А. Х. Таммсааре - Новый Ванапаган из Чёртовой Дыры

«Как с поросёнком?» – спросил Юрка.

«Что, так прямо и горит?» – спросил в ответ Антс.

«Со своим хозяином, Антсом, говорено, что ли?»

«Было», – ответил Антс, которого Юрка всё ещё принимал за бобыля или квартиранта.

«Ну, и чего?»

«Ну, Антс поразмыслил, что кто этого нового Ванапагана знает, что он за человек – старого-то знали, да помер. Того скотина да птица кормили больше, чем он их, потому-то, мол, и надо поглядеть, как там обстоит с новым Ванапаганом, что коли дашь поросёнка, то не стоит ли и корму в придачу дать, а то околеет с голоду. Ты о лошадке вчера толковал, а у самого свежая поленница на двор привезена, но от колёс с копытами следов и в помине нет», – в итоге перевёл Антс разговор на другое.

«На спине», – пояснил Юрка.

«Целыми днями без передыху нанашивал?»

«За сегодняшнее утро».

Антс посмотрел, подумал и усмехнулся:

«Шутник ты. Прежний Ванапаган шуток не понимал».

«И я не понимаю», – молвил Юрка.

«Но за одно утро носишь на хребте столько дров, что хватило бы на день работы двум клячам с телегой на деревянном ходу, да?»

«Ношу», – подтвердил Юрка.

«Ишь ты подишь ты», – усмехнулся Антс и поскрёб редкую бородёнку на кончике подбородка. «Тогда в Чёртовой Дыре более стоящий Ванапаган объявился, чем прежний был. Ты что, надумал забор подправить?»

«Вроде бы так».

«А что с полями делать будешь, если лошади нет?»

«И соху бы», – рассудил Юрка.

«Дело дрянь, коли и сохи нет. А как же ты усадьбу взял, если ничего у тебя нет?»

«Кот есть», – сказала теперь Лизете.

«Да вижу я! И даже молоко есть в битом черепке. Из деревни принесли, что ли?»

«Сама не надоишь, если коровы нет», – уточнила Лизете.

«Самой и котёнка не родить», – рассуждал Антс, – «и того нужно из деревни принести».

«Котёнок может сам прийти и за дверью помяукать, а у молока ни голоса, ни ножек».

«Вроде того», – согласился Антс и, повернувшись к Юрке, добавил: «Бойкая у тебя баба, любезный Ванапаган, у прежнего-то рохля была».

Юрка заржал так, что Антс с опаской уставился на него. По этому-то смеху он и понял, что новый Ванапаган из Чёртовой Дыры действительно мог принести на своём горбу эту поленницу сырых дров. Поэтому спросил:

«Так как же с поросёнком, хотите взять, а?»

«Вроде бы так», – промолвил Юрка.

«За деньги или как?»

«Как же ещё?»

«Сделки разные бывают», – сказал Антс, почесав подбородок. «Прежний-то Ванапаган ничего за деньги не брал. Он либо зерна лукошко приносил, картошки мешок, шерсти фунт, полпуда льна, неокорённые лесины привезёт, либо навоз возил, картошку копал, снопы молотил, хлеб убирал, сено заготавливал, лён обмолачивал да трепал, то есть расплачивался работой или же иначе как. Всё одно те же деньги. А вот эти, настоящие деньги, что звенят и шуршат, он не любил. Такой уж породы был человек, набожный и кроткий. Но люди разные бывают, так что…»

«Поросёнка я бы за деньги взял, а…»

«Зачем же тогда у Антса? За деньги везде можно купить, вези вон хоть из города огромного фасона».

«Сначала деньги, потом иначе как», – пояснил Юрка, – «потому как денег на всё не хватит».

«Так что изволишь и овечку, тёлку, лошадёнку, плуг и телегу?

«Вроде бы так».

«Не помешало бы», – добавила со своей стороны Лизете.

