Сергей Михалков - БАСНИ

1954

С Медведем дружбу завела Змея -

Водой не разольешь: одна семья!

И клятву верности друзья друг другу дали,

И с этих пор они

Совместно проводили дни -

Гуляли, ели, ночью рядом спали.

Душевно, чинно и без пререканья,

Друг к другу преисполнены вниманья,

Они дружили долгие года,

Да только вот Змеи немое пресмыканье

Не нравилось Медведю иногда.

Случилось как-то раз, на берегу высоком

Стоял Медведь дыханье затая,

И вдруг увидел он, увидел ненароком,

Как, словно вор, тайком к ручью ползла Змея.

Сомнение Медведя охватило,

В груди его волненье поднялось:

"Нет! Будь ты друг иль брат, сдержаться я не в силах!

Моей душе противно и постыло

Все то, что движется ползком и вкривь и вкось!"

И вмиг разделавшись с пятнистым мерзким гадом,

Медведь расправил лапой труп Змеи

И сбросил со скалы в ручей, бегущий рядом,

В холодный блеск его прямой струи.

И глядя вслед Змее, чей труп, воде послушный,

Тупой стрелой мелькал среди камней,

Медведь сказал: "Быть надо прямодушней!

Отныне прям твой путь! Вот так-то, друг, верней!"

1955

Трех дочерей имел всесильный Сатана,

И кроме трех была еще одна…

Дочь старшую за князя выдавая,

"Гордыней" будешь ты! - ей Сатана сказал. -

Ты будешь "Жадностью" отныне, дочь вторая!

Тебя купец богатый в жены взял.

Ты, третья дочь моя, уходишь в дом к поэту,

Ты будешь "Завистью" навеки с этих пор!

Других имен вам, трем замужним, нету!" -

Так прозвучал отцовский приговор.

А дочку младшую, с горячей, пылкой кровью,

Что ближе всех всегда была ему,

Рогатый Сатана в сердцах назвал "Любовью"

И отдал человечеству всему!

1956

Живой зеленый Рак, речной пропахший тиной,

Глазами пожирал собрата своего.

Тому естественной причиной

Был необычно яркий цвет его.

"О, как же он хорош! Как фрак его прекрасен!

Восторженно шуршал зеленый Рак. -

Да я любой клешней пожертвовать согласен,

Чтоб только нарядиться так!"

"Чему завидуешь, дурак? -

Сказала мудрая и старая Рачица. -

Ты тоже можешь быть так ярок и душист!

Для этого тебе достаточно свариться

И чтоб в кастрюльке был лавровый лист!"

Порой моих друзей такая зависть гложет,

Что только кипяток им, кажется, поможет!

1956

Он начал штурм намеченной вершины,

Едва забрезжил утренний рассвет.

Ему грозили страшные лавины -

Он лез и лез: преграды смелым нет!

Страх и смятенье преодолевая,

Боясь сорваться в пропасть каждый миг,

Он полз и полз, других опережая,

Он полз и полз… И цели он достиг!…

Ах, кто бы посмотрел, как важный Жук навозный

С той кучи мусорной взирал на двор колхозный!

1956

От шума за окном проснувшись на заре,

Испуганный Степан спросонья догадался,

Что это наглый волк к соседу в хлев забрался

И режет у него скотину на дворе.

"Я думал, что тебя, Петрович, дома нет, -

С укором поутру встречал его сосед. -

Чего же ты с ружьем на улицу не вышел?

Волк ночью у меня теленка уволок!"

"А я намаялся и спал без задних ног! -

Зевнул в ответ Степан. - Я ничего не слышал…"

Урок тому сей басней дан.

Кто глух и слеп к соседским бедам.

Но может ведь иной Степан

Сам стать Степановым соседом.

1956

Какой-то Критик, полный самомненья.

Однажды в землю посадил Зерно.

И часа не прошло, как, потеряв терпенье.

Он побежал смотреть: не проросло ль оно?

Увы! Не проросло!… Тут Критик наш в волненье

Взял вытащил Зерно, перевернул,

Другим концом в другую лунку ткнул

И вновь его землей засыпал аккуратно,

Час переждал и выкопал опять:

"Непостижимо! Непонятно!

Зерно не хочет прорастать!

Что за упорное, упрямое Зерно!

Ну, просто смех!… Да что-то не смешно!"

Не пропадут сатириков труды,

Коль их не дергать без нужды!

1956

Экскурсию (которым нет числа

На наших Минеральных Водах)

Курортная тропа в ущелье привела,

Где над водой нависшая Скала

Сулила путникам привал и отдых.

Несчастная Скала! От головы до пят

Она была исписана словами:

"Здесь были А. и Б.", какой-то "Жорж Пират"!

С ним рядом: "Дураков с женой и сыновьями"!

Плохой пример! Так и на этот раз

Больной тщеславием нашелся среди нас:

Он в пропасть со Скалы чуть было не сорвался,

Но своего добился - расписался!…

В тени передохнув, экскурсия ушла.

Осталась над водой нависшая Скала.

И снился ей в ночи Утес под снегом чистым,

Доступный разве только альпинистам…

1956

На черноморском пляже

Две дамы встретились в невыразимом раже:

"Счастливая! Какой загар! О боже!

А я вся в пузырях и лезу вон из кожи!

Сегодня три часа на пляже провела,

А загореть ни капли не смогла!"

"Мне так же, как и вам, не повезло сначала,

Вторая с превосходством отвечала. -

Но я теперь весь день на пляже провожу:

Лежу, сижу, хожу.

От солнца, кажется, уже с ума схожу,

В глазах круги. Но тени избегаю!

И вот вам результаты, дорогая:

Лишилась аппетита, сна,

Зато черна!…"

В палящий зной на пляже расставаясь,

Подруги наши были не одни:

От солнечных лучей разумно укрываясь,

Осел - на что осел! - и тот стоял в тени!

Ну, как не уважать ослиную породу

За трезвый, здравый взгляд на солнце и на моду

1956

К приятелю, чтоб скоротать досуг,

Зашел однажды гость. "Ты стал читать, мой друг?!"

Воскликнул он от удивленья

И посмотрел восторженно вокруг

На новые тома собраний сочинений -

Гюго, Дюма, Шекспира, Маршака,

Что полки заняли почти до потолка…

"Ты что молчишь? Смущен моим вопросом?

В коллекции такой, бесспорно, прок велик!

Но как ты достаешь до самых верхних книг?"

"А очень просто, братец! Пылесосом!"

Известно мне: в домах иных

Стирают только пыль с изданий подписных.