Андрей Сатирский - Байки ВМФ

– Трудно? Или я старею и глупею, или нынешняя молодежь ни на что не похожа! Раньше я просто не знал, как отвечать на их вопросы, а теперь даже не понимаю, о чем они спрашивают! И вообще молодежь ужасна! Но ужаснее всего то, что я давно к ней не принадлежу…

Лодка неспешно скользила сквозь мрак. Белый и зеленый ходовые огни не освещали вспарывающий воду нос. На мостике несли слепую вахту лучший вахтенный офицер и лучший старпом – они курили, укрывшись под козырьком. Вперед смотрел только вахтенный матрос-сигнальщик. Минер украдкой поглядывал на свои «Командирские», которые так слабо фосфоресцировали, что время невозможно было разобрать, и завидовал ярко подсвеченным часам связиста. Стар-пом же мысленно поминал по всякому непокорного подчиненного, а на свои «Командирские» с дарственной надписью от командующего флотом, не светившиеся никогда, даже не глядел. Время вахты шло, и лодка шла…

А штурман и связист пришли в тихий шестой отсек, место ЗКП. Одинокий вахтенный химик писал письмо у разукрашенного разноцветными лампочками пульта.

– Послание любимой? —бесцеремонно заглянул через плечо химика штурман: —

– Ого! Каков слог!.. «Даже если вы мне не ответите, знайте, что я никогда вас не забуду, а вы меня будете помнить всю жизнь». А? Или вот еще прекрасное место —«Что касается разума и всего остального, то этого, как понимаете, письмом не опишешь». По-книжному дает! Кстати, мичман, ты сейчас какую-нибудь книгу читаешь?

– Читаю, -оторвался от письма химик.

– А когда прочитаешь, дашь почитать?

Химик подумал и грустно так сказал, словно заглянул в будущее: -Нет… Не дочитаю…

– На нет не сильно и хотелось! —жизнерадостно воскликнул штурман и распахнул дверь в каюту доктора: -Молодых и здоровых больных вам!

Красивый румяный доктор еврейских кровей недовольно оторвал голову от подушки: -Что за жизнь! Только сядешь поработать, обязательно помешают!

– «Доктор» и «поработать» две вещи несовместные! —заявил штурман: -Здорово, внук Пилюлькина! Не заскучал без нас?

– Здравствуйте и вам, -зевнул доктор: -Как здоровье?

– Вашими молитвами.

– Тогда немного осталось…

– Чем же мы так провинились?!

– Тот, кто может разбудить спящего, способен вообще на любую подлость.

– Только не говори, что ты не выспался!

– Нормальному человеку, чтобы выспаться, нужно еще пять минут. Вы по делу?

– Конечно! Нас послали сюда из-за большого желания поработать. А у вас такое желание никогда не возникает?

– Иногда возникает. Но я сажусь в позу лотоса, глазки закрываю и начинаю гудеть – «В лом-м-м, в лом-м-м, в лом-м-м»…

– А если все же накапливается множество неотложных дел?

– То я решаю, какие дела следует в первую очередь отложить.

Неожиданно в разговор вмешался химик: -А что делать, если болит зуб?

– Это просто, -отмахнулся доктор: -Стукни себя молотком по пальцам, и надолго забудешь о зубной боли.

– А вот, доктор, вопрос по специальности, -вступил в разговор штурман: -Шило пить вредно? —и уставился на полку, где красовалась трехлитровая банка с этикеткой «Медицинский спирт».

Доктор тренированным движением задернул полку шторочкой: -И еще как вредно! Сто процентов людей, которые пили шило, умерли!

– А есть ли панацея?

– Есть! Лучшее лекарство – смех! Но только не при поносе… У вас все?

Штурман с тоской отвел глаза от шторки: -Глядя на тебя, доктор, не понять, в чем разница между апатией и пофигизмом?

– Не знаю, да мне и насрать…

– Кстати о последнем, -заметил штурман: -Надо посетить местную достопримечательность, а то в центральном место сие почти всегда занимает замполит, -и он протянул руку к выключателю у стальной двери гальюна.

– Не торопись, -погрозил пальцем доктор: -Вспомни заповедь подводника —«Если свет в гальюне выключается со звуком „Эй!“, значит, внутри кто-то есть».

Штурман отдернул руку: -И давно он там заседает?

– Порядком… По капле выдавливает из себя раба… Ведь когда человек со слабым желудком ест жирную пищу, он каждый раз надеется, что пронесет, и не ошибается.

Связист сочувственно покивал головой: -Жаль, что мы не надводники. Я тут слышал по радио, будто проводился международный конкурс гальюнов. Так победил российский! С перевесом в десять очков.

Щелкнул запор, и из гальюна вышел старший механик по прозвищу Дед, внешне похожий на Ленина в 1918 году. Только сильно бледный, будто пережил стресс. Даже рыжая бородка казалась белой.

– Что с тобой, Дед?! —почти в один голос вскричали офицеры.

Дед тяжело оперся спиной о переборку: -Представляете, зашел в гальюн, расстегнул штаны, ищу, ищу, а его… нет!

– Как нет!? Ты его потерял!?

Дед покачал головой: -Кальсоны задом наперед одел…

Тут даже доктор поднялся с койки, чтобы сочувственно потрепать механика по плечу: -Не переживай… Я тебе сейчас какие-нибудь капельки подыщу. Вот самый лучший антидепрессант – пурген. Принимай ежедневно, не стоит откладывать на завтра то, что можно наложить сегодня.

Дед смахнул докторскую руку: -Отстань от меня, я здоров!

Тогда штурман легонько похлопал механика по пузцу: -В здоровом теле здоровый стул!

А связист ущипнул Деда за попку: -Если хочешь иметь талию, или нарасти жопу или убери живот.

Бледность Деда сменилась на малиновую окраску: -Я здоров!

Штурман восторженно заорал: -Если ты здоров, хорошо! Если я, еще лучше!

Связист мрачно скривился: -Здоровые, это те же больные, только они об этом еще не знают.

А доктор добавил: -Вскрытие покажет…

Дед всерьез рассердился: -Издеваетесь!? Потешаетесь над старшим!? Думаете, раз мы все здесь равны по должности, то вам все дозволено!? Да я!.. Да вы!.. Да чтоб вам более шила даже не нюхать!

– Брось, Дед! Мы же пошутили! —закружились офицеры вокруг механика: -Мы же по молодости, по глупости!

– Знал я, что мозги у молодых офицеров на 98% состоят из воды, -продолжал ворчать Дед: -Но вам точно еще и не долили! Отвяжитесь, а то сейчас как топну!

– Не топай, Дедушка, лодка развалится! —взмолился штурман.

Но Дед во гневе топнул изо всех сил…

Удар потряс лодку. Где-то зазвенело, засвистело, заухало, а по трансляции кто-то жутко застонал. Лодка завалилась на левый борт так, что никто не устоял на ногах. Потом медленно выпрямилась, но с растущим дифферентом на нос.

Дед, как и положено опытному механику, первым пришел в себя и начал отдавать привычные при аварии команды. Связист по вздыбившейся палубе добрался до динамика трансляции, чтобы связаться с центральным постом. Там никто не отвечал. И сигнала аварийной тревоги не было.

– Да что такое там случилось!? —вскричал Дед и с досады стукнул кулаком в борт.

Второй удар по корпусу лодки пришелся как раз в районе шестого отсека. С противным хрустом лопнул баллон гальюна. На месте удара вылетели заклепки, и из разошедшегося шва прямо на химика со зловещим шипением хлынул мощный поток морской воды. Да и рядышком заструились ручейки.