Кир Фадеев - Чехова, 16

Усевшись за стол, Сеня осмотрел короткий фитиль горелки и спросил:

– Спички есть?

Вместо ответа пахнуло волной теплого воздуха, и промасленный шнурок вспыхнул алым огнем. От неожиданности, Сеня едва не упал со стула.

– Господи! Ты хоть предупреждай! – воскликнул он.

«Прости, поторопился» – насмешливо ответил Виджей.

Пламя постепенно бледнело, приобретая свой нормальный оттенок.

Понаблюдав за волшебным огоньком с минуту, Сеня порылся в выдвижных ящиках, и нашел среди хлама помятую алюминиевую ложку. Прокалив ее над горелкой, Сеня отложил прибор в сторону и откупорил консервы.

Внутри лежала хорошо утрамбованная гречневая каша, покрытая сверху каким-то белым налетом. Запаха угощение не имело вообще, и это немного обнадеживало. Сеня соскоблил неизвестную субстанцию краем ложки и поставил банку на горелку.

– Ну, хорошо, – сказал Сеня.

«Что – хорошо?» – отозвался Виджей.

– Допустим, я готов смириться с тем, что ты существуешь…

«Это прорыв! – язвительно буркнул Джей. – Я польщен»

– Угу, – серьезно подтвердил Сеня, разминая кашу ложкой.

«Еще озарения будут?».

Сеня помолчал, подыскивая слова:

– Ты сказал, что тебя заколдовали. Как…

«Как это произошло? – перебил его Джей. – Уверен, что хочешь узнать?»

Сеня кивнул.

«Что ж… Ладно. Скорее всего, ты сначала не поверишь. И если так, то помни, все это тебе рассказывает оживший старый дом, хорошо?»

Сеня усмехнулся:

– Договорились.

Виджей взял долгую паузу, собираясь с мыслями.

«Ну, начну с того, что ваш мир далеко не единственный. Существует множество иных населенных реальностей, их принято именовать локами. Все вместе эти локи образуют нечто вроде карты, которую мы называем Узором миров. С незапамятных времен, жители развитых лок умели путешествовать из мира в мир, используя особые корабли – виманы.

Я родился и вырос на Сона-локе – в прекрасном мире, где небосвод окрашен в золотой цвет, а ночью на нем танцуют две луны. Наше царство было самым богатым и сильным из всех, а наш царь – Абхей – мудрейшим правителем. Мой отец был его приближенным, он возглавлял царский Совет…»

Виджей замолк. Сеня перемешал скворчащую на огне кашу, и попробовал ее на вкус. Блюдо получалось вполне съедобным, и это несказанно радовало.

– Значит, – спросил он, облизывая ложку, – ты жил при дворе?

«Да, – подтвердил Джей. – Сын нашего царя – Нагарджуна – мой ровесник. С малых лет мы вместе учились и играли. Но, чем старше мы становились, тем сильнее царевич менялся. И однажды он лихо поругался с отцом. Никто не предал этому значения и уж тем более не знал, во что это выльется. А Нагарджуна… Он убил царя, залил весь дворец кровью подданных. Мой отец попытался его остановить, но Нагарджуна оказался слишком силен… Я, как мог, спешил на подмогу, но не успел. Все уже были мертвы»

Сеня замер с ложкой в руке и, затаив дыхание, ждал продолжения.

– А что произошло потом? – не выдержав, спросил он.

«Гнев ослепил мой разум. Я попытался убить царевича, и у меня это почти получилось. Но я проиграл. Нагарджуна заколдовал меня, забрал мое тело, а душу запечатал в этих стенах. Потом просто выкинул целый дом в Узор миров, полагая, что проблема решена. Из всех лок мне попалась эта. Так, по воле случая, я здесь и оказался…»

Сеня неподвижно сидел перед банкой с гречкой, осмысливая услышанное. Джей замолк, погрузившись в воспоминания. С минуту он молчал, решаясь что-то добавить, а после сказал:

«Сегодня ночью я вдруг почувствовал твою печаль. Ты находился совсем рядом. Как и мне, тебе было одиноко, и потому я потянулся к тебе, мысленно позвал. Я даже не думал, что ты услышишь меня. Но ты услышал. И вот ты здесь. Как причудливо порой пересекаются судьбы…»

– Случайности не случайны… – задумчиво произнес Сеня. Он быстро доел кашу, отставил пустую банку в сторону и посмотрел на пляшущий в темноте огонек: – Как давно ты так живешь, Джей?

«Почти тридцать лет».

– Так много? – удивился Сеня. – За этот промежуток царевич уже мог умереть.

«Время на Сона-локе течет медленнее, чем здесь. По моим подсчетам, там прошло чуть более десяти лет. И я очень сомневаюсь, что за эти годы Нагарджуна отправился в мир иной»

– Значит, у тебя еще есть шанс восстановить справедливость?

«Увы, это теперь невозможно, – с грустью в голосе ответил Виджей. И поспешил добавить, желая сменить тему: – Ну а ты? Что привело тебя сюда?»

Сеня мотнул головой, качнувшись на стуле:

– Знаешь, я, пожалуй, отмолчусь. Не хочу ворошить прошлое. Не сейчас, ладно?

«Хорошо…» – К облегчению Сени, Джей не настаивал на продолжении разговора.

Прибравшись на столе и задув горелку, Сеня вернулся в гостиную и устроился поудобнее на скрипучем раскладном диване.

К этому времени, на улице уже совсем стемнело. Тусклый лунный свет пробивался через щели в ставнях и рисовал на полу длинные призрачные полосы. Задувавший в комнату сквозняк играл со старой оконной занавеской. Но все же здесь было довольно тепло, и, укутавшись в плед, Сеня окончательно согрелся.

– Джей, – спросил Сеня окружавшую его темноту, – а ты когда-нибудь спишь?

«Это трудно назвать сном, Сеня, – отозвался расслабленный голос. – Скорее, я теряюсь в собственных воспоминаниях»

Сеня долго молчал, разглядывая сложный узор трещин на потолке. А потом, неожиданно заговорил:

– Я не успел узнать своих родителей. Автокатастрофа. Мне не было и года, когда это случилось. Говорят, что если ты не помнишь отца и мать, то так легче пережить их отсутствие. Но это ложь. Неведение куда хуже правды. Может, мой папа был безответственным алкашом, любившим погонять в пьяном виде? А моя мама оказалась столь безумна, что пустила его за руль и села рядом? А вдруг они были счастливой парой и хорошими людьми, которых забрал у меня несчастный случай? Истину я так никогда и не узнаю…

Сеня шмыгнул носом, судорожно вздохнув:

– Когда я ехал мимо тебя, я представил себе каково это – жить в семье, быть кому-то нужным. Я смотрел на проплывающие вдалеке окна домов и… и мечтал найти среди них свое. Мечты – это единственное, что я могу противопоставить одиночеству.

«Знаешь, Сеня, – после паузы проговорил Джей, – а у нас с тобой куда больше общего, чем мы оба думаем. И это… – он печально усмехнулся. – Так странно»

Сеня ничего ему не ответил, хоть и почувствовал то же самое.

Он повернулся на бок, подоткнул одеяло поплотнее и крепко уснул.

Следующее утро Сеня начал с генеральной уборки.

Прежде всего, он провел полную ревизию хлама, хранившегося в гостиной и кабинете. Все превратившееся в рухлядь и не подлежащее ремонту, под громкие протесты Виджея было выброшено за забор.