Тамерлан Каретин - Жизнь продолжается. Сборник рассказов

В течение нескольких последующих часов наше новое место обитания пополнялось новоиспеченными защитниками Родины. Некоторых заносили и кидали на кровать в совершенно недееспособном состоянии – проводы изрядно затянулись. Непонятно, как в таком состоянии они умудрялись проходить врачей.

После обеда, который прошел без обеда, в казарму заходили незнакомые офицеры со стопками личных дел солдат в руках. Первые «покупатели». Они называли фамилии, солдаты вставали в ряд в центральном проходе со своими вещами. После чего исчезали вместе с офицерами в дверном проеме. Больше я их не видел. Куда кто отправлялся – держали в тайне. Или просто не считали нужным сообщать остальным. В общем, наша большая новоиспеченная семья то росла, то уменьшалась. Мое состояние не менялось вплоть до самого вечера, я продолжать лежать в горизонтальном положении и ждать, когда прокричат мою фамилию. Ждать, пока определится моя дальнейшая судьба. Ожидание и неопределенность невероятно утомляли, а ведь некоторые новобранцы проводили здесь в ожидании двое-трое суток. Я такой незавидной и скучной участи умудрился избежать.

Ближе к вечеру нас, оставшуюся треть от первоначального числа счастливчиков, решили все-таки покормить. Построили в два ряда и повели в столовую. К этому времени я вспомнил, что ел сегодня только утром с родителями, и сразу проголодался. Поэтому я шел в предвкушении, а вернулся в разочаровании. Я и раньше слышал, что солдат не балуют заморскими деликатесами, но такого явно не ожидал. Сказать, что еда в столовой была не самая аппетитная в моей жизни, – это не сказать ничего. После маминых пирожков все здесь было просто ужасным и безвкусным. Такой «бодяги» я не ел, наверное, никогда, а ведь в голодные студенческие годы бывало всякое. Потыкав вилкой в сомнительной свежести слипшиеся макароны, я запил хлеб компотом, по вкусу и цвету напоминающим сырую воду (они отличались лишь названиями), и отправился обратно. Хлеб мне понравился. Обычный, покупной.

По окончании первого в моей жизни и незабываемого солдатского ужина долго лежать не пришлось. В помещение временной казармы зашли несколько человек в военной форме и приказали всем оставшимся построиться. Тогда я еще не разбирался в званиях и не имел представления, кто стоит передо мной. Хотелось уже попасть хоть куда-нибудь, лишь бы свалить из этого перевалочного пункта.

После череды наводящих провокационных вопросов про наш прошлый образ жизни нас разделили на две группы.

«Задерживала ли вас милиция?»

«Привлекались ли вы к какой-нибудь ответственности?»

«Пьете алкогольные напитки чаще пяти раз в неделю?»

«Пробовали наркотические вещества?» и т. д.

Вопросы, на которые любой адекватный человек, хоть немного соображающий, в чем смысл происходящего, всегда отвечает «нет». Даже если он держится на ногах из последних сил, ибо пьян с самого утра.

В этом у меня не было сомнений, и я искренне удивился, когда многие молодые ребята отнеслись к этому со смехом, свойственным подростковому безмозглому возрасту. Так что спустя пятнадцать минут группа «весельчаков» (людей смеющихся, гордо отвечающих на большинство вопросов «да») даже превосходила остальных в численности. Позже нас с ними разделили и отвели в другое помещение, там выдали комплект военной формы одежды, а сопровождающий офицер радостно объявил, куда мы направляемся. Оказалось, что не так далеко, всего пара часов езды. Правда, городок оказался военным, вследствие чего – закрытым, с повышенным режимом секретности (родственников и друзей просто так не пускали). Вторую группу, «весельчаков», отправили в строительный батальон за Урал. Когда им это озвучили – большинство уже не смеялось.

Надев на себя кое-как выданную одежду, мы в два ряда вышли в город. Весь путь от распределительного пункта до железнодорожного вокзала был преодолен отрядом, больше походившим на пиратский, нежели на взвод регулярной армии, за полчаса. Будто бы мы разграбили склад с военной одеждой и напялили на себя все, что смогли унести. Несуразные, не умеющие маршировать и ходить в ногу, немного взволнованные постоянными переменами и уставшие, чиркающие подошвами не по размеру больших берцев по асфальту, укутанные в объемные и совершенно несезонные зимние куртки (весь комплект одежды на год выдавали сразу), мы передвигались по улицам города. Спереди шел единственный сопровождающий нас офицер – подтянутый, широкоплечий, аккуратно одетый с иголочки.

– Не подведите наш город, бойцы! – крикнул нам вслед старичок, сидевший на лавке у подъезда, заприметив проходящий мимо взвод новобранцев.

Ему никто не ответил. Всем было не до него, все были погружены в свои мысли в ожидании неизвестности. В предвкушении чего-то, о чем так много слышали, но не знали в действительности ничего.

Миновав пару вокзалов, мы загрузились в военный автобус. Еще час езды по ночным дорогам, несколько металлических ворот с автоматчиками, и наша дружная команда в 30 человек оказалась в новом, незнакомом мне ранее маленьком городке. Снаружи обнесенном забором с колючей проволокой и лесом. На главной темной улице красовалось несколько кирпичных пятиэтажных домов, остальные были деревянными двухэтажными. Центральный типовой проспект, небольшой пруд в центре города и памятник Ленину (само собой). Городок оказался маленьким и довольно мрачным с первого взгляда. Да и со второго, и с третьего. Пройдя последний КПП с сонными недовольными солдатами, мы приблизились к ближайшему трехэтажному кирпичному строению с красной табличкой «Казарма» у входа. Поднялись по лестнице на третий этаж. Улыбающийся сержант со значком «Дежурный по роте» на груди встретил нас на входе и очень долго с любопытством рассматривал. Позже он указал на пустые, заправленные синим одеялом кровати. Они стояли в несколько рядов с двух сторон. На большинстве, укутавшись поглубже в колючее и грубое одеяло, спали солдаты. В расположении роты было темно. Свет горел только у входа, где по стойке смирно стоял еще один солдат – это был дневальный по роте. В его обязанности входило стоять так целые сутки и встречать всех посетителей, периодически меняясь со вторым дневальным. Сразу бросились в глаза чистота и порядок, особенно в сравнении с перевалочной казармой на распределительном пункте. На каждом стуле у кровати одинаково аккуратно была сложена одежда, а перед каждой кроватью лежал маленький коврик (не совсем понятно для чего) и зеленые тапочки (у меня такие же лежали в рюкзаке за спиной). Казарма оказалась в два-три раза длиннее распределительной, отсутствовали двухъярусные кровати, вдоль стен стояли шкафы для бушлатов. Я побросал вещи на стул, лег на скрипучую пружинистую кровать и мгновенно провалился в царствие Морфея, только коснувшись головой мягкой подушки.