Даниил Шишкин - Дубль 2

Он встал у дверей, достав из барсетки блокнот, и случайно уткнулся носом в букет цветов. Молодой человек глубоко вдохнул аромат лютиков, маргариток и сирени, посмотрел на часы и вышел из вагона, куда тут же забежал человек под градусом и выкрикнул что-то вроде: «С наступа-а-ающим!» Все – ну почти все – включая нашего пассажира, улыбнулись. Он прошёл с руками в карманах к эскалатору, после чего черканул в блокноте пару строк. Затем, подняв голову, приписал:

«Сравнение эскалатора с работой фабрики: люди, как детали на механической гусенице. Глаза смотрят под ноги, а душа – вверх из подземелья».

Его рука, держась за полоску перил, обгоняла талию незнакомой блондинки, побуждая своего хозяина самозабвенно перемещать улыбку к ушам и рисовать ямочки на бритых щеках. На выходе в полуоткрытый туннель с турникетами и кассами его рука всё же догнала нежную ручку блондинки, открывшую ему стеклянную дверь. Прикосновение попало в такт романтической музыки в наушниках, пробудив мурашки.

Паренёк с блокнотом шёл или, скорее, плыл под музыку на радио. Иван Балагуров работал там уже три года. Работать ему нравилось, потому что не нравилось работать. Весь ад пробивания стены кастингов он уже давно прошёл, так что можно было в определённой степени расслабиться. Больше всего ему доставляло удовольствие передавать приветы и включать запрошенную музыку, так как это требовало гораздо меньше хлопот, чем серьёзные эфиры. Раз в неделю он брал интервью у разных людей: от музыкантов до литературоведов. Балагуров иногда восхищался своим гостем, но часто ему приходилось мысленно играть с самим собой во время рассказа интервьюируемого – нет, не в скороговорки. Когда Ваня начинал подозревать, что эксперту не интересно всё это рассказывать, в мыслях возникало слово: «Бу!» Если таких «буканий» набиралось хотя бы три, Балагуров начинал едва заметно подтрунивать над беззаботным спикером, иногда выкидывая вслух каверзные вопросы.

Так продолжалось изо дня в день, то есть четыре раза в неделю. Ваня выходил в эфир вечером, так что всё остальное время он либо готовился к эфирам, либо отдыхал с друзьями, либо материализовывал мысли. К упомянутому дню Балагуров вывел в свет уже тройку романов, где издевался над своими героями и возносил их на пьедестал счастья как мог.

Самым ярым поклонником творчества Балагурова оказался его сосед по институту Эрнест Чопарев – или, если угодно, просто Эрик. Он заскакал верхом на пегасе вдохновения, когда прочитал одно из произведений радиоведущего. Сам он закончил режиссёрский факультет и, как все начинающие творческие люди, после успешных попыток пробить себе дорогу в профессию захотел начать поскорее работать. Свой первый фильм он решил снять по мотивам романа Балагурова «Последний шанс». Решил сам, окончательно и бесповоротно, после чего целыми днями названивал другу. Сегодня на протяжении двухчасовой встречи он пытался доказать писателю, что сценарий можно создать потрясающий. Ваня был не в восторге от этой затеи, но после выслушивания азартных восклицаний режиссёра-дебютанта он задал вопрос:

– Кто будет играть?

– Найдём! Будешь присутствовать на кастинге! Но только присутствовать: вести буду я.

На том и порешили. Новоиспечённый автор идеи и начинающий режиссёр пожали друг другу руки. Балагуров ехал на работу как раз после той роковой сделки.

Иван составил сценарий за неделю, а Эрнест, в свою очередь, с официальным одобрением ждать не стал. Балагуров высказал желание посвятить первый кастинг исполнительнице главной женской роли и уточнил, что это должна быть дебютантка. В просьбе скрывались и радость от предстоящей работы, и почти лишённая надежды ирония.

Ранним утром, для апреля на редкость тёплым, Ваня шёл через парк в сторону студии, где должен был проходить кастинг. Наступал второй день отбора. Вчера комиссию из режиссёра и автора идеи посетило множество симпатичных девушек, хотя сам писатель признавал среди них достойными такого почётного звания всего пятерых. Из ста семи. Сам он искал хотя бы красивую, уже не рассчитывая на Красавицу , о которой писал в своей книге. Чопарев, не скрывая своё недовольство, дал добро на повторный день, снова разместив где только можно обновлённую информацию о кастинге.

Синицы щебетали о чём-то важном, спрятавшись в кустах. Вдоль тротуара по-солдатски маршировал бирюзовый голубь, раздувая горло и разворачивая хвост возле серой голубки, словно неудачно появившийся на свет павлин. Мимо то и дело пробегала рыжая собачонка, пытаясь на лету схватить постоянно разгоняющийся мяч.

Когда Балагуров подошёл к переулку, отделявшему зелёный островок от стальных сооружений, солнце выглянуло из-за кленовых ветвей и на миг лишило Ваню возможности видеть вокруг себя. Мимо прошла девушка с распущенными чёрными волосами, слегка развевая на тёплом ветру белое платье в цветочек. Ваня не увидел её лица сквозь яркие лучи, но странная сила потянула его к ней. Он улыбнулся, посмотрел вслед скрывшейся за углом незнакомке и поскакал дальше, сопровождая природно-городскую тишину весёлым свистом.

Марафон часовых стрелок возобновлялся уже по третьему разу. Закинув ногу на ногу, Чопарев сидел рядом с камерой в просторном тёмном павильоне и прокручивал пальцем то свои густые усы, то чёрно-пепельные волосы. Чуть позади, в тени осветительных приборов и разбросанных стульев, на откинутой спинке кресла лежал Балагуров, скрестив руки и подперев ими затылок. С первого взгляда могло показаться, что он спал. Вместе с очередным резюме наш писатель только что с раздумьем отложил на стол ручку и эскизы раскадровки для окончательной версии сценария.

– Не обязательно так подробно, – буркнул Чопарев, взглянув на рисунки.

– Ничего, всё равно ещё долго сидеть. Дай хоть порисовать.

Эрик насупился. Задавание бесконечных вопросов начинало раздражать ещё неопытного режиссёра, но он продолжал. Ваня намекал другу довольной усмешкой, что идея провальная.

– Бу-бу-бу! – торжественно провозглашал он почти после каждой конкурсантки, пуская в потолок самолётик из заполненной анкеты.

Чопарев ещё раз недовольно посмотрел на друга и позвал следующих. Вошла очередная девушка. Балагуров уже по-настоящему задремал. Но звонкий, слегка приглушённый волнением голос заставил его открыть глаза. Возникшая на миг улыбка испарилась в воздухе, и следующие десять секунд Ваня не отрываясь смотрел на участницу кастинга.

– Здравствуйте, – улыбнулась она режиссёру.