Светлана Багдерина - Пламя Сердца Земли

Что он будет делать, когда откроет дверь и окажется лицом к одинаковому лицу с самим Костеем, дед не мог и предположить, но если Костей уже сбросил личину, то один перед ним предстанет человек или вся дворцовая стража, результат не изменится.

Дед Зимарь зажмурился, и перед глазами предстала лужа крови, а в ней – он сам … И лицо у него белое-белое…

Как во сне, что преследовал его уже несколько дней.

В руку сон-то, выходит.

Тьфу, наваждение…

О таком думать – так лучше сразу в глубокий подвал забиться и там сидеть – дрожать.

Будем считать это просто разведкой.

Может, он еще и не открылся, и тогда появление скромного знахаря не вызовет у него подозрения, не то, что вломившийся в изысканные двери весь дворцовый гарнизон!.. Может, мне удастся предупредить царя и остальных? И как-нибудь увести их? Сказать, что у меня есть вопрос по вечерней вылазке? План? Пожелание? Сказать, что я отказываюсь? Или что начался штурм?.. Или пришло еще одно подкрепление из Лесогорья? Нет, только не это… Ладно, Бог не выдаст – Костей не съест…

Что-нибудь придумаю.

Увы, хитроумные планы деда Зимаря пропали втуне: двери, ведущие в аудиториум, были закрыты. Он пытался толкать их, стучать, колотить, пинать, резать ножом, но они даже не дрогнули: с таким же успехом он мог попытаться прорезать или проломить городскую стену. [177] Естественно, на благонадежных ее участках.

Так надежно двери могла укрепить или метровая каменная кладка, или магия.

И каменщиков он сегодня во дворце не видел.

Задыхаясь и хрипя не приспособленными к таким альпинистским подвигам легкими, старик выскочил из башни и помчался, насколько хватало прыти, к воротам. Туда, где лежал дежурный ковер.

– Офицер… ковер мне… быстро… миленький… срочно давай!.. – сжимая рукой сипящую, как испорченная фисгармония, грудь, дед оперся на косяк будки и ткнул трясущейся рукой в свернутый трубочкой ковер под столом. – Пожалуйста, соколик… поспешай, родной!..

– Да зачем вам, дедушка Зимарь, ковер? – сержант вскочил и подвинул свою табуретку старику. – Вы присядьте, я вам сам лекаря в один миг найду! Сашка, Олег, Володька! Чего расселись! Стрижом летите…

– Нет, нет… что вы, соколики… не надо… я сам лекарь… спаси душу от греха – отдай ковер, милок!..

– Да что случилось? – встревожился не на шутку и весь караул. – Враг идет? Букаху отыскали? Лесогорцы заблудились в городе?

При этих словах старик свободной рукой схватился за сердце.

– Спаси и сохрани!!!..

– Да вы только нам скажите – мы поможем! – грозно вынули мечи из ножен молодые солдатики. – Мы всех на ноги поднимем!

Дед Зимарь зажмурился, и перед глазами опять предстала лужа крови, а в ней – безусые еще Сашка, Олег, Володька и молодой грозный сержантик… И лица белые-белые…

– Простите меня, соколики… – прошептал дед.

– Что-что, дедуля? – не расслышал тот, кого сержант назвал Володькой.

– А сейчас подойду, да всё и скажу… – прошептал старик, по очереди заглядывая каждому в глаза, и караулка для юных солдатиков вдруг поплыла, закачалась, закружилась медленно, потом побыстрее, как карусель на ярмарке в детстве… и стало так хорошо, так покойно, так радостно… словно в радужном сне…

…сне…

…сне…

Сон.

– Всё скажу, всё расскажу, как есть доложу, ничего не удержу… – напевным шепотом продолжал наговаривать дед Зимарь, вытягивая черный ковер из-под стола и стараясь не задеть уснувших, кто где стоял, стражников. – В заграничной высокой башне-аудитории сидит царь Костей. Он нашего царя, князя Митрофана да волшебника Агафона в плен взял. Я не Митроха – планов хитроумных придумывать, видать, всё-таки не могу, и не Агафон я – волшебство мое слабое, да не такое, какое надо… Через полчаса вы проснетесь и тревогу поднимете. Двери там ни вам, ни мне не открыть – надо сразу на крышу лететь. Я что смогу – сделаю, но чую я – живым мне оттуда не выбраться… Не сердитесь на старого, ребятушки… Не желаю я вам зла… Я ковер оставлю на крыше, ежели что – пригодится вам, поди… Прощевайте, милые.

Костей – уже в облике себя самого, а не какого-то мифического лесогорского полковника – гордо, упиваясь собственным превосходством и гением, стоял в самой середине полуамфитеатра, там, где во время лекций о международном положении располагался докладчик-посол или старший советник лукоморского правителя. Царь Симеон, Граненыч и Агафон висели рядом с дверью у стены, метрах в двух от пола, как уставшие артисты кукольного театра после спектакля, и были не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Итак, – насмешливо обведя пленных холодным взглядом единственного глаза, он заложил руки за спину и прошелся пружинистым шагом человека, который в трех гнилых орешках нашел шубу, карету и зáмок.

Если бы взглядом можно было убить, Костей, даже при всем своем бессмертии, был бы уже покойником.

– Вот мы и повстречались… – издевательски поклонился он каждому и остановился напротив Агафона. – Снова…

Юный маг не удостоил его и словом.

– Так значит, ты сбежал от меня сюда, рассчитывал, что соплеменники твоего лукоморского приятеля укроют тебя от меня… А их маг тебя еще и защитит. Так? Ты всегда был глуповатым трусом, мой внучек, и ничуть не изменился со времени нашего последнего свидания. Твое счастье, что ты мне пока нужен… живым… Но я вижу, наше почтенное собрание неполно? Не хватает вашего волшебника. Где он?

У деда Зимаря на размышления не было и мгновения. Если он сейчас застанет Костея врасплох, может, он забудет о своих жертвах на время, хоть на несколько секунд, и те успеют сбежать?..

А если нет?..

Заодно и выясним.

– Я здесь, – гордо улыбаясь, дед пинком открыл дверь балкона и предстал перед изумленным Костеем темным силуэтом на фоне сереющего вечернего неба.

Зал озарила вспышка ослепительно-красного света, три беспомощные фигуры обрушились на пол, хулиган-сквозняк хлопнул дверьми за их спинами, но Костею, казалось, было все равно.

Он обрушил на хрупкую фигурку мнимого соперника лавину силы, которая немедленно подхватила его, повалила и покатила вниз, к ногам колдуна, с твердым намерением пересчитать все шестьдесят символических каменных ступенек.

– Бегите, бегите!!!.. – только и успел выкрикнуть старик перед тем, как невидимый ураган завертел его и швырнул вниз.

– К-кабуча!!!.. – взревел Агафон и выбросил вперед скрюченные пальцы.

Нужные слова прыгнули на язык сами собой, и старик, не успев досчитать и до четырех, мягко слетел вниз и плавно опустился на пол.

Костей, не глядя, махнул рукой, и позабытые на миг пленники вновь прилипли к стене.

Нарушитель порядка сквозняк в недоумении тщетно бился о застывшие намертво двери.