Алексей Титов - Истории о том, как один врач…

И вот он идёт по чёрной лестнице с сопровождающими его инспекторами и с главным врачом почти за ручку. И пока ничего такого пожароопасного не видит. Взбудораженный ночными происшествиями ум Петра Филимоновича различает среди прочих голос своего руководителя и тут же даёт сигнал организму потушить сигарету. Но тушит он её как-то нервно, быстро, так что сигарета продолжает дымить. Пётр Филимонович бросается к выходу на этаж, но у полупрозрачных стёкол вдруг останавливается. Что такое? Он чуть не падает на пол! С другой стороны дверей две дамы общаются звонкими голосами. Они медсестры, и стоят у самого входа на лестницу, а одна ладонью даже опирается на дверное стекло. Пётр Филимонович их обоих очень хорошо знает, это Маша и Саша. И вот он попятится на полусогнутых ногах назад и думает, бежать наверх, но там – шаги уже совсем близко, наверное, уже прямо над ним, на втором этаже! На первый этаж выход тоже зарыт. Что же делать?! С одной стороны – плакат, с другой – любовницы вместе, наверху – высокое начальство. Остаётся один путь, подумал доктор Поджигаев и ринулся вниз по лестнице на цокольный этаж. Он забрался прямо под лестницу в дальний угол и стал ждать.

Главный пожарный инспектор был человек курящий и пока бросать не спешил. Ему, как он сам думал, нельзя было бросать по причине своё полноты: боялся, что располнеет ещё больше, если бросит.

Вообще полные люди считаются очень добрыми, и главный пожарный инспектор был действительно добродушным человеком, и иногда это ему было не на руку в повседневной работе. А так как он был курящий, то сразу почувствовал запах табачного дыма на лестнице.

– А что, Симон Адольфович, у вас тут курят? – Осведомился инспектор у главного врача.

– Ну что вы, Иван Иванович, у меня тут с дисциплиной все строго! Никто не курит. Вот видите, я распорядился листовки расклеить? Так побеждаем эту пагубную привычку.

Главный врач показал рукой на стену с плакатом, и все повернули головы. Плакат изображал Симона Адольфовича в спортивном костюме, наклонившегося к штанге с дорисованной сигаретой в губах. Через мгновение главврач покраснел, как рак, и сорвал плакат со стены. Иван Иванович из уважения к высокому руководителю не придал этому инциденту никого внимания и вновь принюхался.

– Как будто-то дым! Чувствуете? – И все тоже стали принюхиваться.

– А что у вас под лестницей? – Спросил пожарный инспектор главврача. – Не хранятся ли дрова какие-нибудь, бумаги, бензин, может быть? Да шучу, шучу. – Иван Иванович улыбнулся, качнул головой и стал спускаться на цокольный этаж.

Пётр Филимонович замер в позе сидящего эмбриона и даже закрыл глаза. Но то ли халат главному пожарному инспектору выдали маленький, – не нагнуться было ему, то ли по доброте душевной пожалел Иван Иванович Петра Филимоновича перед лицом Симона Адольфовича, а наклоняться и заглядывать под лестницу он не стал.

– Ну что ж, господа-товарищи. – Сказал Иван Иванович. – Пойдёмте акт составлять! Ничего у вас запрещённого нет. Гидранты на месте, огнетушители тоже. Работайте дальше! Не сгорите.

И инспекция пошла к выходу на первый этаж в кабинет главврача.

Доктор Поджигаев ещё какое-то время сидел под лестницей, размышляя о мироустройстве в целом и об этом происшествии в частности. Он смотрел на дымящийся окурок и уже спокойно, как следует, его затушил.

Пётр Филимонович с тех пор больше не курил, то есть он бросил совсем. А когда коллеги его спрашивали, что не куришь, он отвечал им, что, мол, вредно для здоровья, такие стрессы.

И, казалось бы, вот он конец рассказа, если бы с доктором Поджигаевым не произошёл ещё один поучительный эпизод.

Однажды в больничном кафе на первом этаже он все-таки повстречал медсестёр Машу и Сашу вместе. Он только очень сильно удивился, что ему впервые за несколько лет удалось увидеть их вместе. Хорошо, что в руке у Маши был журнал, в плане, хорошо, что не что-нибудь другое. Немного они его тогда поколотили, конечно.

А через год Пётр Филимонович женился и больше любовниц не заводил. На том рассказ и заканчивается, профессионалам на смех, начинающим докторам – на заметку!

Кто не работал в коллективе, тот, конечно, не знает всех прелестей общественного трудового уклада, и, само собой, никогда не был на совещании. Очень печально. Это большое упущение со стороны тех лиц, которые думают, что лучше зарабатывать сидя в одиночестве за компьютером или вообще все время выигрывать деньги в сомнительных лотереях. Совещание делает из безответственных сотрудников рачительных, из ленивых – трудолюбивых, а из невиновных, ну или, точнее сказать, не вполне осознающих свою вину, – кающихся. И в этом, надо сказать вам, дорогие мои читали, есть большой смысл! Во время совещания просматривается уникальная возможность для каждого отбросить все мелкое и личное и приобщиться к единому и общему, как в политическом, так и в финансовом смысле. Но о последнем поподробнее.

Есть у нас в больнице хорошая традиция: устраивать раз в месяц общее совещание, то есть такое, на которое должны являться, несмотря ни на что, и даже на операции, все врачи и заведующие отделениями. Проводит главный врач. И если вдруг он видит, что народу мало и вообще кворум не набирается, то, не успевая сильно расстроиться, тут же подаёт знак своему заместителю, чтобы тот составлял список, как говорится, на всякий случай: вдруг из комитета сокращать штат потребуют, или мало ли чего ещё.

Проводилось такое совещание в конце рабочего дня, когда все текущие задачи должны быть уже, при желании, решены. Однако при всем стремлении руководства и наличии такой счастливой возможности и временного окна, более посещаемым оно с годами так и не стало. Каждый раз главный врач укорял заведующих некоторых отделении в том, что присутствуют не все сотрудники, а иной раз и только заведующие. Но даже этот священный принцип был однажды нарушен в нашей клинике во время одного из таких ежемесячных совещаний.

Работал у нас заведующий травматологическим отделением, профессор Савелий Родионович Заменяев. Хороший врач. Оперировал так, что ассистентки постоянно ахали, какой он талант. И, кстати говоря, Савелий Родионович действительно был великолепным хирургом. Он специализировался на том, что менял желающим коленные суставы, – старые изношенные – на новые искусственные. И прославлял торжество современной науки и высоких технологий.

И вот пришло время совещания. А у Заменяева в тот день как раз намечалась операция. Его друг детства, Побегаев Григорий Павлович, попросил посмотреть ему колени, совсем, говорит, терпения нет ходить, болят. Савелий Родионович оглядел больного и говорит: