Алексей Титов - Солнечные рассказы

Верстка и дизайн Яна Малыкина

Редактор Дмитрий Волгин

© Алексей Титов, 2022

ISBN 978-5-0055-4250-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гиндукуш казался новобранцам другой планетой. Отроги его мощного хребта отходили от самого Памира и расходились по территории Афганистана веерообразно на север, юг и на запад, упираясь в горные перевалы Шибар и Бамиан.

Долины у подножья Гиндукуша перемежались полупустынями с колючими кустарниками и сухими степями на серо-коричневых почвах. Внизу простиралась живописная зелёная долина, в которой река Кабул разливается на сотни метров, превращая пустыню в оазис. Выше, среди бурых осыпей и серых скал были разбросаны редкие пирамидки можжевельника. Ещё выше простирались более увлажнённые дождями склоны, где вместе с можжевельником росли кустарниками алычи, барбариса, невысокие деревья мелколистного клёна и дикого граната. А ещё выше, среди камней и глиняных почв, расположился аванпост советских войск.

На такой высоте растительности было мало, только залитые жёлтым солнцем острые камни да редкие кусты шиповника, зато хорошо просматривались все дороги вниз по склону и часть серпантина вплоть до ущелья.

Солнце было повсюду. Казалось, оно проникало в блиндажи, окопы и даже под самый брезент машин, на которых в один из дней привезли сюда новую смену воинов-интернационалистов.

Новички освоились быстро. Одного из них звали Георгием. Его очень удивил тот факт, что «местные», уже послужившие на заставе бойцы, были одеты как-то по-зимнему: в ватных бушлатах с меховыми воротниками, в тёплых штанах с множеством карманов, некоторые носили рукавицы. Все эти люди были без головных уборов, с загорелыми, почти черными лицами, в морщины которых глубоко въелась пыль и грязь. Воины старой смены изо всех сил старались не показывать своей радости по поводу прибытия нового состава поста, но бодрость движений, шутки и даже слезы выдавали их. Близился вечер, а знойное солнце ещё и не думало ослаблять свой жар, хотя уже и начинал дуть пронизывающий холодом вечерний ветер.

Георгий был в лёгком камуфляже с засученными рукавами и расстёгнутой верхней пуговицей, под тужуркой на груди виднелась белая в синюю полоску тельняшка. На его голове ровно сидела жёлтая куполообразная панамка с полями и красной звездой посередине. Когда он спросил одного из «старожилов» заставы, почему тот так тепло одет, ведь сейчас лето, ветеран рассмеялся в ответ, посмотрел на часы и, похлопав Георгия по плечу, сказал, что зима начнётся через три часа, и будь осторожен, воин. Последние три слова Георгий запомнил сразу и навсегда. И то, что здесь, на высокогорном посту, «ночной зимы» следует бояться больше, чем врага, он тоже осознал, но чуть позже. Но обо всем по порядку.

А привезли на аванпост в эту смену ещё девушку в военной форме по имени Елизавета. Она была радисткой, но при этом неплохо стреляла и вообще в гражданской жизни занималась лёгкой атлетикой. Она обладала стройной фигурой и красивыми чертами лица. И надо сказать, что не каждый мужчина мог состязаться с ней, скажем, в беге на длинную дистанцию.

На войне работает негласное правило, – не различать воинов по половому признаку. Но как раз этим правилом, как и многими другими, как выяснилось впоследствии, суждено было поступиться Георгию с того времени, как он встретил Елизавету.

Георгий был высоким молодым парнем, одним из тысяч, которых, ночью по приказу посадили в самолёт и увезли на войну, о чем многие новобранцы догадывались лишь по прибытии в Афганистан. Хотя, самые смышлёные или имеющие отслуживших старших братьев, понимали это уже в самолёте.

Георгий, как и Елизавета, служили ещё пока недолго, но вскоре Георгий стал испытывать симпатию к этой девушке. Он мог подолгу смотреть на неё, пока та его не замечала. Парень смущался, как школьник. Елизавета же вела себя с ним более холодно, она просто служила Родине.

Аванпост состоял из нескольких разведывательных групп по пять-шесть человек в каждой и охраны заставы. Георгий, как наиболее подготовленный, был назначен командиром одной из групп, в которой числилась и Елизавета. Командир же всего аванпоста сразу по прибытии новобранцев определил им позывные, то есть новые имена, которыми в целях маскировки следовало называть друг друга по радиосвязи. Ни званий, ни имён, ни фамилий, – только позывные, таков был приказ. Так Георгий стал «Гладиолусом», а Елизавета – «Ромашкой».

Каждое утро на территории заставы устраивалась физическая зарядка, которую проводил сам командир, чей позывной был «Гранит». Командир был коренастым мужчиной старше средних лет, – крепкий, широкоплечий, с несимметрично мускулистыми руками и серьёзным, немного грустным взглядом. Он никогда не зазнавался и, судя по рассказам, даже помогал новобранцам рыть окопы. Неравномерность развития мускулатуры на руках командира объяснялась тем, что ещё в начале войны он был сильно ранен в плечо, и правая рука повисла, как плеть. И только длительными и болезненными тренировками ему удалось вновь заставить руку работать, однако она уже не выглядела так, как левая, – была тоньше и при отмашке двигалась как-то неестественно.

Бег, отжимания и подтягивание на перекладине, – все это легко давалось и Елизавете и Георгию, но так было не со всеми.

Как-то утром во время пробежки от общего строя отстал один боец. Он запыхался, не успев толком отдохнуть после ночной смены в дозоре, и присел на камень. Солнце ещё только взошло из-за горного хребта на востоке, и, разгоняя ночную мглу и холод, озарило каменистую пустошь и заставу. Выдыхаемый воздух казался ему дымом, словно на морозе. На листьях шиповника лежал иней. Отставший боец остался один в тишине. Он понимал всю тяжесть ситуации, в которой оказался, но тишина, и утренний пейзаж будто заворожили его.

Вдруг откуда-то сзади послышался негромкий стук камней и шаги, затем несколько выстрелов взорвали утреннюю идиллию. Боец резко повернулся назад и увидел, как кто-то в белой одежде скрылся за валуном. Вскинув автомат, воин лёг на землю головой в сторону скрывшегося за камнем незнакомца. Выстрелы становились чаще, и было видно, как куски породы и пыль отлетают от валуна. Дальше послышались крики своих, и строй бегущих на зарядке бойцов окружил отставшего товарища.

Я не мог бежать дальше, я очень устал на смене… Не спал ни часа.

Оправдывался он перед командиром.

– Командир же, мгновенно раздав указания и выставив наблюдательные посты из только-то бежавших на зарядке военнослужащих, присел на камень рядом с бойцом и посмотрел ему в глаза. Руки отставшего дрожали, а язык заплетался.