, что ты вместе со всем своим снаряжением весишь больше, чем пять нормальных человек! – сипя от натуги, рыкнул Масдай.

Если бы ковер был хоть одним нормальным человеком, с болью подумал Иванушка, то сейчас бы дышал, хрипел и спотыкался, как загнанная лошадь.

– Так что ж мне, худеть прямо сейчас начинать? – обиженно насупился конунг, положил руку на рукоять топора номер семь, и демонстративно сосредоточил всё внимание на преследователях.

– Приближаются… – с бурей эмоций в груди озвучил царевич и без того очевидный факт. – Высокий опять руку поднял… Подлетят поближе, чтоб наверняка, и…

– К-кабуча… – процедила Серафима и вдруг хлопнула себя по лбу.