Кир Фадеев - Чехова, 16

– И что за скопидом жил здесь до меня? – кряхтя от натуги, спросил Сеня.

Он с трудом тащил за спиной последнюю партию ненужных вещей, утрамбованных в здоровенный мешок.

«Через несколько лет после того, как я тут очутился, – сказал Джей, – в этот район приехали какие-то рабочие с кучей чертежей. Они очень удивились, что с их прошлого визита стало одним домом больше. Меня осмотрели и включили в новую планировку. А еще спустя несколько месяцев ко мне подселили крепкого мужичка с бородой. Мужик, как оказалось, был военным в отставке, вышедшим на пенсию пару лет назад. Он перевез сюда все свои скромные пожитки с мебелью и стал жить»

Сеня вывалил содержимое мешка в общую кучу и сплюнул вязкую слюну.

– Ты пробовал с ним заговорить?

«Пару раз, – со вздохом ответил Виджей. – Видишь ли, отставник предпочитал тянуть отмеренный срок в гордом уединении и, к тому же, любил крепко побухать паленой водкой. Так что все мои попытки войти с ним в контакт воспринимались как очередная пьяная галлюцинация»

Усмехнувшись, Сеня отряхнул штаны и сложил опустевший мешок пополам.

– И когда же он съехал? – спросил он, входя в гостиную.

«Девять лет назад, даже чуть больше. Его вынесли вперед ногами прямо через крыльцо»

– Оу… – опешил Сеня, замерев на пороге.

«Признаюсь, я немного расстроился. Все-таки мы прожили вместе почти пятнадцать лет, хоть он об этом и не знал. Я любил наблюдать за ним. Для меня это было как затянувшееся театральное представление. Раз в неделю он приглашал сюда довольно симпатичную брюнетку со стройными ногами, и тогда я даже радовался тому, что меня никто не видит. Они тут такое вытворяли…»

– Не продолжай! – прервал Сеня, сканируя глазами посудный шкаф и его содержимое.

«Как скажешь, – усмехнулся Джей. – Родственников у мужика не было, а разворовать нажитое им добро всяким прохиндеям я не позволил. Когда в следующий раз чиновники приехали осматривать окрестные дома, я просто наложил на себя заклинание сокрытия и стал жить один. Ой, а вот с ним осторожней, у него ножка сломана…»

Сеня вытащил из серванта старинный тульский самовар без одной ножки. На правой стороне раритета имелась глубокая вмятина, однако краник и ручки были целыми. Самодельная дымовая труба нашлась на той же полке.

С интересом осмотрев находку, Сеня признал ее работоспособной и, к облегчению Джея, решил оставить для дальнейшего использования.

Продолжив ревизию, Сеня заглянул под кровать и нашел там щетку на длинном древке, а также сломанную швабру и почти лысый веник.

– Что ж, – вздохнул Сеня, осматривая инвентарь, – на безрыбье и рак рыба…

Повязав на лицо найденный платок, Сеня принялся собирать паутину со всех углов. Пыли поднялось столько, что пришлось открывать окна. Ссохшиеся рамы и проржавевшие петли поддавались с трудом, но Сеня все же справился с задачей. Прохладный весенний ветер загулял по комнатам, катая серые комья по полу.

Закончив сухую уборку, Сеня решил передохнуть и впервые вышел во внутренний двор.

В центре образованного каменным забором пространства высилось небольшое пересохшее деревце, гладкая кора которого отчего-то имела красноватый оттенок. Основной ствол был не толще Сениной руки и на уровне полутора метров распадался на множество мелких веточек, корявыми пальцами тянущихся во все стороны. Было заметно, что когда-то очень давно растение окапывали и пытались за ним всячески ухаживать.

«Познакомься, – подал голос Виджей, – это сармитовое дерево. Один из самых красивых и ценных экземпляров на моей локе»

– И как же эта неописуемая красота здесь оказалась? – спросил Сеня, с сомнением рассматривая голые кривые ветви.

Виджей помолчал и с горечью в голосе ответил:

«Это последний подарок отца перед его… уходом. Он преподнес мне сармитовые семечки, у нас их используют в качестве панацеи от многих болезней. Не знаю, каким чудом, но мне удалось прорастить одно из них»

Сеня обошел дерево, потрогал его ствол и воскликнул в изумлении:

– Да оно же теплое! Как такое возможно?!

«Это волшебное существо, Сеня. И я каким-то образом связан с ним. Оно питает меня своей магией. Если тебе удастся выходить его, это станет хорошим знаком».

– Что ж, ладно, – пожал плечами Сеня, – буду поливать почаще.

Хлама и ненужных вещей во дворе было не меньше, чем в гостиной с кабинетом. Повсюду из земли торчали какие-то ржавые железки, погребенные под слоем грунта мусорные пакеты и пустые пластмассовые бутылки.

Большая часть кирпичных стен изнутри покрылась зелено-желтым мхом. Его мягкие покровы стелились и вдоль кладки. В дальнем конце двора имелись широкие металлические ворота, закрытые на прогнивший деревянный засов. По одной из створок карабкалась пересохшая виноградная лоза.

– М-да… – протянул Сеня, прикинув, сколько сил и времени уйдет на облагораживание всего участка.

В одном из флигелей он нашел пару оцинкованных ведер, невесть как уцелевших в такой сырости, а также кучу поеденных молью тряпок, когда-то бывших приличной одеждой.

Вода нашлась совсем недалеко от дома, на противоположном краю улицы. Старая деревенская колонка с отполированным до блеска рычагом и куском шланга вместо крана вполне неплохо качала чистую воду и, судя по луже возле нее, все еще пользовалась популярностью у местных жителей.

Наведя влажную уборку на первом и втором этажах, Сеня вылил грязную жижу в ближайшие кусты сирени и оглядел свой новый дом с улицы. Начищенные окна сияли в лучах закатного солнца.

– В это трудно поверить, – утерев лоб рукавом, сказал Сеня, – но, кажется, я закончил. Хм, погоди-ка…

Сеня всмотрелся в кирпичный угол стен и только теперь заметил прикрученную туда узкую табличку. Встав на перевернутое ведро и уцепившись за выступ, Сеня протер потемневший от времени кусок металла и прочитал вслух:

– «Чехова, 16»… Эй, Виджей! А ты не говорил, что у тебя есть второе имя.

«Я как-то не очень им горжусь…» – буркнул в ответ тот.

– А зря! У каждого дома должен быть адрес. Иначе что это за дом такой?

«Слезай, пока я тебя не столкнул, – фыркнул Джей. – И принеси дров на второй этаж, сегодня попробуем разжечь камин…»

Оживить камин в кабинете оказалось не так-то просто. Для начала Сене пришлось прочистить дымоход от налипшей пыли и золы, затем выгрести окаменевший за годы мусор и переложить отсыревшие поленья бумагой, чтобы они лучше горели.

Едва огонь в очаге занялся, как весь дом заходил ходуном.

Кирпичи в стенах зашевелились, словно живые, стропила на чердаке застонали, а доски пола вздыбились, расходясь в стороны и вновь занимая прежнее положение.

Испугавшись, Сеня отпрыгнул к стене и схватился за полки, с которых градом сыпались книги.