Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без
- Название:Магадан — с купюрами и без
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Магаданская писательская организация Союза писателей России
- Год:2014
- ISBN:978-5-905530-20-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без краткое содержание
Эта книга вышла на интернет-портале «Белый мамонт» (Новосибирск). Там опубликованы и другие произведения автора, в том числе роман 2013 года «Покататься на беременной лошадке».
Стоило сборнику появиться, региональные издания стали перепечатывать рассказы, интригуя таким образом: «он из Ивано-Франковска. Он — одессит».
На самом деле — магаданец. Член Союза писателей России. В 2013 году исполнилось 40 лет, как живет на Крайнем Севере.
Рассказ «Деньги в банках» сделал автора Лауреатом международной национальной премии «Золотое перо Руси» в номинации «Юмор» (2007 г.). Повесть «Магаданский синдром» удостоена премии журнала «Дальний Восток» за 2009 г. по разделу прозы. Выпущен аудиодиск с этим произведением. В формате аудиокниги недавно вышла и книга «Из Магадана с любовью», опубликованная в двух десятках электронных библиотек. В бумажном виде она вышла в 2000 году в Магадане.
Магадан — с купюрами и без - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В глубоко преклонном возрасте, почти столетие прожил, отдал Богу душу. Ия узнала об этом из газеты. Некролог, а потом соболезнования. Много черных рамочек, будто умерло человек сто. Очень огорчилась. Мол, я же его знала. Великий человек, добрый душой. Людей любил.
Я с ней согласился. Особо подкупало, что светило до самого финала сохранил ясность ума. Читал его последние статьи на общеэкономические темы в академическом журнале. С цифрами в руках доказал, что западные страны во время крушения СССР дали невиданный всплеск. Откуда этот рост экономики? Да тут и гадать нечего. Он всему дал глубокую оценку.
— Такого деятеля, выходит, лично знали! Завидую. Ну, теперь вам сам Бог велел мемуары писать!
— А вот это не надо! — вдруг взорвалась Ия. — Не надо, говорю, насмехаться. Мемуаров у нас с ним не было! А пыль с его стола стирала вот этими ручками.
Когда сильные мира сего ни с того ни с сего умирают, это вызывает удивление и недоумение: как? С их-то связями, возможностями во цвете лет окончить безвременно земной путь. С другой стороны, старики, прошедшие лагеря, голод и холод, унижения и муки, устанавливают рекорд продолжительности жизни до 90 лет? Потрясающе. Граждане ученые — особый список.
Колбаса
— Опять в наше здание с колбасой приехали. С колбасной фабрики, — сказала Ия.
Через несколько минут.
— Нет, не колбаса это. Просто мужики собрались. Где мужики, там и колбасой пахнет.
Есть одна у летчика мечта
— Хорошо бы программу «Бухгалтерия 1C» освоить, — мечтательно произносит Ия. И делает это не раз и не два. И не первый, не второй год. Однажды не выдерживаю, ввязываюсь в мечту:
— За чем дело встало? Изучите, если надо.
— Я бы с удовольствием, да некогда. Работать надо.
— Зато потом, когда программу освоите, быстрее дело пойдет, нагоните.
Но меня уже не слушают. Как после драки кулаками, получается, машу.
Проходит несколько дней. Ия перебирает бумаги в шкафу, и специфическая бумажная пыль заставляет ее закашляться, расчихаться и даже прослезиться.
— Надо бумаги разобрать.
— Так за чем дело встало, разберите.
— Я бы с удовольствием, и пыль бы убрала, от бумаг избавилась, а работать когда? — она умолкает, и мне странно это видеть, эту неразговорчивость. Но она не молчит, просто надо уметь слушать. Ну, вот прорезается звук: — Раньше хоть макулатуру брали… Пришли бы, я бы все отдала. Я за макулатуру «Женщину в белом» бесплатно получила, на пенсию выйду, обязательно прочитаю. Сейчас-то читать некогда — работать надо.
Конечно, она ни за что не расстанется с этими документами, над которыми корпела столько лет. Тут ведь — что ни папочка, то вместе со слезами аллергии слезы умиления от трудовых дней и вечеров, вспоминаемых по датам. Вначале трудовой деятельности все отчеты от руки заполняла, в одном экземпляре. Потом на пишущей машинке. Вон она, электрическая «Ятрань» до сих пор стоит в подвале. А еще одна, поновее, итальянская, на шкафу. На ней поэт, местная знаменитость, свои стихи перепечатывал, пока компьютером не разжился.
