Иль Канесс - Оформитель слов

Он взял инвентарь и с любопытством его рассмотрел.

– А скафандра у тебя случайно нет?

– Нет. Пошли за лестницей. Мама дома смотрит малахова, а батька спит в бане, так что свидетелей нет.

Мы зашли за угол дома и взяли тяжелую, но высокую железную лестницу. Потащили к дороге.

И все бы прошло незаметно, если бы не дикий сушняк, который внезапно настиг батьку после дневного перепоя. Он вышел из бани с таким видом, словно у него во рту птицефабрика. Обреченно двигая воздух перед собой, он с трудом переставлял ноги. Мы замерли. Батька внезапно остановился и медленно повернул голову в нашу сторону.

– Э! Вы куда лестницу потащили? – потирая мятую физиономию, спросил он.

Повисла пауза.

– Туда… – промямлил я.

Батька хоть и был с похмелья, но что-то тем не менее заподозрил.

– Что-то рожи мне ваши не нравятся, – озадаченно произнес он, нахмурив брови. – Уж сильно подозрительные. Так, так… Утром вы ходили в какой-то копоти, а сейчас лестницу куда-то тащите. А ну-ка, быстро сказали мне, что вы тут задумали.

– Ничего, – сглотнув, выдавил из себя Игорь.

– Ничего? – батька приподнял одну бровь. – Да неужели?

Во двор неожиданно вышла еще и мама.

– Алле, гараж, а вы куда лестницу потащили?

Повисло неловкое молчание. Мама поочередно смотрела то на нас, то на батьку.

– Ну? Я жду? – прикрикнула она.

Нужно было что-то ответить. Что-то правдоподобное и безобидное.

– Скворечник хотим прибить… – наконец сообразил я. – Там… – Я весьма неопределенно кивнул в сторону Норвегии.

Мама посмотрела на батьку, но тот уже лениво брел к погребу, в котором хранился квас.

– Нарыбачился… – пробубнила она, глядя на его уходящую спину, а потом повернулась к нам. – Смотрите, не убейтесь там. Тимуровцы.

Мама ушла. Выдохнув с облегчением, мы потащили лестницу дальше. Прошли мимо дома соседки. Когда черемуха скрыла нас от посторонних взглядов, мы бережно уложили лестницу на дорогу и закурили.

– Ну что, подождем еще? Или сразу начнем?

– Давай, покурим, – говорю. – А то… что-то страшно мне стало. Нехорошо все это. Может…

– Нет, не может, раз уж решили, то… – уверенно сказал Игорь. – Ну, не скворечник же прибивать теперь, в самом деле.

Мы молча посидели, раздумывая о своем поведении и том, что в тюрьме сейчас макароны.

– Начнем?

– Да.

– Так, стой на стреме, – сказал Игорь, надевая перчатки. – Если что, я прыгаю в траву, а ты сильно толкаешь лестницу. Я тихо сижу, лестница тихо лежит, а ты просто куришь на дороге.

– Читаю книгу.

– Что?..

– Ну, я книжку с собой взял для алиби. Если шухер, то я типа просто читаю книжку.

– Какую еще, блять, книжку?

– «Благородный жулик» О. Генри.

– У меня слов нет, насчет твоего алиби…

– Хорошая книга, мне нравится.

– Хоспаде, с кем я пошел на дело…

– Ты бесишься, потому что у тебя нет книжки для алиби. Лезь давай.

Мы подставили лестницу. Игорь начал карабкаться, а затем я услышал:

– Альфа, альфа. Я на месте. Все нормально: сиськи в тесте…

Меня сделалось страшно за своего подельника. Вдруг его током шибанет и… полный абзац. Но тут я услышал: чик! Фьють! Первый обрезанный провод криминально просвистел и рухнул на траву у дороги.

Я снова закурил, непрерывно покручивая башкой в поисках лейтенанта Коломбо, местного участкового или корреспондентов дежурной части… Любой шорох в траве повергал меня в десятибалльную тряску. Мне казалось, что под каждым кустом сидит милиционер с биноклем. Еще минута и нас повяжут…

Просвистел второй провод.

Игорь спустился вниз.

– Бля, ну и рожа у тебя… – улыбнулся он, отобрав у меня сигарету. – Если будешь стоять с таким лицом на дороге, нас заподозрят в международном шпионаже.

– Отъебись.

– Ну что, переставляем лестницу к следующему столбу? Два ловких движения и два пролета проводов обесточены. Теперь можно их хоть зубами перегрызать.

– Давай быстрее.

– Ладно, ладно…

Мы бегом переставили лестницу к следующему столбу. Игорь отчекрыжил провода, а я начал их быстро скручивать. Они оказались невероятно тяжелыми.

Когда мы управились, то сложили мотки под черемуху. За проводами необходимо вернуться по темноте.

Возвращаясь с лестницей домой, заметили, что у калитки сидит батька и курит, попивая чай.

– Прибили скворечник? – спросил он.

– Ну, да…

Я надеялся, что он не будет спрашивать ГДЕ.

– Как далеко-далеко, где-то там в Подмосковье, фотографию сына уронила рука… – пропел батька. – Сколько метров скворечника прибили, тимуровцы?

Мы чуть лестницу не выронили и приготовились включить дурачков.

– Скажем так, – продолжил он. – Я решительно против таких скворечников. Но вы ребята молодые, надо где-то доставать деньги. Не мне вас осуждать, тощих расхитителей. Я ничего никому не расскажу при одном условии.

Стало очевидно, что история про скворечник во второй раз не прокатит.

– Каком условии?

– Вы мне снимете вот этот фонарь, который уже лет десять не светит, – он указал на столб прямо напротив нашего двора. – Я его починю и повешу над домом. Он будет светить, а я буду вспоминать этот прекрасный день, когда вы решили повесить первый в своей жизни скворечник…

Мы пожали плечами.

– Дай-ка, сюда, – попросил батька у меня книгу.

– Держи.

– Ну, начинайте, чего уставились.

Мы подставили лестницу к столбу.

– Итак, – батька раскрыл книгу. – «Дельце как будто подвертывалось выгодное. Но погодите, дайте я вам сначала расскажу. Мы были тогда с Биллом Дрисколлом на Юге, в штате Алабама. Там нас и осенила блестящая идея насчет похищения…».

Каждое утро я просыпался о того, что дверь нашей комнаты в общежитии ПТУ сокрушали робкие постукивания дежурного по этажу преподавателя. Если таковым являлся физрук, то это был караул: он врывался в комнаты, как в салун на диком западе, то есть чуть ли не вынося дверь с петель. Неважно, что за дверью – он все равно проникал в комнату. Мы, будущие штукатуры-плиточники, часто смеялись, мол, если грамотно нарисовать входную дверь на стене рядом с настоящей, физрук даже ее откроет. Он всегда проникал в комнату. Если учащийся не успевал к этому моменту проснуться и заправить кровать, физрук срывал с него одеяло и орал в ухо:

– БЕТОНОМЕШАЛКА!

Бедолага просыпался за секунду до того, как звучала следующая фраза:

– ОЛИМПИЙСКИЙ РАСТВОР!

Сильно бодрило.

Успел ты одеться к этому чудесному моменту или нет – не важно, тебя выпинывали в коридор, совершать зарядку. А там уже было полно таких же как ты: полуголых и полусонных. Достигать полного заряда организма удавалось далеко не всем, но это совершенно никого не волновало. Тут, как говорится, главное – участие.