Андрей Сатирский - Рассказики-3. Выдуманные истории

Другой старичок с сожалением заглянул в дно своей пустой кружки: -У меня случилось подобное. У циркового слоненка были серьезные проблемы с хоботом. Пришлось повозиться, но все же вылечить. Через 10 лет я пришел на представление этого цирка и сел в первых рядах. Выбежавший на арену огромный слон почему-то сразу бросился ко мне, достал хоботом…

– И обнял? —прервал старичка ведущий.

– Нет. Грубо обхватил да с силой брякнул об арену!

– Не узнал? —удивился оператор.

– Нет. Это был другой слон, -и после паузы предложил: -Еще по пиву?

– Я бы не отказался! – воодушевился оператор: -Пошли в буфет?

Ведущий погрозил кулаком: -Вот тебе буфет! Пошли работать! -и направился в шатер цирка. Там при входе стоял грустный старичок-униформист, который никогда в цирке не смеялся, потому что убирал за слонами.

– Вы не припомните какую-нибудь эффектную цирковую историю? – попросил его ведущий.

– Да разве такое забудешь? Меня тогда разжаловали из клоунов в униформисты. Я придумал новую, ошеломляющую репризу! Мы с напарником вывезли на арену тачку с большим мешком и открыли его. Никто же не знал, даже директор цирка, что мы весь день отлавливали бездомных кошек и держали их в мешке. Представляете, что было, когда кошки оказались на свободе? С безумными воплями они бросились в разные стороны, очумело прыгая по головам зрителей. Эффект получился ошеломительный!

– Благодарю вас, -кивнул ведущий и гордо прошествовал мимо протянувшего руку рассказчика.

– Благодарность в стакан не нальешь, -зло пробормотал униформист и плюнул на спину ведущему, что прицельно запечатлел оператор.

В прихожей цирка сильно, до рези в глазах, воняло звериным пометом. Совсем рядом устрашающе рычали тигры. Мимо пробежал с револьвером наперевес и ужасом в глазах дрессировщик во фраке. Ведущий и оператор поспешили из вонючей зоны на менее пахучую арену.

– Есть мнение, -ведущий присел на парапет арены: -Что братьев Запашных было трое, но когда пришло время делить наследство отца, старшие подговорили младшего попробовать номер с укладкой головы в пасть тигра. Налили братцу коньяку для храбрости и запустили в клетку. Как говорится, дрессировщик выпил, тигры закусили. С тех пор у тигров не в почете те, кто брал в рот голову Запашных.

На арену выбежал конферансье: -А ну, быстро убирайтесь вон! Сейчас начнется дневное представление!

И представление началось! Сначала редкую публику шокировал медведь на мотоцикле, когда он остановился, закурил и начал ковыряться в моторе с ворчанием: -Вот же, блин, опять!

Затем конферансье объявил: -Новый смертельный номер – акробаты-матерщинники на колючей проволоке!

И публика поняла, что номер действительно смертельный, когда после барабанной дроби акробат начал читать «Отче наш». Не зря. Он умер, прыгая на батуте, но еще долго продолжал радовать собравшихся. А в конце представления случилась беда – рухнула крыша шапито. И директор орал в отчаянии: -Какая сука подсунула нюхательный табак слону?!

Неистовый Виссарион написал в вечерней газете – «Я так давно не видел цирк. Но все хорошее когда-либо кончается…».

Великий критик Белинский пришел брать интервью у великого музыканта Ростроповича, запросто, прямо на даче. Расселись на террасе, в окружении аромата сирени и цветов с клумбы. Вишневская принесла по чашечке кофе, ворча: -Я вам прислуга что-ли, так рано вставать?

Хозяин сделал глоток, поморщился: -Я часто думаю, что бы могло случиться, начни я день не с чашечки кофе, а с рюмочки коньяка? —и уставился на пруд с лебедями.

Гость тоже сделал глоток, скривился: -Отложим философию, перейдем к делу. Вы ведь вернулись из отпуска? Как провели?

– Если коротко, искупался, обгорел, отравился и возвратился.

– Что вы делаете по утрам?

– Вчера, например, проспал до полудня, словно аристократ. Проснувшись, не обнаружил колокольчика, чтобы вызвать слугу. Лежал, гневался…

– Возможно, это наступление старости?

– Старость – это когда из всех половых органов остались только глаза, но взгляд еще твердый.

Белинский ухмыльнулся: -Зато как удобно в старости – вроде только сел на диван передохнуть, хлоп – уже два года прошло!

– Время летит быстро! Еще юношеская дурь не выветрилась, а уже старческий маразм пришел!

– Зато появляется опыт.

Теперь усмехнулся Ростропович: -Опыт – это когда на смену вопросам «Что? Где? Когда?» приходит один – «А на хрена?».

– Как вы себя чувствуете?

– Сами посудите, концерты, гастроли, питаюсь нерегулярно. Поэтому часть зрителей из первого ряда иногда испытывает дискомфорт…

– И как проходят гастроли?

– Недавно ездил с оркестром по Урюпинскому району. Заработали мало да и кормили не очень, но, главное, не били…

– Я слышал, вы выступили дирижером с местным симфоническим оркестром?

– Был такой случай… Газетчики тогда спросили оркестрантов: -«Как вы думаете, с чего он начнет?». А те ответили: -«Не знаем, что он там задумал, но мы собираемся исполнять седьмую симфонию Бетховена».

– Ладно, уйдем от сей темы… Кого из вашего оркестра вы можете отметить?

Ростропович немного подумал: -Пожалуй, контрабасиста Петрова и кларнетиста Сидорова. Поясню на примере. Обычно после концерта музыканты выпивают. В меру, каждый в свою. Вышли из бара в темноте, таща инструменты. Рассредоточились – кто в подворотню отлить, кто к ларьку догнать, а кто и домой. Пьяный Петров потащил свою бандуру одной рукой, а в другой держал бутылку с пивом. Но вдруг ему приспичило покурить. Он поставил у стенки контрабас, на землю пиво, достал сигареты, закурил, поднял бутылку и пошел далее. Инструмент в обиде, молча остался на месте. Следом, метрах в двадцати от Петрова, шел бухой Сидоров с кларнетом в кармане пальто. Шел, шел и наткнулся на контрабас. Увидев хороший инструмент, сразу слегка протрезвел, схватил да потащил домой. Подумал, либо играть научусь или продам. Но утром позвонил Петров с горькой вестью о потере контрабаса. И самоотверженный друг Сидоров заявил: -Не расстраивайся! Вчера я нашел контрабас! Еще получше твоего!

– Вот это дружба! А кого из зарубежных музыкантов вы можете отметить?

– Мне понравился Йонси, солист исландской группы «Сигар Роз». На концерте во Франции он забыл слова песни. Но не остановился, а продолжил под музыку: -Черт, я забыл слова! Но я же во Франции, кто меня здесь поймет?

– А кого еще из российских музыкантов вы цените?

– Мне импонирует балалаечник Ермолай Григорьев. Он быстрее всех музыкантов ансамбля народных инструментов натирает картошку на драники. И еще композитор Борис Гребенщиков. Полоская горло, записал новый альбом!