Даниил Шишкин - Дубль 2

Объявили перерыв. В кафе телецентра, окружённом штативами и гримёрами, актёры разминались после беготни по студиям. Кристина внимательно слушала наставления Чопарева, пока он поглаживал усы от беспрерывного прилива вдохновения. На девушку издалека поглядывал исполнитель главной роли, то и дело выходя из-за столика, за которым сидел ещё один человек, ровесник Балагурова.

Антон Лисицын был почти единственным опытным актёром из набранного состава. По крайней мере, сам он был в этом уверен. Он снимался аж ещё в одном фильме, и этот факт своей биографии красовался в статьях о великой карьере Антона в его мечтах. Этот хвастун воплощал в себе дедовщину актёрского состава. Играл он при этом эпизодическую роль или, как он сам её называл, главную роль второго плана.

Лисицын почёсывал густую щетину, похлюпывал горбатым носом и с любопытством смотрел на новичка-сценариста, который в это время что-то говорил самому себе, стоя в стороне.

– Когда не любишь, замечаешь все недостатки. А когда полюбишь, ты никогда о них не узнаешь, – шептал исполнитель главной роли.

– Что ты там говоришь? Всё равно всё слышно, иди сюда! – крикнул Лисицын.

Балагуров вернулся к столику.

– Поздравь меня, Антоха, я…

– Балбес. И в кого?

– В Настю, – улыбнулся Ваня. – С греческого: «воскресающую».

– Ясно. Полетела ласточка на небо, а оказалось, там фонарь. Причёска у неё безвкусная, глаза обычные…

– Эй, чего не знаешь, того не говори! – перебил Иван. – Таких глаз моё сердце ещё не видело даже в фильмах. Все экранные миражи пропадают перед этим оазисом душевной красоты. А длинные распущенные волосы – это всегда билет на поезд к моему сердцу…

– Ладно, распущенное сердце железных дорог! Сейчас следующий дубль снимать будем.

– Нет, ты пойми! – Балагуров с азартом вернулся к столику и буквально напал на Лисицына попыткой всё объяснить. – У тебя бывало такое чувство, когда ты краем глаза замечаешь девушку и начинаешь представлять, что она самая красивая, и ты боишься на неё взглянуть, потому что тогда она через секунду окажется обычной? А здесь, здесь наоборот! Ты боишься отвести от неё глаза! Понимаешь?

Откладывая стакан, Лисицын показал на подошедшего к ним режиссёра. Балагуров скривил улыбку и вздохнул.

– Спасибо не булькает! – послышался крик оператора, человека полного телосложения, с круглой лысиной и красным лицом. На съёмках его особо не любили, а если сказать точнее, обходили стороной, так как разговоры с ним редко для кого заканчивались чем-нибудь нравоучительным.

– Иногда даже спасибо может булькнуть, Паш, – гаркнул Эрнест. – Хорошо всё будет с твоей зарплатой! Так, ребята, на исходные! Быстрее! Текст помним?

– А как же!

– Камера! Мотор!

– Сцена десятая, дубль пять! – пропищала девушка с хлопушкой.

ХЛОП!

– Начали!

За столиком уже сидели коллеги-журналисты, хотя для Балагурова особенно ничего не поменялось. Оба молодых человека стали говорить о работе: о специальных репортажах, монтаже и недавних курьёзных случаях на съёмках. Чопарев требовал, чтобы многие эпизоды снимались с одного дубля, без остановок после каждой фразы. Так что через минуту у Вани зазвонил телефон.

Он поднял трубку. Постепенно его лицо стало изменяться, выражая то короткий испуг, то колоссальное удивление. Он поддакивал и смотрел в угол сквозь воздух, как делают все, разговаривая по телефону. Но, на самом деле, в том углу рядом с операторами стояла Кристина и внимательно следила за съёмками. Сказав: «Хорошо, договорились», – главный герой книги «Последний шанс» с едва заметной улыбкой положил трубку:

– А знаешь?

– Что? – спросил Антон, находясь в образе хорошего человека.

– Знаешь, что хочется сделать, когда влюблён?

– Нет.

– А я это сделаю! – многозначительно заключили Константин Петров и Иван Балагуров, оба покрывшись мурашками.

– Стоп! Снято! По-моему, всё супер. Съёмки окончены, все свободны, молодцы! Сворачиваемся!

– Постой, постой, постой! – остановил его Ваня за рукав и затопал ногами, как ребёнок. – Я хочу сейчас это сделать! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– О чём ты?

– Следующая сцена!

– Ты совсем спятил? Уже конец дня!

– Эрик! Я знаю, как это сделать! Именно сейчас! Дай мне сняться в этой сцене! Зачем откладывать на завтра? Дай мне шанс!

– Ладно, – после тяжёлого вздоха ответил режиссёр. – Отбой! Не расходимся!

После получасовой перестановки аппаратуры и недовольных вздохов в районе камер на выходе из здания Ваня уже выходил из терпения. Режиссёр объявил о готовности к работе. Камеры включились, дроны запустились в небо, краны подняли свои длинные шеи над шоссе.

– Камера, мотор!

– Сцена одиннадцатая, дубль один!

ХЛОП!

– Начали!

Балагуров пару раз глубоко вдохнул, собираясь с силами. Наконец, после команды «Пошёл!» актёр помчался по улице как ошпаренный. Он пробежал метров сто, упал на колени напротив квадрокоптера, который тем временем спустился ближе к земле, и закричал в небо с такой силой, с какой только может кричать влюблённый:

– Я нашё-ё-ёл тебя-я-я!!! – и эхо отразилось от соседних домов.

Кристина всё видела, но ещё не понимала, к кому на самом деле был обращён этот гром сердца.

Фильм Эрнеста Чопарева мог бы стать очередной мелодрамой, похожей на любой художественный видеоряд, попадающийся зрителю при переключении каналов. Но авторы сценария не могли этого допустить. Одним из решающих поворотов фабулы книги стала поездка героев в Европу. Парочка эпизодов воспроизводилась в поезде на фоне бегущих за окном пейзажей.

– Пожалуйста, по тексту! Камера, мотор.

– Сцена двадцать вторая, дубль два!

ХЛОП!

– Начали.

– Ну и чем займёмся? – спросила Кристина, поправляя распущенные волосы ладонью, завёрнутой в рукав. Белая кофточка и красная юбочка очень ей шли, как шло всё остальное… Так, Ваня! Не отвлекайся: сейчас твоя реплика!

– Смотри: есть такой эксперимент. На этих карточках – я их на всякий случай взял, вдруг пригодятся – так вот, на этих карточках тридцать шесть вопросов. Каждый по очереди отвечает на них, а в конце участники смотрят друг другу в глаза в течение пяти минут.

– Четырёх. Я об этом слышала.

– Да, четырёх. Хорошо. В результате между ними должны вспыхнуть чувства.

– Говоришь, взял на всякий случай?

– Разумеется, – улыбнулся молодой человек, полностью превратившись из радиоведущего Балагурова в корреспондента Петрова. – Ну так что? Поиграем ради забавы? Или можем ехать в тишине.

– Ладно, ладно. Я всё равно в это не верю, так что давай, – согласилась официантка Настя.