Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

Кому бы позвонить, чтобы комп наладил? Весь город, вся страна дурака валяет — каникулы новогодние придумали. Это богатеи-депутаты, у них денег куры не клюют, вот и летают на Багамы — из зимы в лето. Хотя, если разобраться, какая там, в Москве, зима?

Есть, есть, конечно, у нашей героини на примете один человек, общественный деятель, совесть нации. Так он себя позиционирует. Тому-то удается выезжать иногда в экзотические страны, недавно вернулся из очередной поездки, шесть тысяч фотографий привез. Помогала ему оформить отчет, так он коробку экзотических конфет подарил — соленые такие, копченую селедку напоминают. Вкусные.

Организация, которую он представляет, легла на грунт, ни малейшей деятельности не ведет, но отчет, будь добр, представь во все инстанции, пусть там во всех строчках нули проставлены. Сам он эти нули расставить не умеет и не может. Пробовал, вплоть до обморока. Ия тоже в полуобмороке, но ей не привыкать, всю жизнь так. Стресс. Тяжелый труд, под стать шахтерскому. И ведь никто не ценит, спасибо не скажет.

Давно уже надо было бы бросить трудовую деятельность, если бы не внуки. Они во вселенском бардаке не виноваты. Помогать им Ия считает своим долгом. Девочка поступила в архитектурный, на бюджетное отделение. Внук на платное. Тоже архитектором станет. Дворцы для нуворишей строить. Когда-то и сама мечтала учиться, да не о себе приходилось думать, братьях-сестрах, помогать младшим. Геологом хотела стать, искать золотую руду. Один-два раза выходила в поле, нашла самородок, но… Женская доля, выше пояса не прыгнешь. Дети, внуки. Правнуки.

А общественный деятель — молодой, симпатичный, приветливый, узнав о матерках в компьютере, только крякнул: мол, оставайтесь на месте, ничего не трогайте, я сейчас. Пока шел, в голове варианты проигрывал: вполне могло статься, что через Ию пытались его, руководителя, борца достать: межвидовая борьба удержу не знает, на любую пакость политические подонки готовы пойти. Женщину не пощадили, почтенный возраст не остановил.

И начал по-тихому, через доверенных и проверенных лиц расследование вести. Очень быстро вскрылось, что молодой человек, было установлено его имя, место работы, поссорился с девушкой.

Ну, погоди, мол, устрою тебе проблемы. Послал ей вирус через электронную почту. Это было в Калининграде. А расползлось повсюду, до Магадана докатило. Тот, кто в каникулы в Интернет не лазил, может спать спокойно. А трудоголики, хакеры-макеры на вирус натолкнулись, словили силу русского мата. У кого хороший антивирус стоит, Бог миловал, да не у всех он хороший.

Парня вычислили и арестовали, да разве файлы вернешь?

Все вроде бы понятно, но как вирусы попали в изолированный автономный компьютер? Они же из Интернета выпрыгивают. А ведь Ия не подключена к сети. Откуда же у нее эта гадость? Остается только гадать. Кто-то занес на флешке, должно быть. Кто? Все, казалось бы, свои.

От матерков калининградского недоумка пострадал и другой компьютер нашей конторы: три года назад я купил его, чтобы им пользовалась Ада, наша вторая сотрудница. Год она увиливала от решения проблемы, тюкала на старом: четыре года для железа — несусветная старость. У меня кот прожил 15 неполных лет, а пересчитать на человеческие — не меньше века получается. У Ады тоже котяра — буйный был еще год-два назад, а теперь даже поесть не может подняться, пьет из миски лежа. Компы еще быстрее старятся. У Ады — винчестер, где вся информация записана, посыпался, многое оказалось утеряно. Вот и кусай локотки. Надо было на новый, для нее специально купленный, своевременно все перетащить. Правда, это не уберегло бы машину от атаки калининградского придурка.

Я уж думаю, как меня-то пронесло? Правда, незадолго до происшествия, в конце ноября у меня вообще винчестер у ноутбука погиб, все файлы накрылись медным тазом. Не одна тысяча страниц.

Я вспоминал умершего от разрыва сердца Поэта. Лет двадцать он восседал за переходящим по эстафете громоздким столом в стиле дальстроевского рококо, написал в Магадане не менее двадцати книжек, да и уехал в город, носящий имя Владимир. Мой тезка. Я в отместку собирался перебраться в Тольятти или даже Анатолию — полное сумасбродство так думать, но у поэтов и юмористов, а он был и тем, и другим, иная логика и даже химия. У него грохнулся компьютер, многое пропало безвозвратно, и это, думаю, оставило очередной рубец на его весьма нездоровом сердце, какой-то месяц не дотянувшем до шунтирования.

Я пережил гибель винчестера безучастно, я не пускал в себя беду, словно сработал какой-то фильтр. А потом нашелся умелец, который восстановил почти все убитое — мое и не совсем мое, отредактированное, год работы вернул и вообще жизнь.

Старость — к ней люди разного возраста по-разному относятся. Если тебе за 60, не очень-то жаждешь перемен. Но обстоятельства сильнее нас — диктуют и гнобят. Не расслабишься: надо сражаться не только за первое, второе и третье место, но и за последнее. До последнего драться и кусаться.

Ия солит кижуча в трехлитровой банке. Соль, сахар — как все. На зиму хватает. Начиная с восьмого года, перестала садить картошку на огороде: силы уже не т. е. Остался оборудованный подвал — на большую семью строился. Там лежит всего лишь один мешок на зиму. Хоть в аренду сдавай просторную подвальную площадь. Всем знакомым предлагала: хотите, держите у меня картошку.

Да что ты, милая, какая картошка? Это ж нанять надо, чтобы посадили, нанять, чтобы выкопали… дороже яблок обойдется. Ия — дама компанейская, к ней частенько заходят приятельницы, с которыми связывают долгие годы чаепитий и совместной работы на разных предприятиях города. Сверяют стиль жизни, вынужденные и добровольные потери, утешают друг друга сестринским утешением.

Как-то одна из давних ее знакомых спросила, пользуется ли Ия одним из модных лечебно-оздоровительных средств, которые настойчиво рекламируют по телевизору. Тем, что разглаживает морщины, убирает мешки под глазами.

— Да мы бы рады лечится, да поймите вы — некогда. Вот выйдем на пенсию, накупим кремов и мазей и будем ублажаться.

Кстати, Ия имела право выйти на пенсию 26 лет назад, а по северным меркам — тридцать с лишним…

Умерла знакомая, 80 лет. Ия и Ада вернулись с поминок, потрясенные, делятся впечатлениями.

— Вот ведь покойница Рая, царство небесное, какая аккуратистка — все разложила, все по порядку — одежду для погребения, документы, деньги на погребение и поминки, — с гордостью и отчаянием сказала Ия.

— А нам некогда, — подхватила Ада. — Все работаем, работаем.

— Да, нам недосуг даже об этом подумать.

В голосе и зависть, и восхищение, и любовь. Ужас!

Бесплатная прививка против гриппа. Без тени сомнения иду, подставляюсь. А они жеманятся и так, и этак. Наконец, признаются: мы слышали, что вакцина не апробирована.