Марта Кауц - Мандарины, вперёд!

Эти же черти днём были ангелами. Наверное, потому, что в это время их не было дома. Но каждый вечер в шесть часов начиналась очередная вакханалия, которая резко заканчивалась в девять. Валентина Петровна пыталась прикинуть, сколько «живых» предметов осталось в квартире сверху. Её воображению рисовались обломки столов и стульев, вывернутые наизнанку дверцы шкафов, выкуроченные люстры, сорванные гардины и груды осколков, втоптанные в пол. Порой ей казалось, что громить больше нечего, но, как ни странно, в следующий вечер всё повторялось. Каким чудесным образом происходило восстановление из руин за один день, она не представляла. Без магии такое невозможно.

У Валентины Петровны тоже были маленькие внуки, которых она вспоминала всякий раз, когда сверху на её голову падали очередные каменные глыбы. Неужели её ангелочки так же сводят с ума своих соседей? Никогда прежде подобные мысли не приходили ей в голову. Сейчас же она не могла от них отделаться. Да нет, такого просто не может быть. Её дети хорошо воспитаны, не то что эти…

Валентина Петровна не любила ссориться с людьми, тем более с соседями, да и время балагана сократилось на час, по сравнению с первым вечером, поэтому она решила пока не ругаться.

Тем более уже маячил шелестящей, сверкающей мишурой праздник, который был всегда старым и всегда новым. В воздухе витали мандариновые ароматы и флюиды волшебства. И Валентина Петровна погрузилась в поиск подарков для своих милашек, которых ждала в Новогоднюю ночь в гости. Она часами, насколько ей позволяли скрипучие колени, бегала по магазинам в поисках подарков, закупала продукты для праздничного стола, убирала и украшала дом. А потом лепила, стряпала и выставляла блюда на балкон.

Накануне самой главной ночи в году случилось чудо. Валентина Петровна воочию увидела тех самых чертей, которые внесли коррективы в её режим дня. И предстали они в образе трёх милых гномиков в красных колпачках. Гномы позвонили к ней в дверь и, смущаясь, протянули белую коробочку, перевязанную красным бантиком. За спинами стояла их Белоснежка:

– С наступающим. Примите от нас небольшой подарок. И извините за постоянный шум.

Губы Валентины Петровны сами собой растянулись в нелепой улыбке, а ресницы глупо захлопали, как в далёком семьдесят пятом, когда одноклассник Володька молча и нерешительно взял её портфель и понёс к дому.

Видимо, эти черти-гномы обладают такой магией, которая позволяет любого, заглянувшего им в глаза, превращать в мягкое карамельное мороженое. Валентина Петровна не устояла перед чарами и беспечно распахнула дверь, сделав пригласительный жест:

– Милости просим, гости дорогие. Сейчас придут мои внуки. Вы с ними подружитесь.

Вот так неожиданно для Валентины Петровны на весь праздничный вечер, почти до самых курантов, адский цирк передислоцировался в её квартиру и в, теперь уже, усиленном составе несказанно радовал своими изысканными номерами соседей снизу.

Но в Новогоднюю ночь можно позволить себе всё, даже персональный маленький ад.

– Кошмар, кошмар, кошмар, я ничего не успеваю.

Люда бегала по квартире, то снимая с вешалок новогодние джемпера, то доставая из холодильника холодец и убирая обратно, то выбрасывая в мусорное ведро бумажки, собранные под столом. И когда уже муж научится убирать за собой после очередного «творческого порыва».

– Да успокойся ты. Все же нормально.

Ее муж Василий развалился на диване, закинув на подлокотник ноги, и щелкал пультом телевизора. Но по всем каналам, как назло, шла реклама, а программу в газете смотреть было лень. Его спокойствие еще сильнее злило Люду.

– Вот как ты можешь так сидеть? Встал бы и помог.

– Я бы с удовольствием, – Василий потянулся и сделал большие глаза, – но боюсь, что меня снесет взрывной волной.

– Чего? – Люда от неожиданности замерла на месте. – Какой еще взрывной волной?

– Милая, когда ты нервничаешь, то сносишь все на своем пути. Так что я лучше посижу. О «Карнавальная ночь», ну хоть что-то, – и Василий уткнулся в телевизор так, словно никогда в жизни этого фильма не видел.

Люда кинула в него джемпером, но тот не долетел, а жалобно спланировал за спинку дивана. Хорошо хоть уборку с утра делала.

– Аааа, что это? – заорала Люда так, что даже кот, лежавший на подоконнике, открыл один глаз и недовольно покосился на нее. – Я же просила тебя вычесать Пушка.

– Я вычесал. Смотри, как он гладкий, – Василий гордо кивнул на кота, который повернулся на другой бок и только что не захрапел.

– Но зачем ты бросил его шерсть за диван? Посмотри на джемпер: он же теперь не красный, а серый.

– Какая ты капризная. Зато теперь он раза в два теплее, – Василий снова уткнулся в телевизор.

Люда посмотрела на него, на кота, на джемпер, сделала глубокий вдох, как учили на йоге, и выдох, закрыла глаза ладонями и заплакала. Никто не обратил на это внимания.

Вечером Люда долго ворочалась и не могла уснуть. Василий с Пушком уже видели десятый сон, когда женщине наконец удалось задремать.

Едва прикрыв глаза, она тут же их открыла от громоподобного голоса:

– Рота, подъем.

Подскочив, Люда огляделась по сторонам и увидела, что она не у себя в квартире, а в каком-то длинном помещении, сплошь заставленном кроватями, на которых сидели такие же перепуганные люди: мужчины и женщины, старики и дети.

– Я кому сказал подъем, – рявкнул тот же голос.

Люда подняла голову и увидела, что наверху, опираясь на перила, стоит реальный Дед Мороз. Подтянутый, в длинной серебристой шубе и такой же шапке, с посохом, белой бородой и усами. Вот только он ничуть не был похож на того доброго дедушку, который дарит детям подарки. Скорее перед ними стоял Кутузов или Суворов.

– Хватит разлеживаться. У вас еще масса дел. Кто будет готовить мир к встрече Нового года?

– А разве он не сам приходит? – пискнул чей-то голос слева от Люды. Там сидела совсем молоденькая девушка лет шестнадцати.

– Вы, милочка, уже достаточно взрослая, чтобы понимать: никто никуда сам не приходит. Надо пригласить и обеспечить условия, так что не отлынивать тут мне.

Дед Мороз так строго посмотрел на девушку, что та спряталась под одеяло. Люде послышалось, что она шепчет «Надо проснуться».

Женщине и самой бы хотелось, чтобы все это кончилось. Она даже ущипнула себя за плечо. Стало больно, но она не проснулась.

– Ха-ха-ха, – расхохотался Дед Мороз, – вы не проснетесь, пока я не разрешу. Так что вставайте и на перекличку.

Оглядываясь друг на друга, люди начали вылезать из своих кроватей и выходить на середину комнаты. Дед Мороз хлопнул в ладоши, и на всех оказались костюмы гномов. Даже борода появилась.