Евгений Петропавловский - Жена, любовница и прочие загогулины

И ещё стойко держалась одна дряхлая бабулька с сырыми глазами и собранными в тяжёлый узел седыми волосами – дальняя родственница по материнской линии, явившаяся на свадьбу с белой болонкой на верёвочном поводке. Согбенная, будто весь мир давил ей на плечи своей трудновыносимой тяжестью, она с одержимым настырством расхаживала вдоль стола и выгребала в огромный целлофановый куль из тарелок у всех зазевавшихся недоеденные куски мяса и недообглоданные кости. И, не меняя терпеливого, как у дрессированного животного, выражения лица, остроголосо приговаривала в безумолчной манере:

– А это собачке будет еда, усё равно ведь выкидать заздря нехорошо, в природе никаковские вещи не должны оставаться без применения, особливо пищевые продукты, которым ещё не вышел срок годности для пропитания братьям нашим меньшим, они, животинки, существа безответственные, а тоже пищеварительну потребность имеют, да и не безобразят зряшно, отчего ж об них забывать, это нехорошо, не надобно забывать и в счастье, и в горести, как говорится, беда – бедой, а еда – едой, жить каждому охота в сытости, и собачке, и кошечке, и хомячку, и попугайчику, и любой козявке, хоть усе они существуют без высших образованиев, а не евши даже блоха долго не пропрыгает, вот я этот кусочек возьму, раз он вам не нужный, пусть моей собачке будет еда, она любит мясцо и косточки, даром что скотинка бессловесная, а тоже соображение имеет не хуже нашего, они, животные, усе одинакие касаемо пищевой потребности, да и как же иначе, ведь они тоже сообразны господу и его промышлением созданные, как и мы, грешные, и тоже сытости желают, что с них взять-то…

Болонка, жалобно взвизгивая, уже почти волоком тащилась вслед за престарелой добытчицей, поскольку нетрезво державшиеся на ногах танцующие пары то и дело наступали ей на лапы. Однако бабулька не обращала на это внимания. Невесть какая норма костей и прочих объедков представлялась ей удовлетворительной на текущий вечер, но своего занятия она не оставляла до самого конца свадьбы.

Случился момент, когда сидевший напротив молодожёнов троюродный брат мужа материной сестры поднял голову со скатерти и, понаблюдав за шнырявшей бабкой, обратился к Чубу:

– Правильно, между прочим, делает старуха. Мясо лучше иметь в объедках, чем в собачатине.

– В каком смысле? – не понял Чуб, чувствуя, как его нутро наполняется несообразным случаю беспокойством. – На что намекаешь?

– А на то, шо нынче у нас на базаре половину собачатины вместо нормального мяса продают.

– Не может быть, – встрял сидевший рядом батя. – Его же проверять должны.

– Значит, подмазывают тех, кто проверяет. Я знаю, потому как сам недавно по заказу цыгана Яшки добыл со своей двустволкой пятерых бродячих кобелей. Он мне полцены за них даёт, а потом дешевше других на базаре торгует.

– Так я же… – отец, икнув, схватился за живот. – Я же у Яшки вот это мясо и покупал… Вдвое, говоришь, меньше даёт? Сколько же, если конкретно?

– Так… позавчера рассчитывались по сто девяносто рубчиков за килограмм.

– Точно… – язык у бати уже заметно заплетался и слова давались ему с трудом. Однако он пересилил себя для последнего возмущения:

– Я у него по двести восемьдесят брал. Ещё радовался, что повезло на такую дешевизну нарваться!

– Ничего, – успокоил сосед. – Собачачье мясо – это не самое страшное, что можно представить. Оно даже считается полезным от некоторых болезней.

Но батя уже не слушал соседа. Зажав ладонью рот, он с полуостекленевшими глазами побежал в огород стравливать неудовлетворительную пищу из желудка.

…Чуб и притихшая Машка успели выпить по три рюмки к тому моменту, когда отец вернулся с мокрой лицевой частью и растолкал вновь захрапевшего на скатерти дальнего родственника:

– Слышь, ты… это… насчёт мяса, что оно от Яшки, собачье – никому только не рассказывай, ладно? Чтобы меня не припозорили по всей станице.

Однако родственник непонимающим тусклым взглядом посмотрел куда-то далеко сквозь него, как бы пытаясь угадать ближайшие сны, которые посетят всех присутствующих после свадьбы, – и ничего не сказал. Лишь выдал несколько бессмысленно-жизнерадостных фистул полуоткрытым ртом. А потом, безадресно оскалившись, уронил голову в хмельное забытьё.

Кто-то выключил магнитофон, и до Чуба внезапно донёсся разговор женщин, которые, отойдя недалеко в сторонку, пускали в воздух клубы сигаретного дыма и точили лясы, обсуждая свои задушевные проблемы. Говорили они громко, приноровившись перекрикивать музыку (видно, по причине помноженной на алкоголь увлечённости бабьим трёпом не приняли во внимание наставшую тишину), так что слышно было хорошо:

– Мне сначала не нравилось, когда муж хихикал во время секса. Один раз даже попросила его не делать так больше, но он сказал, что смеётся не надо мной, а просто вспомнил забавный случай, который был у него в постели с другой бабой… Я обиделась, а он каждый раз продолжал хихикать, как дурак. Но потом я вспомнила, что у меня тоже раньше был один чудик – тот вообще в постели рассказывал стихи. А другой… он ближе к концу ухитрялся так вспотеть, что с него лился пот ручьями – само собой, прямо на меня. И с кончика носа свисала капелька пота, а лицо было такое серьёзное, бровки домиком, и ещё эти ахи-вздохи. Умора… Был ещё один – он молчал, как партизан, почти до самого конца, а потом издавал такой хрип, словно вот-вот задохнётся, аж страшно становилось…

– А муж твой что же – по сей день продолжает хихикать?

– Продолжает. Но ничего, я привыкла, мне это уже давно не мешает.

– Да, мужики – они смешные. В молодости один мой парень очень громко орал, когда кончал, примерно так: «А-а-а! А-а-а-а-а!» А после того как кончит, делал так: «Фр-р-р». И глаза у него становились мокрыми. Я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться… Но это ещё что, вот подруга мне рассказывала, что у неё любовник в этот момент обязательно кричит: «О боже!» Хотя муж у неё тоже подарочек ещё тот. Мы с ним как-то раз переспали ради интереса – ну, бабоньки, скажу я вам, рехнуться можно с таким супружником! Его скрючило, когда он кончал, ноги свело судорогой, на губах – пена, бр-р-р! Я уже хотела вызывать «скорую», жутко перепугалась, но, слава богу, его отпустило. И как подруга только живёт с этим припадочным, диву даюсь.

– А я встречалась с одним военным – он во время секса закатывал глаза и высовывал язык почти до самого подбородка. То-то была картинка, оборжаться! А мой нынешний в процессе так старается, что своими движениями постепенно подталкивает меня, и я начинаю биться головой об спинку кровати. Это очень отвлекает. Уж я специально пыталась начинать пониже – он всё равно допихивает меня до спинки! Вечно хожу с шишками на голове.