Потом у Ии компьютер появился. Сколько усилий стоило его освоить. И вот ведь, подлянка: отчетности прибавилось, и она то и дело меняется. Какая логика в переменах, ей не дано понять ни сердцем, ни умом. Ни интуицией. Сидят наверху какие-то умники-эксперты на больших окладах, им то и дело надо менять, красоваться, показывать собственную значимость, а ей голову ломай, всякий раз по-новому. Мозги суши, за прогрессом гоняйся.
Другие, которые «Бухгалтерию 1C» освоили, все мутации проводят играючи, а ей приходится потеть, то горячими, то холодными слезами обливаться. Они исходные цифры подставляют, программа сама собой все перекручивает, а ей вручную приходится пересчитывать. На калькуляторе, а бывало и на счетах. Домой принесет отчетность и костяшки гоняет, только стук стоит. За год четыре отчетности составляет. Муки смертные. То в налоговую, то в статистику, то куда. Да еще акты присылают: мол, здесь у вас недоплата 1 рубль 86 копеек, а здесь переплата 9 рублей 99 копеек. Опять все пересчитывай! Это что — в последний раз такое прислали, что хоть стой, хоть падай: переплату вскрыли, но со знаком минус. Недаром в комнатушке, где Ия сидит, все стены корвалолом пропахли.
Начальства много развелось, и оно капризное, раньше придут, на месте посмотрят, а теперь каждому скопируй, неси. Одному полную копию, другому. Бумаги раз в пять больше уходит. И бумага-то какая — первоклассная, в пору на такой детские книжки печатать. И вся эта красота обречена на выброс. Глянут по диагонали, и все. Раньше хоть селедку в бумагу заворачивали, а теперь в полиэтилен пакуют, с вакуумом. Как селедину купишь, разрежешь, и кажется, она цифрами нафарширована. А какой вкус у цифр — чернильный, известно. И запах чернильный.
И как начнет Ия жалеть себя, так и хочется достать из кармана медаль ордена и привинтить ей на грудь. И выдать билет и путевку на курорт.
Конечно, когда каждую цифру, словно дитя родное, вынянчишь, они дорогими сердцу становятся. Как тут рука поднимется полных три шкафа на помойку выбросить? Правда, пыль скапливается. Да хоть бы и пыль. Она тоже как родная.
Перед Новым годом шла Ия по улице и упала в углубление, облицованное льдом, боком и спиной приложилась. А сама в отпуске. Да какой собственно отпуск, проезд все равно не оплачивают. На материке двадцать с лишним лет не была. Отпускные получит, в кармане подержит и возвращает. Компенсацию берет.
А спина и бок не утихают, скрепя сердце, пошла в травматологию, показалась, больничный выписал доктор. Но все равно на работу приковыляла, к компьютеру. А тот — как убитый на дуэли. Какой файл ни откроешь, вместо циферок буковки. И складываются они в слова, которые хулиганье на заборах пишет. Ия таких матов за всю жизнь не слышала, хотя была замужем, и муж далеко не ангел. И, как она могла сыграть на конторских счетах чечетку с выходом, так он запросто исполнял без единого литературного слова «Песнь соловья» а ля Алябьев.
Ия стала звонить во все колокола и рассказывать, как запнулась и упала боком и спиной: так легла ее дорожная карта — на бетонный блок, лежащий зигзугом. Больно, конечно, не то слово, но и радостно: повезло ей несказанно — ни одну косточку не сломала, ни один позвонок не погнула. Ну, ушиб — это дело житейское, такова уж женская доля — перетерпеть и превозмочь.
Только вот ведь какая незадача — компьютер вразнос пошел: матерится и какую-то Альбину посылает в разные немыслимые места. Что делать, как его, мать-черемуха, спасать? Как цифры стертые выручать? Кто его знает? Может, и для компьютеров какие-нибудь вытрезвители придуманы.
До середины дня время в телефонных разговорах прошло, фастум-гель, каким спину натерла, полностью всосался в мышечную сумку, обволок ушибленные нервы мятной прохладой и дал неожиданную эйфорию. Вот времена настали — казалось бы, должна корчиться от боли, а она радуется и даже чуть ли не напевает коммунистический романс, о матерщиннике с мягким материнском укором размышляет. Это же как надо разозлить мужика, чтобы на такое сквернословие пошел, такую публичность! Может, изменила, может, не с одним. Хотелось бы посмотреть на ту Альбину — наверняка кошка драная, соплей перешибешь, а туда же, поди ж ты! Но молодая, кукольное личико!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: