Андрей Коляда - Времена года

Первый поход в школу, которая находилась практически через дорогу, напротив нее был, как тогда он назывался, дворец пионеров, где после линейки в первом классе были какие-то конкурсы, поздравления и показ фильма. В школе мне нравилось, я быстро понял, что удобно не выделяться, ну и чувство юмора присутствовало. Некоторые вещи оставались в памяти, уже не в силах раствориться: как в начальном классе девочка боялась отпроситься, а потом медленно шла между рядами парт с характерным отталкивающим запахом и становящимися коричневыми белые колготки неловко передвигали сутулое тело, готовое провалиться сквозь землю, класс тихонько ржал. В другой раз, уже чуть постарше, тоже осталось в памяти, как опоздавшую девочку заставили подняться и учительница медленным и надменным голосом сказала – А теперь мы будем ее осуждать – и несколько человек должны были высказать мнение о том, как плохо она поступила. В принципе такие эпизоды могут и взрослого человека несколько обескураживать, а когда это подается нормой, по-другому воспринимается вся система взаимоотношений. Конечно, было много хорошего, доброго и веселого, но наверное одна из особенностей человеческой памяти – оставлять неизгладимыми бороздами нелицеприятные моменты, может быть потому что они лучше раскрывают личности окружающих?

После третьего класса по какой-то там новой программе меня перевели сразу в пятый класс в школу-гимназию им.М.Горького, где я уже оттрубил до получения аттестата семь лет. Кое-что мне нравилось: сильные и требовательные учителя, юмор особый школьный, девочки красивые. Многое что отталкивало, было что даже не хотелось идти туда. Предвзятость некоторых учителей. Постановка ярлыков. Причем это как в плане успеваемости, так и в личностном плане. Учительница по истории, очень интеллигентная и красиво разговаривающая женщина с исключительной дикцией, ответила как-то случайно зашедшей классной руководительнице на ее ироничное замечание об одном манерном ученике, что она бы никогда не выбрала такого мужчину как Хван, – на что она ни с того ни с сего резко заметила, что предпочла бы такого мужчину как Дима такому как я. И назвала мою фамилию резко, четко, подчеркивая презрение что ли. Общий хохот, конечно. Как раз то, что легко может позволить себе учитель средней школы.

Забавно, что уроки музыки у нас были чуть ли не до восьмого класса, и приветствовали мы ее на уроке очень необычно. Нужно было несколько раз под музыку в тон сказать: «Здра-вству-йте!» Она жестами показывала выше или ниже брать ноты. Еще веселее было видеть моих одноклассников, которые как-то втроем поприветствовали ее в коридоре пискляво подражая манере на уроке «Здраа- вствуу-йте!»Ее увеличенные глаза сквозь очки немаленького размера надо было видеть в этот момент!

На уроках литературы и русского, биологии и истории очень любили Витю. Он очень хорошо понимал алгебру, геомерию, математику, а эти предметы как-то не шли. То биологичка своим гундосым как в аптеке голосом прознесет его фамилию, на что он медленно пройдет к доске, возьмет указку и стоит молча. «Пожалуйста, Витя». Пауза. Вкрадчиво и медленно: «Это все, Витя?» Торжественный легкий подтверждающий кивок головы. «Два, Витя!» – все тем же противным голосом, которым она говорила слово «вещества» как «вищистьва». То все та же историчка долго и пространно рассказывает как Витя списывает самостоятельную, хотя ее списывает большая половина класса, но как всегда – предвзятость и ярлыки потом уже диктуют само поведение учеников.

На русском языке проходили односоставные предложения. Было задание – составить его. Перед этим оригинальный инструктаж: «Только ребята, очень вас прошу, не пишите, что-нибудь про колбасу, которую продают в магазине». После небольшого времени на работу спрашивают Витю. Пауза. Витя, ты составил предложение? Да. Читай что составил. В магазине продают колбасу. Думаю излишен комментарий о взрыве хохота в классе.

Всевозможных смешных и курьезных случаев было очень и очень много, всех не упомнишь. Мероприятия проходили весело, много смеялись.

Несмотря на многие неприятные и монотонные моменты я очень благодарен школе. За образование хорошее, за то, что рос и развивался в интеллектуальной и воспитанной среде. За то, что мне еще удалось застать старую школу, а не учиться в эпоху каких-то непонятных реформ и дистанционного обучения, которое не сплачивает общество, а как будто разработано разъединять и изолировать учащихся друг от друга и учителя. Это ненормально. Каждый подросток врос в телефон, где идет его настоящая жизнь, остальное воспринимается черно-белым. Песни у костра в лагере, совместные походы в музеи и кино, да что там – обычная школьная жизнь с дерганьем за косички, нелепыми ухаживаниями и даже демонстрация всех неприятных моментов школы это часть жизни, забрать которую все равно что забрать часть свободы. Мне жаль современных детей и школьников. Какую школу и какое общество они построят завтра?

Со вчерашнего дня идет полноценный зимний снег, который уже не превращается в отвратительнейшую жижу, которая затрудняет переходы, пачкает и портит обувь, летит во все стороны, заполняя собой все пространство: сверху вниз, слева направо и справа налево, снизу вверх, дорога обморожена и заснежена, легкий неожиданный морозец заставляет одеваться по-зимнему, сердце ноября в календаре дает о себе знать плотно закрытым окном ночью, свежим обжигающим ветром утром, который догоняет нелепо и неуспевших одеться соответственно погоде прохожих, кутающихся в демисезонные куртки и плащи, развевает волосы бесшапочных путников и путниц.

Думая о времени года, я как-то вспомнил, что в мой день рождения, экватор первого осеннего месяца, меня поздравляли исключительно коллеги по работе, один друг, с которым мы постоянно общаемся и практически никто из разного рода людей, встреченных мной раньше – в школе, вузе, предыдущих местах работы. Ты словно растворяешься и исчезаешь в водовороте времени, не успевая создать вокруг себя какую-либо экзистенциальную пустоту – про тебя мгновенно забудут, вычеркнут и заполнят другие, возможно более жизнерадостные, веселые и запоминающиеся люди. И только как отголосок времени, пережитый рудимент и особое ископаемое – обо мне на новый и год и день рождения вспоминает мой одноклассник еще по гимназии, в которой я оттрубил семь лет, Иван. У него врожденное ДЦП и слегка нарушенная координация движения, словно большой высокий человек выпил и возвращается с гулянки, однако ритмическая синхронность его движений, обязательная повторяемость через несколько шагов заставляет усомниться в первоначальном предположении. В последние встречи я всегда пытался уклониться от разговора и делал вид что либо очень занят, либо рассеяно не замечаю его, так как его манера общения достаточно моветонская: грубо кричать, махать руками, неуклюже и нелепо громко смеяться, причем внешний вид и манеры отталкивающи, поэтому постепенно становится неловко даже перед незнакомыми прохожими.