Фёдор Быханов - Люди и зверушки

Чтоб охранять без отдыха и сна!

С тех пор живут на карантине звери.

Для слишком ревностных блюстителей поста.

Глава четырнадцатая

Цветочки из Голландии

«Шестое чувство» женщинам возможно:

Зарплату изымают до рубля.

Пока супруг, не спрячет их надёжно

В заначку для ответственного дня!

Вот и Степан – едва пришел с деньгами,

Как тут же вихрь карманы обобрал.

Не выразить приличными словами,

Той бури чувств, что разом испытал.

И тёща шанс ничуть, не упустила.

Лишь почтальон шагнул чрез порог,

За тестя пенсию с надбавкой получила,

И всю до мелочи запрятала в «чулок».

Совсем недаром женщины старались:

Ко Дню защитника Отечества одна –

Взяла кастрюлю из отличной стали,

Другая средство – чистить ордена.

Тем порошком надраена ж посуда.

И Степа с тестем в праздничный момент.

Уж думали: – Отыщется ли ссуда?

Чтоб взять ответный, женушкам, презент?!

Про фронтовую вспомнил тесть смекалку,

Как из разведки вражеских тылов

Пригнал фургон обозный из-под палки

С коробками невиданных цветов.

Эсэсовцы с намёком: «Брали ж страны!»

К кресту подарком, к двум его мечам,

Везли для фюрера голландские тюльпаны.

А вышло – нашим санитаркам и врачам.

Степан вздохнул над тестевым рассказом:

– Теперь Европа – нам цветы везёт.

Купить вот только могут всяким разом

Лишь те, кому в коммерции везет!

И все ж сходил Пахомов до киоска,

Набрал коробок из-под тех цветов.

Сколоченных не так чтоб, прям из досок,

Но «материал» для многого готов.

Разбив с чужбины чудо-упаковку

Степан из плашек за ночь сколотил.

Такую славную, удобную обновку,

Что, вряд ли, женам кто ещё дарил…

Хозяйки ахнули, лишь глянув на подарки.

О том мечтать и думать не могли

Ведь даже их соседки и товарки

Подобное не купят за рубли.

Тесть со Степаном скромно улыбались,

А что им было, лишку говорить.

Вручить торжественнее женам постарались

С землёю ящики, рассаду посадить.

Глава пятнадцатая

Детская ловушка

Кто соки пьет – других покрепче будет!

Степан Пахомов – тоже их числа.

Всего же больше – сок березы любит

Приносит что, ведь, каждая весна

Туда опять отправился с канистрой,

Где от берез кругом белым-бело.

А так как шел не так уж, чтобы быстро.

Вдруг необычное – вниманье привлекло.

В глубокой яме, вырытой в лесочке,

Сидит и плачет снежный человек.

– Попал в ловушку, – понял Степа. – Точно!

И я прославлюсь от того навек.

Мальчишки же, что яму ту отрыли,

Сюда опять с лопатами идут:

– Как комнаты для школьников закрыли.

Мы, – говорят. – Землянку роем тут.

Велел Степан им лестницу построить:

– Не то в их яме – чудище простыл.

Нельзя нам заболеть ему позволить.

Не он, ведь, ваши комнаты закрыл!

Избавлен пленник от былого рабства,

Так рад спасателем, пером не опишу.

Зовет их жестами: – Теперь меж нами братство.

Пойдемте в гости. Очень вас прошу.

В его пещере места всем хватало,

Но клятвенные дали там слова:

– Не проболтаться. Власть чтоб не узнала

И помещенье вновь не забрала.

Глава шестнадцатая

Перевозчик

Такой зимы ни разу не бывало:

Полил вдруг дождь на белизну снегов!

И лужу у крыльца образовало

Не видно, у неё и берегов.

Но у Пахомова на всё найдется тема,

Нашёл болотные в кладовке сапоги!

В них даже море будет по колено,

А что уж «просто лужу» перейти…

Да только задержался с переправой:

Старик о помощи соседский попросил.

И Стёпа не увидел, что чуть справа

Домком в блокнотик запись заносил.

Закончен рейс. Старик доволен очень:

Хотел за труд Степану заплатить.

Когда же отказался перевозчик,

То просто дал цигарку покурить.

И вот уже «домком» «снимает стружку»,

Не трудовой увидев в том доход.

– Ты, – говорит. – Тут не валяй петрушку,

Плати «процент» за целый год вперед.

А сам – и проездные изготовил,

И стал среди жильцов распространять:

Кто выгоду в езде такой усвоил

Чем просто в луже сырость собирать.

Пахомов стал как лошадь ломовая:

Покупки доставляет «на заказ».

В душе «болотную» он обувь проклинает,

За то, что кличку дали: – Водолаз!

И слышит раз: Динамик сводкой ропщет.

На то, мороз, что скоро впереди.

Да только Стёпа – опытный извозчик,

Свои подальше спрятал он … коньки.

Ушел «домком». Степан момент сей выждал,

За проездной тому, зачем платить?

Песком, где скользко, он посыпал трижды.

Пешком соседи, чтоб могли ходить.

Глава семнадцатая

Шабашка

Под череду валютных споров,

Где доллар бьют и в пух, и в прах.

Законный свой аванс Пахомов

Привычно получил в рублях.

Вот только прежняя зарплата

(В связи ль с победным шагом евро?)

Вдруг оказалась маловатой,

Что там колбасы? На – консервы!

Тут без калыма не покушать,

Шабашка, лишь, вернёт былое…

Но домуправ не стал и слушать –

Мол, дворники свои – в простое!

Что делать? Степа взял лопату

И в ранний час, под скрип мороза

Пошел за верной доп. зарплатой

Туда, снуют, где тепловозы.

Однако, не сбылись надежды.

Где разгружал юнцом вагоны:

– Нам не нужны теперь невежды!

Сказал путеец при погонах.

И кирпзавод забыл про жалость:

– Нам есть кому – кирпич садить!

Степан тут понял, что осталось:

– На полку зубы положить.

Других вакансий не открылось,

И «меди» не услышал звон.

А тут само все разрешилось:

Пришел с «Повесткой» почтальон.

Служить Отчизне – дело чести.

По-быстрому – собрался в путь.

И выслушал наказ от тестя:

– Куда «налево» не свернуть!

Проходят дни. Затем – недели.

И вдруг, к родимому крыльцу,

Пришел, шагая еле-еле,

Солдат, уставший на плацу.

– Служилось как? Где был? Что делал?

Вон как сошел совсем с лица…

В ответ доподлинно поведал

Он все – с начала, до конца…

Как утро – гнали их спросонку

На вновь прибывший эшелон.

Угля, в котором и щебенки

Имелось не один вагон.

К обеду в печи кирпзавода

Сырца катили сотни «штук»,

А к вечеру счищали взводом

Снег в гарнизоне и вокруг.

Но главное усвоил все же,

Чтоб не искал шабашку он,

Шинель напомнит вдруг в прихожей.

Да с сумкой писем – почтальон.

Глава восемнадцатая

Приработок

Узнав про то, что сахар дорожает,

Тем летом Степа прикупил мешок.

Запас, ведь, никогда не помешает,

Хоть и займет собою уголок.

А там поспели ягоды на даче,

До самой осени варил Пахомов джем,

Чтоб с ломтиком «пшеничного», в придачу,