Анна Мирошниченко - Тринадцать неожиданных историй

– А может пойдем искупаемся?

***

– Что ты там, старый, смотришь?! – жена владельца виллы неожиданно проснулась. Сам владелец, капитан в отставке, сидел, пригорюнившись у окна и глядел во двор. Ну и вид у него был! Еще чуть – чуть и завоет на полную луну.

На краю бассейна сидела обнаженная девушка. Капельки воды блестели на ее коже и создавали видимость прозрачной чешуи. Она немного отклонилась назад и поболтала ногами в воде. Вдруг с дальнего края бассейна показалась мужская фигура – широкие плечи, затянутые в узел на затылке волосы. Пару гребков и он – возле «русалки». Улыбнулся и стащил ее за ноги в воду. Поднялся столб воды, они исчезли оба в.

– Надо вызвать полицию! – синьора стояла за спиной супружника, напоминая рассерженное привидение растрепанными седыми волосами и белой ночной рубашкой. Дед не повернул головы.

Они вынырнули, и девушка, обвив руками шею темноволосого мачо, нежно его поцеловала. Он потащил ее снова в воду и они скрылись опять и через пару секунд выскочили, словно танцуя в в мерцающей синей воде.

Пожилой капитан повернулся:

– Да ладно тебя. Давай спать, – хлопнула ее по заду, – Давай.

Она остолбенела, а потом, по – девченочьи хихикнула, вспомнив те дни, когда он возвращался из рейса.

***

«Ciao caro!» – это может быть начало или конец. Зависит от того, напишет ли он в ответ. «Сiao caro» – путешественница отправила сообшение в мессенджер. За окном автобуса, едущего в аэропорт, синело море как в последний раз, и качалась лиловая звезда цветка, украшая прозрачное небо.

Февраль, 2012

Мы сидим в кафе, он греет руки о чашку. Широкие и высокие спинки стульев. Он наклонился ко мне чуть-чуть, кажется, что он хочет спрятаться, мы хотим спрятаться. Словно мы – заговорщики.

– Спасибо, что согласилась встретиться.

– Мне тоже этого хотелось, хотелось увидеть тебя.

Он улыбается, а в глазах горят эти огоньки.

– Где ты был?

– Ездил за границу, работал, учил английский. А как у тебя дела?

– Я – только путешествовать, практиковать английский хватает здесь, – улыбаюсь.

Обычный приятный разговор, даже приятельский, но что -то за этим есть, что- то есть еще витает вокруг – и это завораживает.

– Я думал о тебе весь этот год, не хотел, а думал, – он обхватывает свою чашку с кофе сильнее. Рядом стоит моя. Так хочется к нему прикоснуться.

– Давай прогуляемся? – предлагает он.

Мы идем по зимнему парку. Болтаем. Столько воспоминаний. Как будто не год работали вместе, а десять лет: “ А помнишь, когда ты…? А вот эта твоя идея? А это было классно! А они тогда говорили…».

Сугробы, сумерки.

– Слушай, я наверное, здесь навернусь.

– Подожди.

Он подхватывает меня на руки. Высокий, стройный, но я не знала, что такой сильный. И шагает прямо по этим сугробам – как большой нежный медведь.

***

За неделю до этого.

Я сижу на терапевтической группе. «И что, тебе совершенно никто не нравится? – совсем никто?» – спрашивает терапевт или кто-то из участников группы. Группа встреч – это такое сборище нормальных людей, которые живут не совсем так как они хотят, не чувствуют радость жизни. Сейчас февраль. Это зимняя группа.

– Ну, есть один… – все затихают, – но это… мой знакомый, мы работали с ним вместе и сейчас он мне пишет, предлагает встретиться.

– И почему ты не хочешь с ним встретиться? – уточняет кто-то из группы.

– Он мне очень нравится, но это неправильно, я не знаю, что будет… вернее – что может быть? Он младше меня на одиннадцать лет.

Я жду осуждения, но тут же одна из участниц группы, рассказывает, как её тетя была счастлива в браке с мужчиной на 14 или 15 лет моложе её. Мы еще о чем-то говорим, шутим. Я выдыхаю. Никто не заклеймил меня позором. И моя история уже не кажется мне такой ужасной. Я не сжимаюсь от этого. Как будто пустила туда воздух, как будто это – может быть.

– Хорошо, я напишу ему.

За пару лет до этого, август 2010

– Привет! – он садится на стул и мне кажется, что солнце светит в его синих глазах. Вернее, что он – само солнце. Я приоткрываю рот. Надеюсь, не сильно видна моя отвисшая челюсть?

– Привет! Вы хотите работать в этой компании и планируете совмещать это с учебой в ВУЗе?

За пару секунд до этого я и не думала ни о чем романтическом: новый проект, найм персонала, работа, работа, работа.

Стараюсь не думать ни о чем романтическом и дальше. Смотрю анкету: 18 лет, студент технического ВУЗа, летняя подработка?

Дни заполнены суетой и стрессом. Он иногда заходит в мой кабинет по делам, иногда у нас бывают общие собрания. Он старается, я тоже. Выкладываемся по-полной и, кажется, даже начинает что-то получаться.

Рассматриваю его фото в соц сетях. Какой же он все таки симпатичный. Уже увольняется. Я предлагаю делать общий проект. Он занят, у него практика, написание диплома.

– Ты мне нравишься.

– Ого, это как-то неожиданно.

Наверное, я его шокировала, наверное, он думает сейчас: «Ах, эта старая двадцатидевятилетняя извращенка!»

Ну, хотя бы, я сказала об этом.

Конец, февраль 2012- март 2012

Мы встречаемся чаще. Греем руки друг друга в замерзших кинотеатрах. Планируем поездку весной на море, вернее, просто мечтаем об этом.

– Я хочу познакомить тебя со своими друзьями. Со своим лучшим другом, он – поэт!

Я соглашаюсь и одновременно боюсь. Если мы и забыли «о разнице в возрасте», то друзья- то этого не забудут и заметят.

Мы сидим в подвальном кафе, они о чем-то шутят, а я – рисую. Отвлекаюсь. Я всегда ухожу в себя, когда мне не комфортно. И сейчас мне хочется уйти. Я не понимаю этих шуток, я не понимаю эту атмосферу. Она у них – «очень своя» и я чувствую себя очень отдельно.

Чувствую себя как внутри арт-хаусного кино – что -то происходит, хочешь понять: к чему- все это? И не можешь понять. Просто ждешь. Я шучу что-то в ответ его другу поэту и второму приятелю, теперь не понимают они.

Текила, виски, сигареты. Я пью сок, но курю за компанию. Мне и так страшно.

Он не доволен, я – тоже. Он хочет идти с друзьями. Я хочу, чтобы он поехал со мною. Мне кажется, если мы расстанемся здесь, сейчас, то мы расстанемся навсегда. Я боюсь его отпустить.

Мы ругаемся на перекрестке. Друзья стоят в сторонке, ждут.

– Что будет с нами через 10 лет? Через 11 лет? У нас нет будущего! У нас… – он горячо рассуждает на улице, от него идет пар. Не только потому, что сейчас ранний март. Вокруг лежит снег. Я прошу его остаться, я виновата. Я опять все испортила.

Не вписалась в компанию, не поняла его друзей, не поняла его.

И сейчас он говорит о том, что я думала: «У нас нет будущего». Но так приятно, что он об этом будущем мечтал. Хотя бы задумывался о такой возможности.