Сергей Михалков - БАСНИ

1956

Два друга встретились: "Привет! Кого я вижу!"

"Привет, привет!" - "Откуда?" - "Из Парижу!"

"Ты был во Франции?" - "Да вот, как видишь, был!"

"Ну, расскажи скорей, как жил, куда ходил?"

"Признаться, мне жилось в Париже преотменно!"

"Ты видел Нотр-Дам? Понравилась ли Сена?"

"Я сена не искал. А что до нотр дам,

Скажу по совести, что их премного там,

И всех мастей! Но только нет, шалишь!

Не дам смотреть я послан был в Париж!"

"Зачем же ездил ты, приятель, за границу?"

"А что тут много говорить,

Нам есть чему в Европе поучиться,

Чтоб лучшее потом у нас внедрить!"

"Какие ж новые ты видел достиженья?"

"Что ж… Видел кое-что… К примеру, взять кино:

У них в кино разрешено куренье,

У нас в кино курить запрещено!

А пепельницы там! Оформлены прекрасно!

А если бы ты знал, каких я вустриц ел!

Постой, куда же ты?" - "Да все уже мне ясно:

Хоть много видел ты, да не туда смотрел!"

Таким "мыслителям" зачем бывать в Париже?

Их можно посылать куда-нибудь поближе!

1956

"Прошу меня простить за обращенье в прозе! -

Ромашка скромная сказала пышной Розе. -

Но вижу я: вкруг вашего стебля

Живет и множится растительная тля,

Мне кажется, что в ней для вас угроза!"

"Где вам судить о нас! - вспылила Роза. -

Ромашкам полевым в дела садовых роз

Не следует совать свой нос!"

Довольная собой и всех презрев при этом,

Красавица погибла тем же летом, -

Не потому, что рано отцвела,

А потому, что дружеским советом

Цветка незнатного она пренебрегла…

Кто на других глядит высокомерно,

Тот этой басни не поймет, наверно…

1956

К начальнику явился подчиненный

И заявленье положил на стол.

Престранной просьбой очень удивленный,

Начальник вслух прошение прочел.

А эта просьба излагалась так:

"Прошу меня уволить. Я - дурак".

Был сух и строг начальника ответ:

"Нам лучше знать, дурак вы или нет".

Из кабинета подчиненный вышел.

И обратился с той же просьбой выше.

Здесь на прошенье был ответ таков:

"У нас в системе нету дураков!"

"Но я - дурак! И самый настоящий!

Прошу меня освободить от дел!"

"А нам виднее!" - Бас руководящий

Из-за стола угрюмо прогудел.

Настойчив был дурак самокритичный,

Он про себя сказал: "Не унывай!

Ты - феномен. Твой случай не типичный!

Ходи. Пиши. И дальше пробивай!"

Во всех инстанциях он побывал с прошеньем

И был освобожден. Однако… с повышеньем!

1956

Пошли рубить два новых Топора.

(Мы знаем, Топоры на это мастера!)

Так вот, один из них попал в зеленый Бор, -

И разгулялся же Топор!

Был с лесом у него короткий разговор:

Столетние дубы, и молодые ели,

И сосны стройные, что кронами шумели,

Черемухи, что так весной цвели, -

Под первым Топором в расправе полегли…

Второй Топор попал в соседний Бор,

Но стал Топор вершить свой приговор

Над теми лишь в лесу, что жили до сих пор

За счет других, собратьям жить мешая,

И заглушая их, и света их лишая.

К загнившим на корню он беспощаден был -

Под самый корень их рубил,

Чтоб лес, здоровый лес от них освободился!

И благодарный лес преобразился -

Помолодевший, ветви распростер,

Бездомных всех певцов собрал под свой шатер

И с новой силой к солнцу устремился.

И эту силу дал ему - Топор!…

1956

Был однорук и одноглаз

Великий хан Ахмед.

Трем живописцам как-то раз

Он заказал портрет.

"Иметь портрет угодно мне, -

Всем трем он заявил, -

Где б я в бою и на коне

Написан вами был!"

Трубят рога. На грозный суд

Того, кто всех сильней,

Два первых автора несут

Работу многих дней.

Перед портретом хан встает,

Разгневан, возмущен;

Нет! Он себя не узнает!

Нет! На коне не он!

"Я одноглаз и однорук,

А этот хан сидит -

Двумя руками держит лук.

Во все глаза глядит!

Ты исказить меня посмел,

И ты мне дашь ответ!"

"Казнить угодника", - велел

Сердитый хан Ахмед…

Своим вторым портретом хан

Не меньше оскорблен.

"Я узнаю коварный план! -

Затрясся в гневе он. -

На радость всем врагам вокруг

Ты подчеркнул, смутьян,

Что одноглаз и однорук

Твой повелитель хан!…"

Так портретист-натуралист

Погиб во цвете лет…

Его собрат, дрожа как лист,

Еще несет портрет.

Поскольку хан изображен

Верхом и не анфас,

Неясно, однорук ли он

И есть ли правый глаз.

Видна здоровая рука,

Что крепко держит щит,

И левый глаз, что цел пока,

Как у орла, глядит!…

Художник этот стал богат,

Ходил в больших чинах

И умер, люди говорят,

При многих орденах.

Я среди авторов не раз

Встречал таких ребят -

Они не пишут жизнь анфас,

Все в профиль норовят!

1956

"Хозяин, почему должна сидеть я в клетке

На жердочке, а не в саду на ветке?

Зачем меня ты держишь взаперти?

Для звонких трелей, для веселых песен

Решетчатый приют твоей певунье тесен!"

"Тебя попробуй только отпусти -

Останутся лишь перышки да ножки!

Я берегу тебя от кровожадной кошки!"

"Не лучше ли тогда, так жизнь мою храня,

Ту кошку запереть, чтоб выпустить меня?!"

1957

В глухой ночи, как яркий ночничок,

Меж трав и меж цветов светился Светлячок

(Печальный же удел ему достался!).

Заметил Филин Светлячка, за ним погнался

И в когти хищные схватил.

"Что сделал я тебе?" - "А ты не догадался?

Ты мне мешал!" - "Да чем же?" - "Ты светил!"

Был ясен приговор, и суд недолго длился.

Наш Светлячок угас,

В потусторонний мир переселился…

Точнее говоря, чтоб завершить рассказ,

Он в брюхе Филина, бедняжка, очутился!

1957

У Ласточки, весь день парящей в вышине,

Спросил Павлин, играя опереньем:

"Хотелось бы мне знать, какого мненья

Вы, птицы разные, ну, скажем, обо мне?"

"Что ж, - Ласточка Павлину отвечала, -

Я о тебе от птиц не раз слыхала,

Одно и то же о тебе твердят".