Владимир Кремин - Солина купальня

Дорога предстояла долгая и к вечеру, еще до наступления темноты, намерение разбить лагерь в лесу ничуть не вселяло каких-либо сомнений. Однако совсем незадолго до Кирзы, когда окрест мелькали пахотные поля и редкие, березовые перелески, горизонт со стороны соснового бора неожиданно почернел и погода, с удивительной быстротой начала портиться. Встречные машины, следовавшие по трассе, как-то внезапно исчезли, да и на обгон перегруженного Москвича, претендовать особо было некому.

Вскоре небо потемнело и пошел сильный дождь. Ближний свет автомобиля, слабо выхватывая пространство мокрого, почерневшего асфальта, сводил видимость на нет, а дальний и вовсе лишал водителя возможности что-либо различать перед собой. Машина сбавила скорость и все с волнением принялись следить за набегавшей лентой дорогой, которая то и дело подсвечивалась корявыми молниями, мерцавшими в проеме лобового стекла. Внезапно обрушившийся шквальный ливень, совсем скоро и вовсе, вынудил водителя остановиться. Решено было переждать непогоду в машине. Двигаться по мокрой, залитой водой трассе, вопреки разыгравшемуся урагану, становилось небезопасно. От повышенной влажности снаружи, окна внутри запертого наглухо автомобиля быстро запотели и друзья, включив рыжую лампу внутреннего освещения, в нежданном и глупом недоумении глядели друг на друга удивленными глазами. В эти минуты пассажиры салона походили скорее на вареных в кипятке красных раков, живьем угодивших в рыбацкую мордушку, а позже и в котелок, нежели на грибников, отважившихся ради «белого красавца» идти на лишения, и на стихийно образовавшийся, тесный неуют…

С каждой минутой шторм усиливался; ливень с грохотом тарабанил крупными каплями по крыше и стеклам, ничуть не ослабляя своего натиска. В машине становилось душно; весь кислород имевшийся внутри потребили давно и быстро, на что Евгений, которого в трудовом коллективе все по обыкновению звали Хохол, немедля выразил свое недовольство. Видимо ему первому не стало его хватать в необходимом для жизни количестве. Будучи и по работе бригадиром, он по привычке принялся раздавать распоряжения своим товарищам, словно забыл где находится. Предложив открыть одно из задних окон, он мгновенно получил негативный ответ от Юрия сидевшего за его спиной, за которым прочно закрепилась соответствующая фамилии, кличка Соловей:

– Ты лучше сам лезь наружу, там и отдышишься! – ткнув коленом в спинку сиденья, он дал понять засидевшемуся бригадиру о его нетерпении глотнуть свежего, напоенного озоном воздуха.

– Выходи, Хохол!.. Осмотришься там и доложишь, – поддержал, Крахмаль товарища, давая понять бригадиру, что тот не на работе, и не у себя дома. К нему, отчего-то единственному из всей компании, уважительно обращались по фамилии. Он сидел за спиной водителя, у окна и отворять его тоже не имел особого желания.

– Вылезай, вылезай, Хохол! Ты больше всех кислорода съел, тебе и восполнять. И дверь сразу не прикрывай, дай и нам подышать, – с серьезным видом добавил Евгений Борисович, которого все предпочитали называть укороченными до минимума инициалами ЕБ…

Владимир, сидевший за рулем, рассмеялся первым, поддерживая тем самым всеобщее решение коллектива; выдворить упитанного Хохла наружу, рискуя тем самым навлечь на себя гнев бригадира и поставить под угрозу выплату очередных премиальных. Однако по природе характера, Хохол был не вредным и, улыбнувшись общей шутке, неожиданно, даже для себя; взял и вышел…

С полминуты всем дышалось хорошо. Однако непогода вынудила опрометчивого храбреца вернуться на прежнее место. И тогда, в салон автомобиля ввалилась мокрая глыба с которой потоками стекала вода, по натиску совсем не уступавшая ливню, бушевавшему снаружи.

– Ну и чего ты наделал?! Потоп устроил! Теперь машину сушить. Нет, надо двигаться дальше, иначе скоро всем подышать захочется, – недовольно решился водитель, нервно включая первую скорость.

– Правильно! Гони!.. На ходу у них такого шанса не будет, – поддержал его ЕБ.

Машина нехотя поползла к намеченной цели, несмотря на весь ужас потопа творившегося снаружи. На одном из неприметных поворотов, из-за отвратительной видимости, водитель как ехал прямо, так и продолжил движение в привычном направлении, ничуть не усомнившись в правильности пролегавшего маршрута. Минут через пять мотор завыл, машину бросило в сторону и Владимир, неизвестным органом почувствовав неладное, остановился совсем, заглушив даже двигатель.

В салоне, видимо в предзнаменовании бурных товарищеских высказываний, воцарилось молчание. Однако, немногим позже, словно перебрав лиха через край, погода стала налаживаться. Страсти и опасения улеглись. Небо посветлело, словно после затяжной, мокрой ночи, вновь проглянул свет. Следом прекратился и дождь, обнажив донельзя картину произошедшего. Посреди черной пахотной земли, одиноко пуча фарами в простор степных полей, стоял Москвич 2140. Он был чист как никогда, несмотря на окружавшую его грязь едва просматривавшейся сельской, грунтовой дороги.

– Где мы? Ты куда заехал? – ступив в жидкую хлябь обочины, спросил вывалившийся наружу, Крахмаль.

Водитель в недоумении смотрел на простиравшиеся просторы черноземья, по которым он совсем недавно заправски вел машину, ничуть не сомневаясь в наличии асфальтированной трассы под колесами.

– Похоже мы сбились с пути, – спокойно произнес он в тот момент, когда остальная команда наконец-то решила спешиться и вдоволь надышаться озонирующим ароматом сельских полей.

– С чего ты сбился?.. Какой путь?.. Здесь его отродясь не было! – продолжал наседать приятель с недоумением глядя на остальных.

– Да!.. Лучше бы мы постояли еще… – пафосно подытожил Хохол, всматриваясь в мрачную даль неведомой глубинки.

Сориентироваться на местности помог проследовавший в отдалении автомобиль. До него было около километра. Выходило, что трасса пролегала именно там, а горе-рулевой, странным образом продолжая следовать сельским трактом, не приметил его. Посмеявшись на этот раз над водителем вездехода, друзья принялись дружно толкать заплутавший средь чистого поля автомобиль. А озабоченный происшествием Владимир, усердствуя за рулем, вскоре удачно вывел машину на все ту же трассу, ведущую к намеченной цели.

– Обошлось! – с облегчением выдохнул он, резиной колес ощущая желанную твердь под ногами.

Быстро подступил вечер, готовый хоть сейчас превратиться в нависшую над горизонтом близость ночи. Пришлось торопиться, чтобы на исходе светлого времени суток, успеть устроиться с ночлегом, однако, из-за задержек в пути, ко времени не уложились. С наступлением плотной и густой темноты, решено было свернуть с проселочной дороги ведущей к желанному, грибному бору, прямо в ближайший лес и там заночевать. Никто не возражал и обретавший все больший опыт водитель, умело припарковал натерпевшийся за дорогу вездеход на довольно просторной, зеленой поляне, рядом с черным, густым лесом, о котором никто, ничего не знал. Лес как лес, а в преддверии грядущей ночи, обследовать его неизведанные дебри особого желания у прибывших не возникало. Высветив укромное местечко фарами автомобиля, все дружно принялись за организацию вечернего застолья и добычу дров для костра, сулившего своим теплом, и светом обозначить уютную, изобилующую яствами «Скатерть самобранку».