Дмитрий Горчев - Понаехавшие [сборник]

А то топочут и топочут. Чингачгуки, бля. Где теперь все эти чингачгуки, а? Вот то-то. Учитесь книжки читать и осваивайте огнестрельное оружие. Тогда и поговорим.

Рецепт приготовления чего угодно в русской печке:

Протопить русскую печку.

Положить, насыпать, нарубить или напилить в казан что угодно, но желательно съедобное. Можно и не рубить – главное, чтобы влезло.

Посыпать или залить чем угодно. Можно также ничем не посыпать и не заливать.

Поставить в печь и забыть.

Вспомнить, достать и есть. Время воспоминания может быть любым – хоть две минуты, хоть двое суток.

Если есть невозможно, отдать собаке-степану.

Всё.

Пока это писал, в печи готовился обледенелый судак, которого я принёс из сеней и как попало порубил топором.

Попробовал.

Увы, Степан, но утром в твоей турме опять макароны.

Каждое утро я начинаю просмотр мировых новостей не с той хуйни, которую на потеху публике выдумывают похмельные с утра журналисты, а с прогноза погоды, при том, что в городе я к этой погоде совершенно равнодушен. Да где она там, в городе, эта погода? Где-то там, за семью лестничными пролётами да за стальной дверью с кодовым замком. И брать или не брать с собой зонтик – это меня никогда не волновало, потому что ни один зонтик этого мира не прожил у меня и двух дней.

А в деревне, тут погода уже прямо в сенях. И никакой специальный человек не решит за меня – топить мне сегодня печку или не топить и сходить мне в соседнюю деревню с канистрой за ключевой водой или ну ё нахуй – лучше завтра. У нас, правда, в деревне тоже есть родник прямо за бабой Марусей, но, как это почему-то всегда бывает, родник-то поближе да вода похуже.

Синоптики же, которые по количеству шутимых по их поводу шуток давно превзошли даже тёщ, всё же бывают неплохие.

Хороший синоптик отличается от плохого тем, что сам знает, что сосёт из пальца поебень, ибо темна вода в облацех и на всё промысел Божий, и потому легко меняет свой же прогноз по пяти раз на дню. А вот плохой синоптик, он свято верует во всепобеждающую силу науки, перемещения воздушных масс, циклоны и антициклоны и поэтому в окошко не смотрит и выходит потом без шапки на улицу, где тут же заболевает чахоткой, как великий украинский поэт Чехов, и так же, как и этот поэт, помирает, так и не оставив потомства.

Ну, туда ему и дорога.

Ладно, пора топить, однако, печку. Пары охапок дров на сегодня хватит.

…а ещё я хочу поставить шест, а на нём такой полосатый матерчатый колпак, как у Буратино: в белую и красную полоску. Их раньше ставили на маленьких аэродромах, чтобы показывать, куда дует ветер. А может, и сейчас ставят.

Никто не знает, из какой материи их делают: из обычной или какой-нибудь специальной?

Ну а потом уже можно будет подумать и про небольшую взлётно-посадочную полосу для приёма заблудившихся авиаторов и авиаторш, а также штурмовиков пятого поколения.

Но авиаторши всё же лучше.

Надо же – Антон Борисович Носик, похоже, всерьёз заинтересовался т. н. дауншифтингом. Не так давно он в другой своей записи даже и самого себя причислил к этому популярному поветрию на основании того, что, собираясь на экономический форум в Давосе, закупил себе гардероб всего за тысячу долларов.

Сам я к Антону Борисовичу отношусь с большой симпатией, но словосочетание «дауншифтер Носик» лично для меня звучит почти так же сильно, как древний детский анекдот «негр загорает».

Ну что ж, будем, значит, ждать вскорости появления нового информационного ресурса, где видные дауншифтеры будут делиться рецептами успешного прозябания и приятного нищебродства.

Сам же я буду только рад тому, что смогу отсылать всех идиотов с их вопросами про дауншифтерство непосредственно к Антону Борисовичу.

А то мне уже остопиздело объяснять этим самым идиотам, что лично я решительно никакого отношения к этому славному или же, наоборот, позорному движению не имею, поскольку в своей деревне занимаюсь в точности тем же самым, чем занимался в городе. То есть много сплю и много курю.

Последний же свой акт дауншифтерства я совершил больше десяти лет назад, когда бросил надёжную и сытную службу в американском офисе в тёплом городе Алма-Ате и уехал с весьма туманными намерениями и перспективами в хладный Петербург, отчего мои доходы немедленно сократились ровно в десять раз.

И с тех пор я таких смелых действий не повторял и пока что повторять не собираюсь, ибо мне и так хорошо.

Сон приснился. В жанре пошлейшей фэнтези. Даже самому во сне неудобно было.

Типа, несу я куда-то Волшебную Книгу («мерзость», само собой), за мной гонится, ясен пень, Черный Всадник, но с зеленой бородой. А на груди у него серебряными буквами написано «БЛАСФЕМИ».

По дороге я встречал отдельных знакомых: доброго МАССУ в островерхой шляпе с тележкой, полной страшно ветхих книг; как-то переночевал в домике у в меру демонической Линор Горалик, причем под утро внезапно пришел ее очень строгий папа. Но поскольку в фэнтези ничего ТАКОГО быть не может, папа быстро успокоился и мы с ним вроде бы даже как-то подружились.

Очень повеселил меня мелкий народец, который бойко лопотал на КОИ-8. Народец меня сильно уважал и называл «дХЛЮ».

Удивительно вот что: проснувшись, я, хоть зарежь, не мог вспомнить, как по-английски «ересь», помнил только что есть буква «ф». Полез в словарь: во! правильно – blasphemy.

И еще я прекрасно понимал КОЙ-8, а проснувшись, опять не умею.

Еще в пятницу Сап подарил мне диск своей «Лунофобии», на который я, между прочим, нарисовал Очень Прекрасную обложку.

Решил вчера этот диск вдумчиво послушать, а вот хрен: куда-то исчез шнурок, присоединяющий сидюк к зв. карте.

Полез рыться в шкаф, вместо шнурка нашел блокнот за 95-й год и уселся его читать с целью выяснить, кого из этих людей я еще помню. Никого не помню: Елиз. Мих., Агропром, Лена Пробст – кто такие? Никчемные, вероятно, существа.

Одна только запись меня поразила: «Джавдад, Хамза 2–81». На нынешнем моем подъезде тоже написано большими буквами «Хамза». Наверное, это неспроста. А может быть, и нет.

Вот Хамзу с Джавдадом я вспомнил. Это были два чеченца, которые построили где-то под Джамбулом фабрику по производству мраморных унитазов по американской технологии. Я тогда сидел на фрилансе, точнее, на матрасе посреди чужой пустой квартиры, ну и подписался к ним переводить для лысого-пузатого дедка Денниса из Калифорнии. Дедок обучал местные каз. кадры хитрому искусству отливки унитазов на продвинутом оборудовании. Он сильно скучал по двум харлеям, оставленным в Калифорнии, и по работе особо не надрывался. Вечор нажирался китайским пивом, спал до 11-ти, потом вдумчиво завтракал, а там и обед.