Сергей Михалков - БАСНИ

1958

Летела к югу стая диких уток.

Устав махать натруженным крылом,

Одна из них к исходу третьих суток

Отбилась от своих и села за селом.

К ней подплыла домашних уток стая

Сородичи по пуху и перу:

"Останься здесь! Придешься ко двору!

Мы тут, как видишь, сыты, не летая!

Спокойно мы живем:

Нас не пугают выстрелы с болота -

Весной и осенью утиная охота

Обходит этот водоем…"

"Чуток передохну, - им Кряква отвечала, -

Но насовсем остаться не могу:

Мне, перелетной птице, не пристало

Сидеть безвылетно на вашем берегу!…"

Вот день прошел… Пошли вторые сутки…

Прошла неделя… Месяц… Минул год…

Как изменился нрав у нашей дикой утки:

Среди домашних до сих пор живет!

Она со всеми сыта у корыта, -

Что ей теперь озера и леса?!

И среди прочих тем лишь знаменита,

Что изредка глядит на небеса…

Я встретил как-то по перу собрата,

И он со мною откровенен был:

"Я не сую свой нос ни в споры, ни в дебаты!

И хорошо живу - дай бог, чтоб ты так жил!"

1958

За чтением газет я проводил досуг,

Когда услышал вдруг за дверью странный звук.

Я тотчас дверь открыл и вижу: на пороге

Стоит Осел. Да, да! - Осел четвероногий!

Откуда взялся он и как сюда попал?!

Я был в своем уме. Был трезв. И я не спал!

В квартирах городских ослов я видел многих -

В чинах и без чинов. Но не четвероногих!

Когда, придя в себя, я снова речь обрел,

"Чем вам могу служить?" - спросил я осторожно.

"А только тем, чтоб впредь не освещать нас ложно!

С металлом в голосе сказал в ответ Осел. -

Вы в баснях пишете: "Один Осел когда-то…",

А под Ослом имеете в виду

Тупицу, неуча, невежду, бюрократа.

И получается, что мы в одном ряду?!

Нам аллегории осточертели эти!

Мы честно трудимся. У нас есть тоже дети!

Не могут отвечать ослы и ишаки

За то, что среди вас пасутся дураки!…"

Осел закончил речь и вдруг исчез. Пропал!

Я выглянул за дверь - за дверью гостя нету!

Вернулся я к столу. Сел. Развернул газету,

И на одну статью мой взгляд упал.

Цитировалась в ней речь адвоката НАТО

На совещании известных малых стран…

Я басню сочинил: "Жил-был Осел когда-то…"

Хоть мог бы написать: "Жил-был один Баран…"

1959

По выставке американской,

Что освещает быт заокеанский

(Но почему-то не со всех сторон!),

Ходил прелюбопытный посетитель,

До заграничного, видать, большой любитель

То тут, то там прегромко ахал он:

"Ах, что за стильная модерная посуда!",

"Ах, что за живопись! Законно! Мирово!",

"Ах, сразу видно, что она оттуда!",

"Ах, ах, абстрактное какое мастерство!…" -

Так, ахая под звуки рок-н-ролла,

Он наконец дошел до кока-колы…

Тут у него совсем вскружилась голова:

"Ах, до чего напиток ароматный!

Ах, что вы говорите, он бесплатный?!

Прошу, стаканчик! Нет, подайте два!…"

Американка вежливо подносит.

Гость пьет и хвалит. Пьет и снова просит.

Уж у него в желудке колотье,

А он знай льет в него заморское питье…

Чего греха таить! Любитель заграницы

Попал в палату городской больницы.

Бесплатно в ней лечился и питался,

Но этому ничуть не удивлялся,

А только требовал и на сестер ворчал…

Перед чужим он слепо преклонялся,

А своего, увы, не замечал.

1959

У Джона было: два стандартных дома,

Два телевизора и новых два авто.

А у его однофамильца Тома:

Голодный взгляд и драное пальто.

Но в среднем эти оба гражданина,

По неким данным, жили наравне:

Дом, телевизор, новая машина -

Для одного достаточно вполне!

1959

В палатах Хирургической Науки

Всем операциям предшествует момент,

Когда хирурги чисто моют руки

И кипятят стерильно инструмент.

Сатирик что хирург! Не зря сравненье это:

И цель у них одна, и действия одни -

Не терпят грязных рук и ржавого ланцета

Ни тот и ни другой, когда честны они…

1959

У ресторана "Горная вершина",

Где ждут курортников и шашлыки и вина,

С утра до вечера крутился тихий Пес.

Всем посетителям равно хвостом виляя,

На трезвых не рыча, на пьяного не лая,

Он повседневно здесь свое дежурство нес.

Пес откликался на любую кличку,

И это у него вошло в привычку:

Окликнут Шариком - он вмиг хвостом вильнет.

"Эй, Бобик!" - он уже к чужой коленке льнет,

А сам глядит в глаза - глядит и не моргнет!

"А ну, Дружок! Поди сюда, собачка!"

Собачка тут как тут - и ей уже подачка:

Кидает чья-нибудь рука

То косточку от шашлыка

С кусочком сладкого, поджаренного жира,

То птичье крылышко, то просто ломтик сыра…

Нет, хлеба не искал курортный этот пес -

От хлебного куска он воротил свой нос…

Его собратья сторожат жилища,

На складах тявкают, врага по следу ищут -

Несут служебный долг, гордясь своим постом,

А этому милее кров и пища,

Добытые глазами и хвостом…

Любых мастей и видов тунеядцы!

Ведь это вы попали в басню, братцы!

1959

За честный труд и поощренья ради

Один из Муравьев представлен был к награде

К миниатюрным именным часам.

Но Муравей не получил награды:

Вышесидящий Жук чинил ему преграды,

Поскольку не имел такой награды сам!

Ах, если бы прискорбный этот случай

Был ограничен муравьиной кучей!

1959

Сорока запросто к Орлу домой ходила

(Что уж само собой довольно странно было.

Хотя не нам судить

О том, как жить орлам, с кем дружбу им водить,

Но в данном случае Сорока та была

Подругой юности сестры жены Орла…).

Орел, что в облаках над прочими парил

И в силу этого от жизни оторвался,

По прихоти жены с Сорокою общался,

Ей лично лапку жал и с нею говорил.

Сорока верещит, Сорока в курсе дел:

Тот - свил себе гнездо, а этот - улетел…

Орел в два уха слушает Сороку,

А у нее любое лыко в строку:

"Я слышала на днях, как Соловей поет.

Подумать только, с кем концерты он дает:

Как ночью на пруду заквакают лягушки,

Он начинает вторить им с опушки…"