Даниил Шишкин - Дубль 2

© Даниил Шишкин, 2021

ISBN 978-5-4498-5644-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор этой книги, хоть и остался сыном двадцатого века, всё же невольно стал старшим братом двадцать первого. Поэтому я прекрасно понимаю, что в наше и без того некнижное время мало кто читает предисловия. Да и сами книги рискуют стать забытыми. Куда уж там до предисловий? При желании можешь уже сейчас смело переходить к первой главе (если не против, дорогой читатель, будем на «ты»). Относящегося к сюжету здесь, если честно, всё равно ничего не будет. Если захочешь, сможешь вернуться сюда после развязки. Кстати, если ты всё-таки решил (или решила) пробежаться по этим строчкам, снимаю шляпу! Буду краток. Вместо заумных размышлений озвучу лишь парочку банальностей. А может быть, и нет.

Раз уж мы заговорили о скорости мира, отмечу, что сам подвергся смерчу суеты, который я упоминал в своей первой книге. Не так давно я ответил одной моей знакомой на вопрос об объёме первого романа:

– Если в Word-е, то там около ста страниц, – после этого я поправил очки и в мыслях пожалел о том, что уже вовсю идут пары, а я ещё не проснулся.

Последовал вопрос:

– Это повесть? – в глазах сарказма не было.

– Нет…

– А, такого маленького бальзаковского формата, что ли?

Ни один из собеседников при этом ничего против Бальзака не имел. Ну это так, к слову.

Я задумался и осознал, что, видимо, до привычного объёма, позволяющего произведению называться романом, я действительно не дотянул. Кстати, к тому моменту я уже написал бо́льшую часть второго – то есть этого – произведения и, по-моему, было готово уже около пятидесяти страниц. В два раза меньше… Возникла мысль: «А не всё ли равно?» Неужели так важно, если ты пишешь роман, соблюдать правило толстой книжки? Ведь это, как минимум, сразу отпугнёт большую аудиторию. Ты можешь подумать: «Этот парень быстро исписался и уже не может описать всего, что хочет». На что я спрошу: «А разве можно написать всё о любви?» Здесь пользователь интернета после вопросительного знака добавил бы смайлик, означающий заигрывающую улыбку, но, так как это всё-таки книга, ограничусь лишь советом представить авторское выражение лица при таком ответе. Так что – обращусь ко всем читателям и критикам сразу – можете считать мои первые опубликованные книжки повестями, новеллами, рассказами, да хоть заметками (нет), но для меня они навсегда останутся романами или, в крайнем случае, частями большой трилогии. Или цикла?..

Заранее прошу прощения за моего персонажа, что он забыл вовремя дописать эпиграфы к последним главам в дневнике своей истории. В его оправдание скажу, что в этом есть и моя вина: не раскрывать же интригу раньше времени! Что же касается названия… Ну уж нет, друзья, думайте сами!

Книга была написана в полной тишине, а точнее, под грустную и весёлую музыку в наушниках. Я писал её только дома: ведь в библиотеках, в метро и на природе приходит лучшее вдохновение. Эта абсолютно правдивая история, основанная на реальных событиях, была полностью придумана после просмотра одного фильма задолго до её написания, а точнее, через два года до её финала и за пять дней после встречи главных героев. Все совпадения случайны, так как прототипы персонажей, конечно же, есть. Если вы нашли себя среди строчек романа, вы правы; так что опомнитесь: это же чернила на белой бумаге, а не краски на холсте!

Кстати, с наступающим! Ладно, хватит смеяться, тут и о серьёзном написано!

Вынужден заметить, что автор относится, мягко говоря, не слишком радушно только к одному персонажу, попавшему в эту книгу. Так что при неправильном выборе настоящий подлец рискует оказаться наравне с теми, кто вправе его так называть. Если во время чтения тебе удастся насчитать двух или больше неприятных личностей, то это совсем не входило в планы автора. Не стоит спешить, читая эту книгу: насладись ей подольше, она и так невелика! И чуть не забыл: то, что действие происходит в России двадцать первого века, ещё не значит, что оно происходит в России двадцать первого века.

Спасибо всем, кто вдохновил меня на создание этой книги, независимо от того, встречался я когда-либо с вами или, к сожалению, нет!

PS: Хоть бы раз первый дубль подошёл…

Грохот столичного подземелья эхом раздавался в ушах пассажиров. Седой монах, опираясь на тросточку, усаживался на место, предложенное пятилетней девочкой. Она ответила взаимностью на улыбку старичка в тёмной рясе и посмотрела вверх на маму, будто спрашивая о правильности своего поступка. Напротив затворника, оказавшегося в мирке нескончаемой суеты, сидел мужчина за пятьдесят, по-профессорски всматриваясь в газету. Он постоянно поправлял синий галстук, вальяжно стряхивая пыль с желтоватого пиджака, и хмуро глядел сквозь очки, соблюдая преподавательскую осанку. К желтоватому пиджаку с подозрением принюхивался йоркширский терьер с бантиком на макушке, дрожа и озираясь на людей из хозяйской сумочки. Рядом с парнем, трагически затонувшим в телефоне, стояла светловолосая девушка с бумагами в руках и грустно смотрела в пустоту. В вагон зашли двое глухонемых, энергично жестикулируя друг другу и смеясь. При резком толчке поезда из всех пассажиров только они схватились за локти друг друга.

«Надо же, а ведь здесь только они могут спокойно понимать друг друга, не напрягаясь от шума», – подумал худощавый молодой человек в джинсах, кроссовках, салатовой рубашке, тёмно-синей кофте и красной кепке. На поясе висела чёрная барсетка. Парень сидел напротив профессора и ручной собачонки.

Поезд в тысячный раз сменил прилипал-пассажиров. Вошла толпа китайцев и, по обычаю предков интонируя каждое слово, бурно залилась впечатлениями о северной стране.

«Делаешь зло – сердце бьётся, потому что боится последствий. Творишь добро – сердце бьётся, потому что просится в двери рая, открывшие для него в этот момент едва заметную щёлку, – промелькнуло в голове парня в кепке, когда он уступил место пожилому гостю с Востока. – Хм. Надо записать!»

Поезд выпрыгнул дельфином из туннеля в космос столичных светлячков. За стёклами было непроглядно-темно, что создавало ощущение, будто рельсы остались далеко внизу под поездом, парящим над рекой, которая пыталась светиться сильнее фонарей. Все, кроме ручной собачки, глухонемых и паренька в кепке, продолжили смотреть вниз, в телефоны, в пустоту или же вовсе спать. Всё тот же молодой человек на секунду слишком заметно для окружающих представил вагон доской для сёрфинга.