Макс Фетт - 3:30

– Да. Именно красную , – прокричал Джимми из подсобки.

– За каким чертом ему нужен красный кусок картона? – спросил я, завязывая шнурки.

– Вот ты, когда покупаешь в аптеке презервативы с клубникой, фармацевт тебя спрашивает, почему именно этот вкус? – Не знаю, что меня напугало больше: вполне логичное высказывание Джимми, что случалось крайне редко, или тот факт, что он правильно назвал вкус гандонов, которые я купил только вчера?

– Логично, – спорить было не о чем. Правило «Клиент всегда прав» работало тут безотказно.

Повозившись с открытием двери ногой, из подсобки вышел Джимми с коробкой в руках.

– Ты хоть знаешь, что внутри? – поинтересовался я, отодвигая листья разросшегося папоротника у пуфиков. – Не хочу в случае чего выплачивать тучу денег за разбитую вазу какого-нибудь Кунь-Мунь-Чина.

– Не парься, – Джимми всегда так говорил. Даже когда сбил старушку на пешеходном переходе, будучи в стельку пьяным. Той ночью мы шесть часов просидели в участке, доказывая офицеру, что бабка появилась из воздуха. – Там вроде какие-то бумаги и ручка.

– Снова перьевые ручки дарят. Совсем фантазии нету.

– Нет, – он взял с ресепшена планшет, где было указанно содержимое посылки. – Обычная шариковая ручка и полдюжины бумаг, – его губы скривились в пустой улыбке, которую обычно показывают банкиры, отказывая в кредите.

– Обычная шариковая ручка?

– М… да.

– В два часа ночи на другой конец города?

– Верно, – этот черт смеялся надо мной.

– Я домой, – достал ключи от машины и зашагал к стеклянным дверям позади меня.

– Клиент обещал дать сто баксов чаевыми, – крикнул Джимми вдогонку.

– Точно, – я ударил себя по затылку и вмиг вернулся к ресепшену. – Посылку забыл. Давай сюда, – он вцепился в нее.

– 50 на 50!

– Ну и мелочная же вы тварь, Джим. Ради каких-то полусотни долларов и родную мать продадите.

Он всегда мне не нравился. То заберет последний пончик в обеденный перерыв, теперь это.

– 40 на 60, – Джимми подтянул коробку к себе.

– Согласен. 50 на 50 будет честно, – попытался вырвать ее из когтистой хватки.

– 40 на 60, – наставал он.

– Ландо! – согласился я. Джимми расцепил лапы.

– Послушай, а я уже был в этом отеле, – начал он, поправляя указательным пальцем оправу очков и глядя на адрес. – Ходил туда с одной девчонкой, – от того, как он прикусил нижнюю губу, стало не по себе. – Не важно. Как зайдешь в вестибюль, иди к лифту и поднимайся на девятый этаж…

Я смотрел в потолок с пальцем в носу и открытым ртом. Истинное блаженством наблюдать, как Джимми закатывал глаза, прерывая супер-важный брифинг.

– О интеллект попер. Иди отсюда.

Засунув ящик подмышку и стуча по нему, как по маленькому барабану, я вышел из офиса почты.

«Сорок баксов – тоже в порядке, – подумал я. – Хватит на коврики в машину, а денек без супа из пакетиков желудку только на пользу».

Приехав по указанному адресу, припарковался напротив отеля.

«Туда обратно, никто не заметит», – решил я. Естественно нашелся прыщавый паренек в бабочке с пятном от соуса, попросивший переставить Минивэн подальше от главного входа. Подрабатывая парковщиком ему походу и в голову не приходило, что влезать по пояс в пассажирское окошко и презрительно причмокивать – тянет, как минимум, на выбитые зубы.

– Ваша… машина, – с презрительной утонченностью говорил он, – распугивает клиентов от нашего отеля, – я взял салфетку и одним резким движением вытер остатки майонеза под его носом. Дернись палец чуть быстрее, и его усики загорелись бы синим пламенем.

– По-моему, не в тачке дело, – завел машину. – Переставлю сейчас. Отвали.

Переехал чуть дальше, остановился у прилавка с бижутерией. Бородатый дед в рваной куртке разложил на картонной коробке свистнутые украшения и без конца оглядывался по сторонам.

– Прикупи сережек для бабы, братишка, – предложил он, как только двигатель заглох.

– Как только она появится, то сразу прибегу к тебе, – ответил я, взял посылку и вынул ключи.

– Перчатки труднее найти, чем бабу. Смотри, завтра появится, а я слиняю.

Последнее, что хотелось это подходить к его прилавку на коленках. Запашек недавно съеденной кошки долетел до мен ещё в машине, несмотря на это, внутри щелкнул тумблер «насрать» и я развернулся. Ведь если не купить у него что-то сейчас, то на обратном пути он задалбает вдвое сильнее. По крайней мере, такого объяснения мне хватило.

– Насрать. Показывай, что там у тебя.

От былого напора не осталось и следа. Рот бездомного открылся, грязные пальцы держал коробку, а взгляд был направлен в сторону моей машины. На всякий случай вернулся и закрыл дверь на ключ.

– Вот и вали! Никто тебе не даст, без украшений! – закричал он, когда я повернулся спиной.

– Господи, щас я куплю что-нибудь. Орет ещё на меня.

Вернулся к прилавку, а бомж снова вырубился. На всякий случай проверил, не идет ли к нему какой-нибудь провод питания. Потом приподнял пакет, который закрывал содержимое коробки.

– Пусто. А товар где? – дед молчал. Помахал ладонью перед глазами – без полезно. – Я не коп, честн слово, – нет реакции. Глянул на часы. – В сраку тебя, – и ушел к отелю.

Чернокожий портье у вращающихся дверей расспросил о цели приезда. Получив коротки ответ, оглядел меня снизу-вверх и фыркнул.

– У вас какой-то пунктик по отношению к курьерам? – он прочистил горло с приставленным ко рту кулаком в белой перчатке и отошел от дверей. – Очень мило.

Внутри меня встретил бронзовый петух. Она восседал на высоченных часах по типу Биг-бена, посреди фонтана. Вокруг в креслах вели разговоры постояльцы в халатах и тапочках отеля, которые по белизне приравнивались в свету в конце туннеля. Пройдя в заклеенном кроссовке по ковру века так седьмого, приблизился к девушке-администратору, раздающей ключи. Костюмчик с кроваво-красным галстуком ей шел куда больше, чем тот пиджак, что я носил на выпускном.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – она была первым за день человеком, кто не испытывал ко мне отвращения. Я принял позу самца (приподнял бровь и поставил локоть на ресепшен) и показал посылку.

– Лифт прямо за фонтаном, – девушка подалась чуть вперед, указывая пальцем направление, дав мне незаметно попялиться на ее грудь и прочитать имя на бейджике. На зло мне карточка была пуста.

Забрал коробку, поблагодарил ее, стараясь не дышать съеденной по дороге шаурмой с луком и потопал к лифту.

Занавески на многометровых окнах отвлекали меня, пока спускалась кабина. Вместе их хватало на костюмы для всех ребятишек в детском дома или на постельное белье, их общая стоимость покрывала затраты на бесплатные столовые для бездомных. Тому деду с пустой коробкой теплый суп явно не помешала бы, а то он уже не соображал.