Тамерлан Каретин - Жизнь продолжается. Сборник рассказов

– Мне домой не нужно, я служить пришел, – ответил я.

Она оторвала свой взгляд от бумаг, посмотрела на меня и добавила твердым военным голосом:

– Сдашь все необходимое и придешь, а там посмотрим. Все. Свободен.

Дата прибытия в военкомат была назначена. На руки мне выдали список вещей, которые необходимо взять с собой, большинство из которых впоследствии окажутся непригодными для службы из-за несоответствия уставным требованиям и будут ликвидированы по приказу старшины. Но это будет потом.

До часа икс оставался еще целый месяц. И решил я наведаться к врачу с этим самым направлением, для самоуспокоения, а не ради попытки откосить. Плохая кардиограмма заставила немного понервничать. Вдруг и правда что-то не так. Бабушка божий одуванчик в окне записи на подобные процедуры в городской поликлинике сказала, что на данную процедуру очередь в несколько месяцев и она может записать меня только на конец ноября.

– А пораньше никак? Мне уже поздновато будет, меня в армию заберут, – вполне вежливо поинтересовался я.

– Пораньше никак. Хорошей службы, – ответила она, и на ее лице появилась улыбка, которой, кажется, не было там очень долгое время. Мне же эта шутка не показалась такой уж смешной. И, попрощавшись, я спешно покинул это место.

Одного месяца безделья вполне хватило для организации нескольких проводов с друзьями и закрытия всех насущных вопросов на год вперед. Несколько раз домой к родителям приходили из военкомата вместе с участковым – посматривали, вдруг я уже передумал и ищу пути отступления. Так что ближе к сроку я не мог дождаться этого ответственного мероприятия по превращению мальчика в мужчину, чувствуя себя собакой на поводке перед прогулкой.

И вот наступил тот самый день – дата явки, указанная в бумагах жирным шрифтом. Видимо, чтобы не перепутать. Осень. Октябрь. 28-е число. Утро. Легкая папина улыбка и мамины слезы провожали меня из родной, теплой и уютной квартиры в непонятный мир погон, приказов и марш-бросков. В мир дедовщины и уставщины. В мир солдат и офицеров, прапорщиков и генералов. Отец, думаю, вполне представлял, что ждет меня. За двадцать пять лет с момента его службы там не поменялось ровным счетом ничего. Солнце последними теплыми лучами провожало меня в сказочную страну под названием «срочная служба» в непобедимых Вооруженных Силах Российской Федерации.

Спустя два часа я оказался в распределительном окружном пункте, куда растерянных срочников доставляли со всех окрестностей. Здесь и проводилась последняя, заключительная медицинская комиссия со всеми уже знакомыми процедурами (включая далеко не самые приятные, такие как заглядывание в задницу… до сих пор не пойму, что врачи там хотели увидеть). Нам на руки выдали медицинские карты, где и лежала моя злополучная «некрасивая» кардиограмма. Чтобы задавали поменьше вопросов, я зашел в туалет, аккуратно вырвал эту страницу, свернул и убрал в задний карман джинсов, туда, где лежало изрядно потрепавшееся за этот месяц направление на эхоКГ (на всякий случай прихватил с собой и его). И да, я серьезно настроился служить…

«Все равно в карте имеется кардиограмма, которую делали в девятом классе, в самое первое посещение военкомата, – подумал я. – Пусть смотрят на нее».

При таком потоке новобранцев врачи не будут с лупой в руках изучать все, что кажется им странным. Финальный осмотр, как правило, весьма поверхностен. Скорее всего, они ничего не заметят, ну или решат, что она где-нибудь затерялась. В крайнем случае можно сделать вопросительно-удивленный взгляд, походить поискать вокруг и найти (не без труда, конечно же). Пару идей на этот случай у меня имелось. Я был готов.

Этот военкомат считался областным, от нашего города нас везли на автобусе. Все врачи здесь были мне незнакомые, совершенно новые, да и среди призывников не попалось ни единого знакомого лица. Меня это нисколько не беспокоило. Очереди, белые халаты, осмотры – все повторялось с самого начала.

– А где кардиограмма? – спросил какой-то врач, с умным лицом листая мою медицинскую карту.

– Вот же. Не она разве? – с серьезным лицом ответил я, сохраняя максимальное спокойствие и указывая пальцем на школьный экземпляр.

«Делай рожу топором, – вспомнился мне хороший совет одноклассника, когда мы пытались бесплатно пройти в клуб, – к таким людям не пристают и лишние вопросы не задают».

Этот совет был невероятно хороший. Я пользуюсь им до сих пор, проезжая на машине мимо поста ДПС. Стоит только засомневаться, занервничать и забегать глазами – они это почувствуют и сразу же остановят. Спокойствие, отрешенность и уверенность в себе создают вокруг тебя невидимое поле защиты от лишних и ненужных вопросов.

Разбираться с этим у врача не было совершенно никакого желания, за мной стояла очередь из нескольких десятков напуганных ребят с такими же картами в руках. Каждую из которых нужно было по крайней мере подержать в руках. Спустя несколько секунд я заполучил его подпись и последнюю необходимую печать «годен» на листок заключения.

Далее события развивались менее стремительно.

Разместили нас всех во временной казарме, без белья и каких либо человеческих условий. Одно большое помещение с двухэтажными кроватями и грязными матрасами. Кровати стояли в два ряда одна возле другой, около пятидесяти штук. Во главе нашего ничего не понимающего стада поставили несколько постоянно орущих местных сержантов. Началось томное ожидание «покупателей». После окончания всей бумажной волокиты будущие солдаты сидят в одном прекрасном месте (таком, как это), куда приезжают офицеры из разных военных частей, а то и из разных частей страны, и по личным делам набирают себе необходимое количество людей из предоставленных. «Покупатели».

Сержанты в это время следят за порядком. Для людей, далеких от всей этой военной формулировки, поясняю, что сержанты – это те же солдаты срочной службы (бывают, конечно, и контрактники, но не в нашем случае), отслужившие уже больше половины своего срока и получившие соответствующие звания и власть. Они являются маленькими командирами для вверенной им горстки солдат. Но, как мы после узнали, не для нас (солдат, не принявший военную присягу, не является полноценным). Сержанты, выполняя роль собак в овечьем стаде пастуха, не упускают ни единого случая наорать на непонятливых призывников. Это своеобразный прием, детское время закончилось – добро пожаловать в армию. Позже стало ясно, что здесь это обычная форма общения, перенятая у своих сержантов и передаваемая следующему поколению наследников. Слушать по-другому тебя не станут.

Закинув свою сумку под кровать, я завалился в одежде и обуви на весьма потертый матрас и уставился вверх. Первая фраза, попавшаяся мне на глаза, нацарапанная на дне верхнего яруса кровати (а их там было дивное множество, в основном названия городов и перечисление имен), гласила: «Если ты это читаешь – то ты попал…» На моем лице отразилась легкая улыбка. Ненадолго. Появится она там в следующий раз еще не скоро.