Анна Мирошниченко - Тринадцать неожиданных историй

В какой-то момент я поверила в реальность этих отношений.

За несколько дней до этого. 8 марта 2012

Март, тот самый день, когда все девушки ждут цветы, или не все, или не ждут. Обсуждаем на группе у кого какой выдался этот день. Кто встречал его в детском саду, один из парней встречал в бане с другом, кто-то…

– А мне подарили тюльпаны.

Сама не ожидала. Говорю и, кажется, что это не со мною. Кажется сейчас вижу, как ловлю летящие в лицо снежинки. Ловлю губами, ртом, глазами и ресницами, как год назад в Питере.

– С праздником! – он выныривает из метро, веселый улыбчивый. В руках – огромный пакет с прекрасными куполами над храмом в солнечном городе (теперь я знаю, что это – Флоренция), а в пакете – зеленая круглобокая бутыль шампанского.

– А цветы? – говорю я и сама замираю. Вырвалось.

Он на секунду мрачнеет. Становится серьезным.

– Подожди. Я кое-что вспомнил. Мне надо поздравить бабушку.

Исчезает на пару минут. Я удивляюсь. Почему бабушку? И думаю: «Вот, он просто нашел повод уйти. Его так шокировал мой наглый вопрос!». Корю сама себя: «Ну красивый же пакет! Ну почему цветы?»

Он появляется снова, улыбается. На обжатые резинками бутоны тюльпанчиков летит снег. Наверное, он купил их только что в переходе метро. Такие нежные цветы… Я улыбаюсь. Я абсолютно счастлива.

Пьеса на одну ночь

Действующие лица:

– Анри Франц фон Клаузе – австрийский землевладелец

– Джульетта фон Клаузе – его маменька

– Марта Ганзишка – студентка Стамбульского университета

– Стюард

– Торговец

– Носильщик

Место действия: купе Восточного экспресса.

Время действия: начало XX века. Эдвардианская эпоха. Когда леди были особенно изящны, джентльмены – особенно учтивы, а суфражистские идеи только входили в моду.

На часах было без семи девять. Поезд опаздывал, но в сонном вагоне класса люкс кажется никто не беспокоился об этом. Бархатные занавеси скрывали очертания гор и барон фон Клаузе отодвинул их, чтобы увидеть на любимые Альпы. В дверь постучали.

– Да, да?

Парчовые занавеси вспыхнули крыльями райской птицы и появился стюарт.

– Да, – господин фон Клаузе повернул свою свой точеный римский профиль. Мама, итальянская актриса подарила ему черные волнистые кудри, а отец, влюбившийся в нее на представлении одного из театров, не смог дать ничего лучшего, чем выправка и фамильное имение.

– К вам леди, в смысле, – английский стюард замялся – пассажир, – Она не может продолжить путешествие в вагоне третьего класса и просит найти свободное купе.

– Это какая-то крестьянка?

– Нет, студентка Стамбульского университета. Вы же знаете этих студентов, сер.

– Нет, немного. Но проведите ее сюда.

– О, да сэр. Отлично. Хорошего вам дня!

Лакированная дверь из светлого ясеня мягко закрылась и австрийский землевладелец принялся снова скользить взглядом по очертаниями милых его сердцу вершин. Вот те – в точности напоминали груди его прабабки Анриетты Баварской, когда она наклонялась чтобы дать ему конфетку, простоволосая, в обычной ночной рубашке. Дверь снова заскользила на петлях. Яркий свет пробился сквозь расщелину в горной гряде и озарил женский силуэт, который напомнил ему картины Моне которые он видел на новой выставке в музее: длинное платье светло- серого цвета, строгий зеленый жакет и розовая блузка. Она была похожа на бутон пиона, который вот – вот готов вспыхнуть розовым светом. Маленький саквояж в руках и круглая картонка для шляп. Одна как – раз красовалась по верху пышной прически. Служащий вкатил за девушкой коричневый чемодан с блестящими боками,

– Марта Ганзиша, – она присела в книксене,

– Анри Франц фон Клаузе – он резко встал, ударившись о верхнюю полку для вещей.

– Садитесь напротив, я выкупил все купе и нам никто не станет помешать.

– Нам? – она изогнула правую бровь. На светлом личике эти тонкие дуги, может даже подведенные карандашом, выглядели просто изумительно.

– Нам и вам, мисс Марта. Располагайтесь.

Стюарт оставил чемодан у края сиденья. Марта оправила края юбки и закинув ножку на ножку, села у окна, напротив Анри. Она откинула голову и стала видна прядка, которая выбилась из тщательно сооруженной прически. Маленькие белые руки она скрестила на коленях. Шляпка и саквояж покоились рядом на сидении.

– Позволите?

– О, вы так добры!

Он поставил их на верхнюю полку, а она продолжала смотреть и разглядывать пейзаж который постепенно приближал их к плато (что – то характерное в Румынии)

– Вы не боитесь вампиров?

Теперь он поднял бровь:

– Интересное начало разговора. Вы знаете, не задумывался об этом. Хотя живу на границе с Румынией

– Так Шлисенберский замок – ваш?

– Да, и в поверьте, он самый мирный замок на свете, свободный от вампиров, не считая пары родственников со стороны моего кузена, – доверительно сообщил он ей.

Она улыбнулась и отвернулась снова к окну.

– А вы? Верите?

– Я их видела. Вот как сейчас смотрю на вас.

– Наверное, это было после вечеринки посвященной вашему вступлению на курс по…?

– По ботанике. Но вечеринки о которой вы говорите – не было. А вампира я видела в зеркале.

– Да неужели, ведь они не отражаются в зеркалах!

– Ну это же все легенды, – она сладко зевнула, не успев прикрыть рот рукой. Ряд милых жемчужных зубов показался во всей свой красе.

– Ах, простите. Бессонная ночь.

– Матушка была против, чтобы вы ехали? И вы впопыхах укладывали вещи?

– Нет, а разве похоже? – она повернулась боком, пытаясь уснуть. Поезд немного тряхнуло.

– Не переживайте, наверное много снега или камень с гор.

– Наверное, если бы это был камень, мы бы так спокойно не разговаривали.

– Согласен. Вы разбирайтесь в инженерном деле?

– Мой отец – инженер. Он проектировал часть дороги на высокогорных участках. Пути чистят ежедневно чтобы снизить вероятность аварий.

– Да, какой жестокий мир – тут шелка и атлас. там … – он щелкнул пальцами.

– Камни и горные бараны, – она закончила фразу и зевнула опять, – мы любили гулять с ним по горам. Простите, я все таки, наверное, устала – пришлось подняться в шесть. чтобы успеть на поезд из Зальцбурга.

– Ничего страшного, я понимаю. Сам ненавижу рано вставать, – он достал газету и углубился в чтение биржевых сводок и последних новостей о народном землехозяйстве.

Она повернула голову набок и закрыла глаза. Вуалька на шляпе легонько подрагивала в такт джвижению поезда.

– Сэр, к вам еще посетитель.

Стюард посторонился и дверь распахнулась во всю ширину.

– Матушка, что вы здесь делаете? Как?

Полутораметровая Джульетта фон Клаузе стояла в дверном проеме словно облаченная в