Максим Злобин - Белая Рать

Как правило, в норку к таким мышкам ходят вооруженной толпой. И ходят только тогда, когда очередная дочь очередного самодержца решается на замужество и требует в подарок голову чудовища.

Здоровенная, короче говоря, была дыра.

Меленькими перебежками от куста к кусту, Пересвет Лютич и Бажен Нежданович перебрались из амбара в хлев. Зверюшки потеснились, но возмущаться не стали.

– Сон отнимает у работы время, – сказал сторож.

– Но вы же сейчас не на работе.

– Так только кажется. Вот, смотри, что я придумал.

Бажен Нежданович достал из штанов кусочек бересты и вручил ее одноухому. На ней была нарисована та самая кастрюля с мельничным колесом. Теперь при помощи неведомых приблуд колесо крепилось цепью к другому, гораздо большему колесу.

А еще сторож начертил стрелочки, дескать, все это дело должно вращаться.

– Смекаешь? – спросил Бажен.

– Да, – соврал Пересвет.

– Бэ-э-э-э! – сказала коза.

– Отойдите, пожалуйста, – вежливо обратился к ней сторож.

Коза не послушалась и получила пинок от одноухого. Босая нога звонко шлепнула по козьей заднице. Животина недовольно заблеяла и отбежала в угол. Оттуда она зло уставилась на обидчика.

Посмотрев сейчас в глаза этой козы, можно было нечаянно достичь просветления. Ее взгляд в пух и прах разносил все религии мира, в которых отрицалась идея перерождения души. Коза была уверена, что когда-нибудь они с Пересветом встретятся снова. При других обстоятельствах и в других телах. И вот тогда-то… тогда-то и посмотрим, кто кому напинает.

Не замечая обиженную скотину, ратники припали к щелке в стене хлева. Две пары глаз внимательно следили за тем, как Влад и его люди рыщут по амбару. Амбар, хлев, изба. В хозяйстве Гордея Златославыча все постройки были ветошью о четырех стенах и худой крыше.

– А это кто? – спросил Пересвет.

– Большой?

– Нет, другой. Тот, что в серой рубахе.

– Это Волчок.

– Волчок?

– Да. Удивительный человек. Обладает звериным нюхом. Пока он помогает Владу, нам не скрыться.

– А вы умеете приободрить, – сказал одноухий. – А большой? Наверняка силач, каких свет не видывал?

– Нет. Это Боря. Он чертовски здорово играет на гуслях.

Вот ведь как интересно получается, – подумал Пересвет Лютич, – одним ратникам достаются щедрые дары, а другим какое-то недоразумение. Одним суждено творить чудеса наравне с богами, а другим играть на гуслях. Кстати, а…

– Бажен Нежданович, а какой у вас дар?

– Тише. Замолчи и постарайся не пахнуть.

Воздух наполнился опасностью.

Зазвенел коровий колокольчик. Рогатая в панике заметалась по своему стойлу. Маленькие резвые поросятки, которых так и хочется назвать парными, истошно завизжали и забились под бочок нахохлившейся матери.

Со стороны курятника послышалось такое остервенелое кудахтанье, какое можно сравнить разве что с перекрестной ссорой четырех пьяных баб.

По всем Нижним Низинам завыли собаки. И даже у той козы, которая помышляла о мести Пересвету, дерзости заметно поубавилось.

Пространство как будто заискрилось. Но только отнюдь не роскошью драгоценных алмазов. Скорее это были отблески на зазубринах бандитского ножа.

По спине у Пересвета Лютича пробежал холодок, а по ушам жарок. Его волосы встали дыбом, а сердце заколотилось чаще.

Что-то мне не по себе, – даже Голос Лампы почувствовал неладное.

– Выбираемся отсюда. Быстро, – сказал сторож. – Волчок взял след.

***

– У-у-у… – выдохнул Волчок.

Его ноги подкашивались. Изрядно кружилась голова. Волчку было очень-очень плохо. Как будто бы похмелье, предназначенное дюжине выпивох, разом досталось ему одному. А самое обидное, что браги он при этом не выпил ни капли.

– Не могу, – сказал он.

– Ну Волчок, ну миленький, постарайся, – попросил Влад.

– Не могу.

– Ради Белой Рати.

– Ради Рати?

– Ну а ради чего же еще?

– Ладно, попробую.

Волчок шлепнул себя по щеке. Собранности от этого не прибавилось.

И кой черт дернул его присоединиться к погоне? Ах, ну да, это же Влад приказал. Безумец этот Влад.

Волчок медлил. Ему очень не хотелось пользоваться своим даром здесь . Чтобы не сойти с ума, он перестал дышать носом еще за несколько верст до Низин.

– Как вы здесь, блядь, живете? – презрительно спросил он у старосты.

– А что не так? – удивился Златославыч.

– Все, – ответил Волчок.

Сплюнув в сердцах, ратник сжал кулаки и втянул носом густой воздух Нижних Низин.

Для звериного обоняния Волчка местные запахи были невыносимы. Так же отреагирует ухо обычного человека на гром от молнии, бьющей ему прямо под ноги. Но не так, мол, трах-бабах и все, а постоянно, не прекращая ни на секунду. И где-то за этим оглушительным треском Волчку нужно было услышать робкий шепот. Шепот запаха беглых преступников Пересвета и Бажена.

– У-у-у-у-у… – выдохнул он.

Волчка зашатало из стороны в сторону. Его сознание уже стояло в дверях и выпивало на посошок. Чтобы не упасть, он сел прямо на мягкую болотистую землю Низин.

– Там, – он указал на хлев.

– Боря, иди, проверь.

Боря пошел проверять, а над Волчком сомкнулась темнота. Ему снился кусок жареного мяса, цветущая сирень и свежие березовые опилки.

***

Меленькими перебежками от куста к кусту, Пересвет Лютич и Бажен Нежданович вернулись из хлева в амбар. Мешки с крупами и овощами не теснились и не возмущались, поскольку разума в них было, как в мешках с крупами и овощами.

– Бажен Нежданович, а вы уверены, что вернуться в амбар – это хорошая затея?

– Нет, – честно ответил сторож.

– Ясненько.

– Это полнейшая глупость и проявление скудоумия.

– Тогда зачем мы это сделали?

– Этого они от нас не ждут.

– Почему?

– Потому что с тобой я .

Пересвет Лютич задумался.

На что это он намекает !? – встрял Голос.

– На что это вы намекаете?

– На то, что Влад не ожидает от меня глупых поступков.

– А от меня?

– А от тебя ожидает.

– Хотите сказать, что я глупый?

– Ну-у-у, – Бажен оценивающе поглядел на Пересвета. – Глупее большинства известных мне людей.

– Чего!?

– Глу-пе-е боль-шин-ства, – чуть помедленнее начал повторять сторож.

– Я не глупый! Это вы, – какого черта я с ним на вы? – Это ты не от мира сего!

– Пересвет, успокойся. Ты отдал все мои деньги сомнительному пьяному типу, а после обменял двух лошадей и сапоги на осла. Такое может сделать лишь человек, который очень мало смыслит в природе вещей и не может задать им объективную – пусть даже и приблизительную, – денежную оценку. Отчасти это и есть глупость. Знаешь сказку про вершки и корешки?

– Да я же нас спас!

– Зато, – сторож пропустил слова о спасении мимо ушей, – ты прекрасно сложен физически. Ты можешь переносить грузы.