Ал Райвизхем - Двадцать лет спустя (с половиной)

- Мои поздравления, в смысле соболезнования, - позевывая, сказал гасконец.

Повздыхав, наши герои начали готовиться ко встрече с друзьями.

- Сколько лет мы не виделись с нашими друзьями, и вот, такая встреча вчера, - горестно произнес Д’Арнатьян, заряжая свои пистолеты.

- Ничего, сегодня все объяснится, и мы опять будем как прежде обыгрывать богатых гвардейцев, - с надеждой в голосе добавил гасконец, положив в карман пару гранат и противопехотную мину.

- Ну что, пошли! – подытожил добрый Потрос, взмахнув огромным мушкетом с гигантским штыком, на который запросто можно было наколоть трех бычков-малолеток, и еще осталось бы достаточно места для мерзавца Бофора, о чем свидетельствовала надпись на штыке – «Для Бофора».

Четыре друга встретились в старом добром месте – у старого женского монастыря Ля Жермен, в который их пропустили только благодаря Амарису, у которого всегда наготове было полтора десятка пропусков в различные женские монастыри.

Амарис (он же Д’Эрблю) явился на встречу вооруженным с ног до головы: на боку шпага с уже известными зазубринами и ржавыми пятнами на клинке, в обеих руках по «Узи», за спиной советское противотанковое ружье времен второй мировой войны, на груди болтался «шмайсер» и, наконец, в зубах у него был зажат кинжал, а под мышкой болталась саперная лопатка..

Его напарник, граф де Ла Фер, в отличие от всех остальных, почти не вооружился: привычная боевая шпага, кинжал, томагавк, нунчаки, в руках палица, за спиной большой гарпун для кита, словом все как обычно.

- Итак, господа, мы опять вместе, - начал он, читая по бумажке.

Амарис кивнул и, молча (в зубах кинжал), на всякий случай обнажил шпагу.

Увидев это, Д’Арнатьян спрятался за спину Потроса и показал Амарису кулак.

- Вы обманули нас, - начал ответную речь гасконец, вновь выглядывая из-за широкой спины своего толстого, но верного приятеля. Вы должны были сказать нам, что вы против Замарини, зиг его хайль, тогда бы мы с Потросом подумали (немного), прежде чем пристрелить двух своих верных друзей.

- Да, зиг его хайль, этого распердяя Замарини - промычал Потрос, наводя дуло мушкета, в которое свободно пролезала кошка (дикая) на Амариса.

- Мы не обязаны давать отчет в своих действиях разным лейтенантам, говорящим с гасконским акцентом, носящим еще такую идиотскую фамилию, как Д’Арнатьян, - выплюнув кинжал, отозвался Амарис и начал окапываться своей саперной лопаткой.

Бой обещал быть длинным, непредсказуемым и, что особенно нравиться зрителям и читателям – кровопролитным.

Но Отос, задумчиво поигрывая палицей, нечаянно ударил себя кончиком палицы в челюсть, и словно проснувшись ото сна, взглянул на все новыми глазами.

- Друзья, прекратите, - попытался остановить друзей Отос, горестно взмахивая руками. Его искренность потрясла всех, кроме Д’Арнатьяна, вспомнившего вдруг, о взятом в долг полупистоле. Наивный Потрос, понюхав луковицу, заплакал.

Но наш гасконец ответил не Отосу, а Амарису.

- Хорошая погода, не правда ли, господин аббат Д’Эрблю, считающий себя мушкетером, хотя Вы не мушкетер, а торговец порнографией какой-то.

Шевалье Д’Эрблю, которому нравилось, когда его называли шевалье, покраснел и, засунув в карман «Пентхаус», так чтобы тот не торчал, выкрикнул что-то типа «смерть подонкам и ублюдкам», побросал все свое снаряжение на землю и выхватил свою не в меру длинную шпагу.

- Остановитесь, мы же друзья, - фальшиво воскликнул благородный Отос, на которого снизошло его знаменитое благородство, хотя обычно это благородство снисходило на него после трех бутылок коньяка. – Я сказал, остановитесь, - крикнул Отос и палицей переломил шпагу Амариса. – Я так хочу, ибо, что значит какой-нибудь Замарини, когда наша дружба в опасности! Амарис, помиритесь с Д’Арнатьяном.

Все с изумлением посмотрели на графа де Ла Фер. Его рука со скрюченными пальцами (словно держащими невидимый стакан) была обращена к небу в каком-то шаманском приветствии. На лице было написано неподдельное уныние по поводу возможной потери друзей и полупистоля.

Потрос покачал головой и, вынув из кармана дешевую подделку под «Оскара», с помощью которой он в дороге колол грецкие орехи, торжественно вручил ее благородному Отосу.

Амарис, которому ничего больше не оставалось (все оружие он побросал, а шпагу ему похерил граф де Ла Фер, бросился в объятия гасконца со слезами на глазах. Наш благородный герой тоже побросал все свое оружие и принялся обниматься с Амарисом, словно только что забил гол за сборную Франции на чемпионате мира по футболу в финальном матче. Словно повинуясь какому-то порыву, к ним присоединились дю Баллон и де Ла Фер. Старина Отос до того расчувствовался, что по привычке принялся шарить по карманам.

- Итак, мы снова вместе, - подытожил Потрос, незаметно перерезав подпруги у седла Амариса.

Друзья сели на лошадей, точнее на лошади сидел только Амарис, остальные сидели в седлах, и поскакали по дороге, распевая песню и стреляя в случайных прохожих:

Наша бравая четверка решила отметить свое примирение и к концу дня настолько напилась, что к вечеру разнесли три пивных бара, в которых не отпускали пиво в кредит. Найдя в четвертом постоялый двор, друзья невзирая на то, что, по словам хозяина, все номера были заняты, поселились на постой. Спустя десять минут после самовольного вселения пьяной четверки из окна собственной уютной комнаты вылетел головой вперед хозяин постоялого двора.

С прилипшим к лицу окурком сигареты хозяин поднялся и побежал за стражей в соседний участок. Четыре гвардейца, узнав о том, что гостиницу захватили четверо вооруженных до зубов бандита, посоветовали хозяину застраховать свою гостиницу, пока не поздно. К этому они присовокупили, что не могут покинуть участок, так как необходимо охранять от покушения со стороны соседского кота любимую рыбку капитана гвардейцев.

- Вот если бы бандитов было бы двое или один… - пространно намекнул самый бравый по виду гвардеец, на груди которого красовался орден «Месяц без венерических болезней». Неугомонный хозяин благоразумно побежал страховать свою еще пока целую гостиницу и зарекся называть точное количество бандитов. Оставим этого никчемного человека, а значит и безнадежного персонажа и его полуразрушенную гостиницу до следующего утра, и посмотрим, куда направились наши друзья.