Ксения Нели - Ловушка для музы. Сборник фантастической прозы

– Ну, обещал… – Влад пытался свести разговор к шутке, но копившаяся с утра досада пересилила. – Я же не хозяин вдохновению! Оно приходит, когда захочет.

– Не знаю, как с вдохновением, но своим словам ты точно не хозяин! Вот Наташка с очередным бизнесменом покажется. Маринка – та своего футболиста притащит. А я? Вот что мне им говорить, а?

Девушка отступила, теребя браслет с десятком подвесок – новогодний подарок, который, как Влад его ни прятал, она ухитрилась найти заранее. Впрочем, как всегда.

В пятнадцатом году, на Евроконе, перспективного писателя Владимира Любимцева с первого взгляда очаровала златокудрая Леночка, умница и красавица. Его муза, его Елена Прекрасная.

Но сейчас перспективы день ото дня становились всё туманнее. До красавиц ли?

А уж что о нём подумают подруги Ляльки, на паях с которыми она держала салон красоты, его тем более не волновало.

– Что сказать? – уточнил он. – Скажи, как есть. Что я у тебя такой, слов не держащий. Что книгу пишу. Что вдохновение мне дороже дурацкой компании…

Сказал и прикусил язык.

Браслет лопнул, подвески запрыгали по полу. Лялька швырнула на подзеркальник порванную цепочку. Дрожащей рукой вынула жвачку изо рта и огляделась в поисках салфетки.

Влад судорожно подбирал нужные слова. Те, что повернут время вспять. Но, творя чудеса на бумаге, в речевом жанре он не преуспел.

– Ляль, я не то хотел…

Он потянулся обнять любимую, но она отпрянула. Затем налепила жвачку на зеркало. Влад заподозрил, что на его небритое отражение.

– То, котечка, всё то. И компания у тебя дурацкая. И я дура. Была бы умная, Новый год бы в Альпах встречала! И альпак с рук кормила!

– Ну да! – Влад ухватился за соломинку. – Вместе с Аль Пачино!

– А хоть бы и с ним!

Накинув на плечи шубку, девушка развернулась на каблуках и хлопнула входной дверью.

Влад кинулся вдогонку, но поскользнулся на бусине и еле устоял на ногах.

– В кафе, значит! – крикнул он урчащему лифту. – Аль Пачино с рук кормить! Ну и скатертью дорога!

Он прислушался. Вдруг вернётся. Должна вернуться!

– Такси на Шевченко, к девятиэтажке, пожалуйста… – услышал он из-за двери.

Нет, не может она взять и уйти!

Собственно, почему нет? Кто он, Влад, такой?..

Разбавленный коньяком здравый смысл резюмировал неутешительное. Он – ничто. Совершенное Архинесовершенство. Ноль без палочки. Даже не отрицательная величина, ведь ноль – всегда ноль. А с отрицательными величинами можно чудеса творить…

Как человек, пишущий про всякие чудеса, Влад в них не верил.

Но что ещё позволит сдать в срок разрекламированное продолжение «Тысячи и одного проклятия»?

Упорство, упорство, и ещё раз упорство!

Подбодрив себя, Влад вернулся к роману – писать и править, править и стирать…

Время летело незаметно. Лишь когда на улице засверкали фейерверки, Влад посмотрел правде в глаза – нужно было идти в кафе. Пара вымученных фраз не стоила испорченного вечера и Лялькиной обиды.

Полный мрачных мыслей, Влад выдрал из новогодней икебаны свечу, щёлкнул зажигалкой. Откупорил шампанское, принёс мясную нарезку, мандарины и плитку шоколада. Нашёл на ютубе новогоднее поздравление президента. И, когда главные часы страны начали отсчёт секунд уходящего года, поднял бокал.

– За Новый год! – провозгласил он. – За муз, вдохновение приносящих!

Эх, а действительно…

Влад до боли стиснул ножку бокала, раздосадованный несбыточным желанием.

Вот если бы самая плохонькая муза чисто по-человечески заглянула к нему! Нет, муза – существо высшего порядка. Чисто по-музному? По-музиному? По-музейному? В общем, взяла бы под своё крыло… Или под руку?

Казалось, небо над Феодосией разлетелось на осколки. Вспышка молнии ослепила ветвистыми сполохами. От грохота заложило уши. Зашлись в истерике сигнализации машин.

Едва зрение вернулось, Влад выглянул в окно. Будто, в самом деле, надеялся лицезреть на подоконнике музу, привлечённую огоньком его таланта.

Подоконник был пуст. Шутка ли – девятый этаж. Небо над венчающей перспективу Лысой горой заволокло тучами, по стеклу сползли первые, тяжёлые капли.

Вот тебе и Новый год.

Влад задёрнул штору… как раз, чтобы увидеть, как изменяется тень свечи. Вот она отрастила тонкий хвост, прижала уши, упёрлась лапками в стену… и, пискнув, юркнула за напольную вазу.

«Чего только в грозу не померещится!» – хмыкнул писатель.

И, осушив бокал, потянулся к ноутбуку.

Влад проснулся в начале десятого утра. По давней праздничной традиции, лицом в остатках ужина. Подняв голову, он обвёл кабинет мутным взглядом.

Было тихо и прозрачно, как бывает лишь утром нового года. Свеча оплавилась; потёки парафина застыли на столе.

«Хорошо, что Лялька салатов не настрогала!» – порадовался Влад, сдирая со щеки мандариновый серпантин.

Хорошо-то хорошо, но… По утрам солнышко потчевало его горячим кофе и тающим во рту печеньем. После такого завтрака хотелось жить и творить. Вот подайте ему печенье с шоколадной крошкой, и он прямо сейчас оживёт… и натворит. Только, собственно, где?..

В подробностях вспомнилась вчерашняя ссора. Вновь хлопнула дверь, дробно застучали каблучки, чавкнули двери лифта…

Щёки зачинщика ссоры опалил стыд.

Неужели его златокудрая муза до сих пор не вернулась?

О! Что это? Звон посуды?

Влад привстал, охнул от боли в затёкшей пояснице и прислушался.

На кухне опять приглушённо звякнуло. То, что Лялька, прогуляв до утра, сразу кинулась наколдовывать завтрак, грело сердце. Значит, не сердится. Простила.

Залпом допив выдохшееся шампанское, Влад зацепил себя в чёрном экране ноута – обрюзгшего и небритого. Такая рожа не то что муз, мышей распугает!

М-м-м… Стоп. Мыши? При чём тут мыши?

Влад пожал плечами. Хотел бы он глянуть на того, кто объяснит все свои мысли, слова и поступки.

Кстати, о поступках…

Влад нехотя включил мобильный – впервые за неделю. Если книга не пишется, какая разница, отвлекут его или нет?

Телефон тут же завибрировал от входящего звонка. Влад глянул на экран и застонал.

Известность, как истинная женщина, не терпит однообразия. Она одаривает публикациями и хвалебными рецензиями. Она приглашает на конвенты, притягивает поклонников и поклонниц, которые жаждут встречи с кумиром.

А ещё известность спускает с цепи ручных демонов.

Демонами Влада были Павел Сиянский, директор ведущего крымского издательства «Гиппокрена»… и, что гораздо хуже, редактор «Гиппокрены», Хатира Нуриева. Если господин Сиянский иногда входил в положение автора, то Хатира Керимовна была тверда, как алмаз. Она презирала оправдания, которыми слабаки и неврастеники прикрывали свою никчёмность.