Иль Канесс - Оформитель слов

В Омске я в последний раз бывал тогда, когда еще сидел на горшке и тужился, распевая песню Вячеслава Добрынина «Не сыпь мне соль на рану, не говори навзрыд!..». Теперь же, приехав в этот славный город, я понял, что здесь прекрасно. Хотя бы потому, что жить предстояло не в общежитии штукатуров-плиточников.

Вступительные экзамены выглядели следующим образом. Вышел преподаватель времен раннего ренессанса и, глядя на нас – возможных и будущих студентов, сказал:

– В течении трех дней вы будете ходить на подготовительные курсы по рисунку, а затем изобразите то, что мы вам скажем. Если ваша итоговая работа устроит приемную комиссию – мы сцапаем вас без вступительных экзаменов. Завтра приходите с пачкой ватманов и карандашами.

Три дня мы неистово и яростно рисовали геометрические фигуры. За это время я научился рисовать лучше, чем за все прожитые годы. В итоге, из двадцати человек немедленно без вступительных экзаменов приняли троих. Меня в том числе.

Я вернулся в деревню, собирать вещи. Благо, между Новосибирском и Омском ходил ускоренный электропоезд: за семь часов и сто двадцать рублей можно было хоть через день ездить между городами.

Мама новостям обрадовалась, а батька сказал: «Ну, заживем теперь! В сарае галерею откроем!». За мое отсутствие он вставил стекло в оконный проем крыши, а Оливером Кромвелем заколотил брешь в двери уличного сортира.

К своему удивлению, я узнал, в деревне произошло убийство. Один мой друг из-за ревности убил своего дядьку. Причем, как раз за день до того, как я уехал в Омск поступать в колледж. В тот вечер мы пьянствовали у Игоря, и я вспомнил, что этот самый друг сказал, что утром поедет в Новосибирск вместе со мной. Я тогда удивился, ведь за всю жизнь он дальше райцентра не ездил. За мое отсутствие прошло расследование: приезжала милиция, в старом погребе нашли труп, а в реке нож. Ревнивца в итоге на долгие годы определили в места не столь отдаленные. Алкоголь и ревность – смертельная смесь.

В конце августа я снова приехал в Омск. Двоюродная сестра немедленно познакомила меня со своими друзьями, чтобы мне было с кем пьянствовать и проводить время, а ее батька показал город, катая на своей маршрутной газели. Мне срочно купили нормальных шмоток городских, которые я бы в жизни не надел, живя в деревне. Второй заезд в город и взрослую жизнь начал казаться успешнее.

Первое сентября в колледже ознаменовалось двумя примечательными событиями. Во-первых, я понял, что учиться будет невероятно интересно, а во-вторых —влюбился в сокурсницу с первого взгляда. Жизнь, короче, наладилась. Пришло время становится городским.

Я уже давно позабыл те холодные, мрачные месяцы в больнице, непростое обучение в училище, операции, костыли и некую растерянность – как жить дальше. Здесь же стало все понятно. Вокруг меня были такие же как я – молодые, творческие и странные. Оказалось, что мы смотрим одни и те же фильмы, слушаем одну и ту же музыку, читаем одни и те же книжки. Для начала общения все необходимое имеется.

Я был счастлив, как никогда, ежедневно посещая занятия. Мне все это напоминало старый добрый и любимый фильм «Общество мертвых поэтов».

Единственное занятие, в котором я не принимал активное участие, так это физкультура. Бегать, прыгать и скакать мне было категорически запрещено. Прошла как раз первая неделя обучения в колледже, как в пятницу мы отправились на пару «Физкультура». Я подошел к преподавателю.

– У меня справочка есть освобождения от занятий…

– В честь чего? – нахмурился физрук.

Я задрал джинсы и показал свою ногу.

– А, ну тогда вопросов нет. Сиди на лавке.

Вокруг все бегали, прыгали, играя перед началом пары в баскетбольный мяч. Я встал у лавки и на правах того, кто посещал баскетбольную секцию, начал давать дельные советы. Ведь с самых первых дней обучения я зарекомендовал себя весельчаком и очень общительным субъектом.

Внезапно один из случайно прыгающих мячей сильно ударил меня по когда-то сломанной ноге сзади и отскочил. Я почувствовал резкую боль и слабость. Посмотрел на ногу и через несколько секунд увидел, как в месте перелома на джинсах начало расти кровавое пятно. У меня закружилась голова и прыгая на здоровой ноге, я сел на лавку, обхватив больную ногу.

– Нога… – прохрипел я. – Что-то с ногой…

Ко мне подбежали радостные одногруппники с красными от беготни рожами:

– Чего расселся?! Пошли поиграем! Ну, давай!

Я же плыл куда-то, а на меня давило что-то большое.

– Нога…

– Ты чего?..

Мое дыхание сбилось.

– Остановитесь все. Не бегайте, пожалуйста. Пусть мячики не скачут вокруг меня…

– А что случилось? Тебе плохо?

Физрук, увидев мою посиневшую физиономию и кровь, капающую на пол, закричал:

– Всем стоять на месте!!!

Затем подбежал ко мне.

– Что с тобой, парень?

Шум прекратился. Все остановились и посмотрели на меня. Я сидел на скамейке в пугающей тишине под взглядами своих новых одногруппников. Время словно остановилось. Мне стало неловко и обидно. В горле пересохло. Я поднял голову и осмотрелся.

– Парень? Чего молчишь…

Я повернулся к физруку и выдавил из себя самую страшную, наверное, фразу за всю жизнь:

– Кажется, моя нога снова сломалась.

– В СМЫСЛЕ?!

Вызвали скорую помощь. Пока она ехала, я ГРОМКО покрыл матом СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ:

– Да ебаны в рот, блять, сука! Ну, как так-то! Ну что за хуйня!..

Уже на пути в больницу, мне стало стыдно за то, что я не сдержал себя и в абсолютной неподвижно тишине громко ругался. На меня смотрели мои одногруппники. Я много шутил всю неделю, суетился, общался, а тут… несчастный случай и этот отчаянный, обиженный крик. Я смотрел на потолок скорой. Захотелось попросить у врача смертельную инъекцию.

– Я не хочу в больницу, – взвыл я. – Я не хочу гипс. Я не хочу ходить на костылях… Я хочу жить. Господи, мамочка, я так хочу нормально жить. Любить, учиться, гулять… За что мне все это. За что.

Фельдшер уже резал джинсы, чтобы посмотреть на источник кровотечения.

– Джинсы, смотрю, новые, – заметил он.

– Да, – отозвался я и закрыв глаза, заплакал.

В Омске первое время сильно много друзей у меня не наблюдалось, хотя бы потому, что с сентября по январь я лежал на диване, переключая каналы на телевизоре костылем. Он рядом просто стоял, а пульта не было. В феврале я начал ходить в колледж с тростью, наверстывать упущенное. В итоге все успешно сдал, продолжив обучение в своей группе. Жизнь налаживалась.

Потом я познакомился с друзьями своей двоюродной сестры – Вовой и Женей.

Вова и Женя любили друг друга и поэтому жили на съемной квартире. Вова учился в колледже на фотографа, а Женя на парикмахера. Денег у них практически не было, а люди они были творческие. В чем тут причина и следствие – ответить затрудняюсь. Но связь между этими двумя фактами, определенно, есть. Вообще, как мне кажется, творческие наклонности не сочетаются с достатком, по крайней мере, в начале творческого пути. Потом творчество просто превращается в работу. Но когда обыкновенно хочется кушать, талант расцветает небывалыми темпами. Голод для художника – страшная движущая сила.