«Это дело можно с Антсом уладить, уж тот всегда изловчится. У него всегда найдётся пригрошня муки в уголке мешка, горсть бобов или гороха, сальца кусок в бочонке, пучок-другой льна про запас – в хозяйстве всего понемногу не помешает».

Итогом долгого разговора стало – пару дней спустя пришлось новосёлам из Чёртовой Дыры вновь отправиться к Хитрому Антсу. Потолковать там с ним самим и своими глазами увидеть, чего да как. Но велико же было изумление Юрки и Лизете, когда они, наконец, узнали, что всё это время общались с самим Антсом. Это так потрясло Юрку, что он надумал тут же развернуться и отправиться домой, потому что если сделка начинается с обмана, то ничем хорошим это в итоге закончиться не может. Но Антс поспешил его успокоить, объясняя:

«Ну, поиграл я немного в кошки-мышки, посмотреть хотел, что вы за народец такой будете и стоит ли с вами вообще начинать хороводиться. Но теперь-то знаю, что стоит».

«Да стоит ли?» – молвил Юрка.

«Стоит, ей-богу, стоит», – заверил Антс.

«Вроде бы так», – рассудил Юрка.

«Так что будет поросёночек?» – спросила Лизете.

«И поросёночек будет, и всё, чего ни пожелаете», – ответил Антс.

Так оно и было. Потому что когда владельцы Чёртовой Дыры отправились от Хитрого Антса домой, то была у них лошадёнка, везущая телегу-развалюху. На неё был загружен плуг, между рукоятками плуга на соломенной подстилке блеяла овца с ягнёнком, в деревянном ящике похрюкивал поросёнок, в мешках была куча провианта, а за тележкой мычала идущая на привязи корова – хоть яловая 22 22 Яловая (эст. aher) – бесплодная. да тощая, но кошке и поросёнку было своё молочко. Жителям Чёртовой Дыры теперь бы ликовать, но веселья не было и в помине.

«От котика у меня радости больше было», – сказала, наконец, Лизете.

«Вроде бы так», – задумчиво молвил старик.

«Он был нашим первым имуществом, оттого эта радость», – рассуждала жена дальше. «Отныне будет у него своё молочко, глядишь, он у нас раздобреет да подрастёт».

Лизете рассуждала о котёнке так, словно от этого зависело будущее их хозяйства, а Юрка слушал её и понукал лошадь, словно разделяя её мнение.

Но недолго довелось котёнку лакать парное молочко, так как уже несколько дней спустя, когда Лизете выгнала корову на лесную опушку поесть прошлогоднюю, засохшую жёлтую калужницу, явился медведь, голодный после зимней спячки, и на глазах у женщины задрал её Белянку. Хорошо хоть, сама Лизете спаслась вместе с овечкой и ягнёнком. Придя домой, онемевшая от ужаса, она лишь размахивала руками и показывала в сторону леса.

«Хм?» – вопросил Юрка.

«Медведь», – вымолвила, наконец, Лизете. «Корову задрал».

«Не городи», – сказал Юрка.

«Ей-богу», – подтвердила старуха. «Жаль, ружья нет».

Но Юрка поднялся на ноги и, схватив свой топор с длинным топорищем, спросил:

«Где? Иди, покажи».

«Дорогой мой, муженёк», – заскулила Лизете, – «не ходи с топором. Пусть съест корову, а коли ты пойдёшь – и тебя съест, останемся мы с котиком вдвоём».

Но Юрка не внял мольбам старухи. Он закинул топор на плечо и отправился в сторону леса.

«Медведь огромный, чёрный, мохнатый и свирепый, у меня коленки всё ещё дрожат от ужаса», – приговаривала Лизете, следуя за стариком по пятам.

«Покажи, где он», – сказал Юрка.

Но медведя и коровы там, где оставила их Лизете, уже не было: медведь утащил корову в лесную чащу.

Когда Юрка догнал его там, тот встретил его рычанием. Но заросли были столь густыми, что топором здесь было трудно замахнуться. Поэтому Юрка описал вокруг медведя полукруг, чтобы найти более удобный подход.