Александръ Дунаенко - Публицистический интим

Где-то за три тысячи километров шла война, а в глубоком тылу продолжали убивать собственных граждан. Доблестные, смелые чекисты…

Нам очень много и подробно всегда рассказывали о зверствах фашистов. Но наши зверства, наверное, были лучше. ГУМАННЕЕ…

Но о них не рассказывают. Фронт-то был невидимый. И чекисты – бойцы этого невидимого фронта.

А сейчас у них – Праздник…

Открываю утречком воду в кране, чтобы умываться, а она холодная. Горячая вода обычно всегда вначале холодная, нужно подождать и потом она бежит горячая. Жду минуту, четыре – пошла только тёпленькая, а дальше так и осталась.

При Советской власти привычно было в такой ситуации оставлять кран открытым на полдня – авось горячая потечёт. Но сейчас капитализм, кругом счётчики…

Помылся холодной.

Говорят, что в таких случаях нужно звать специальную комиссию, на их глазах вставлять в краник градусник, и пусть они подпишут, что горячая вода на самом деле холодная и платить за неё не нужно.

И, наверное, действительно, есть на такие случаи закон, который может прийти на помощь потерпевшим. Но…

Это же нужно звонить, либо куда-то идти, вызывать эту самую комиссию. Нужно требовать, нужно скандалить, нужно выступить героем конфликтной ситуации.

И, конечно, я никуда не пошёл.

А вот есть у меня друг в Германии. Хочет взять кредит, купить дом с жильцами. А потом на жильцах этих наживаться, сосать с них кровь в виде евро каждый месяц. В общем – ничего не делать и денежки получать. Так у них вся Европа живёт.

Но, только – говорит мой друг, – если у кого в этом доме труба потечёт, или воды не будет, то останусь я и без дома и без штанов. Засудят!

Эти немцы – они, чуть что – сразу жаловаться, сразу в суд.

Мы терпим, а немцы – в суд!..

Есть у нашего народа вот эта замечательная для контор ЖКХ и всех остальных органов власти черта – терпение. Можно, к примеру, летом на недельку включить в домах отопление, зимой – на недельку выключить – и ничего за это никому не будет.

При Советах граждане смирненько выстраивались в очереди за продуктами, разбивали свои драгоценные машины на плохих дорогах, собирали колоски и единодушно голосовали за непрерывную одинаковую власть.

Даже был такой анекдот, что, если руководство соберётся всех вешать через одного, то и тут особых протестов не будет. Только один вопрос: верёвки с собой приносить, или выдавать будут?..

Но есть у этого российского терпения одна особенность. Оно вдруг неожиданно кончается и может лопнуть вне зависимости от конкретной ситуации.

И тут уже – кто под руку, кто под дубину подвернётся – тому и кирдык.

Не сказать, чтобы царизм так уж сильно задавил народ в России. Никто до (ВОСРы – Великой Октябрьской Революции) концлагерей в России не организовывал и крестьян не расстреливал. Но – чего-то там бедный люд терпел. И, когда мечтатели-теоретики призвали его к топору, то и задумался он: а, действительно, чего это я терплю?

Соскочил с печки и пошёл крушить всё подряд. Барские имения, церкви – всё подряд.

А потом опять залёг и опять стал терпеть.

Хотя стало намного хуже.

Когда я смотрю всякие французские, итальянские фильмы… Когда разговариваю со своим другом из Германии, я вижу, что там у них, на Западе, порядка больше. Не терпят они мусора на улицах, дороги переходят только в определённых местах, не подмешивают тихонько пальмовое масло в сливочное. Потому что тут же кто-то обнаруживает безобразие, начинает шуметь, жаловаться.

А, если что посерьёзнее, так и на улицы с плакатами выходят.

А мы кругом молчим. Кругом терпим.

Вы заметили, что я кругом говорю «МЫ»?

Да. И я тоже.

Почистил сегодня утром зубки, сполоснул ротик холодной водой. Холодной же водой умылся.

И – никуда жаловаться не пошёл.

Потерплю.

Авось – наладится…

Ну вот и настал Праздник, который почти на месте Главного Праздника нашей бывшей страны.

Ближе всех к теме сегодня телеканал «Культура». Про Минина и Пожарского показывают. Повторят ли блокбастер на других каналах? А – надо бы.

У нас ведь – как раньше было? Под 7 Ноября обязательно показывали «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году».

Нужно в народной памяти освежать память об исторических наших вехах.

Чтобы уже идти в ногу со временем – сериальчик бы уже какой снять про то, как мы проклятых ляхов давили. И – показывать его потом каждый год.

Но оно и не обязательно. Потому что пропадает эффект достоверности событий.

Наши старенькие фильмы чем хороши? Драненькая, чёрно-белая плёнка. Искусственные декорации. Народ их воспринимает уже почти, как документальные.

Вот – «Александр Невский», к примеру. Ведь – так оно всё и было, как в фильме показано. Ещё бабушка мне кадры из фильма пересказывала, как там младенцев русских поганые крестоносцы в костёр бросали.

И стал после этого кино Александр Невский – Имя России.

«Минина и Пожарского» я не смотрел.

Я и без кино, так всё на веру воспринимаю, что мне телевизор говорит.

Намекает он, что, например, ещё и с поляками мы до конца не разобрались, а я и соглашаюсь. Нужно этот вопрос чаще вентилировать.

А, как со славянами покончим, потом и про татаро-монголов не грех бы подумать.

Вот собирается иногда родня на редкую встречу. Не обязательно это похороны, но что-нибудь этакое слегка принудительное. Так – никогда бы вместе не собрались, а тут случай.

И разговоры заходят разные. В том числе и про смерть, потому что присутствуют на таких саммитах обычно представители всех возрастных сословий. И обязательно находится бабушка, которая напомнит всем, где она хотела бы быть похороненной, куда она сложила комплектик смертной одежды и вообще, что все мы на этой земле обыкновенные гости.

И на этот раз бабушка Аглаида Филипповна улучила моментик и в разговор про урожай картошки и свежие новости телевидения вбросила любимую темку. Про то, что когда она ездит погостить к кому-то из любимых детей или внуков, то смертную одежду обязательно с собой прихватывает. Так, на всякий случай…

Естественно, лица собравшихся приобрели соответствующее жанру выражение. И дети, и внуки, и правнуки, рассевшиеся в гостиной кто на чём, враз погрустнели.

И тут новая сноха Валя внесла в пространство беседы неожиданное оживление: – Смертная одежда – это хорошо, – сказала Валя. Есть такая примета: если приготовишь себе одежду на смерть, то умрёшь не скоро.

И, сидевший тихо в уголке Гаврила Модестович, воскликнул радостно: – Это же здорово как! У нас все шифоньеры одеждой забиты! Надеть нечего, а одежды полная квартира. Наступить некуда. Уже и не продашь, и выбросить жалко.