Анна Пейчева - Величайший зануда на земле

На лице клиента отразилась внутренняя борьба: с одной стороны, он явно хотел сэкономить; но как признаться головокружительной девушке в собственной мелочности и скупости? Нельзя же вот так сразу, после того, как вас приняли за владельца загородного дома, заявить: «Полковник Кудасов нищий, господа!».

– Кхм… Ну я даже не знаю… А какую елку вы бы мне посоветовали? – нетвердым голосом поинтересовался парень, нервно застегивая и расстегивая молнию своей авиаторской куртки.

– Вот эту! – заявила Майя, указывая на самый пушистый экземпляр стоимостью примерно в половину месячного оклада продавца магазина «Домашний рай». – Вы будете отлично смотреться рядом с ней на новогодних фотографиях.

Паренек бросил взгляд на ценник и вытер мокрый лоб:

– Вот эта, да? Сколько-сколько она стоит?.. Что-то жарковато тут у вас…

– Вы правы. – Майя отбросила назад волосы. – Уфф, и правда жарко… – И подцепила указательным пальчиком четвертую пуговичку – словно нажала спусковой крючок пистолета.

– Выписывайте! – отчаянно воскликнул авиатор, видимо, осознав, что катапультироваться поздно. Какие уж тут прыжки с парашютом, когда раздался контрольный выстрел. Парень понимал, что погиб. – Где тут у вас кредит оформляют?!

– О, прямо возле кассы, – обворожительно улыбнулась Майя. – Сейчас оформлю вам накладную.

Покупатель поплелся навстречу своему финансовому краху, а Кеша заерзал на барном стуле. Приближался перерыв на обед, и пора было незаметно выбираться из воздушного замка. Но сначала следовало дождаться, чтобы Майя благополучно завершила продажу. Кроме того, никто не должен был видеть, как он скрывается от покупателей.

Однако Майя, как всегда, никак не могла найти ни бланков накладных, ни пишущей ручки на заваленном всякой всячиной столе. Пустые стержни, скрепки, сломанные карандаши, старые ценники, бумажки непонятного происхождения.

– Да где же… Погодите минутку… Нет, я их точно сюда положила, вот буквально минуту назад… Ой, это не накладные, фу, это обгрызенное яблоко… – Майя брезгливо поморщилась, умудряясь оставаясь привлекательной даже на фоне мелкого хлама. – О, смотрите-ка, а вот и ручка! – обрадовалась она. – Ай, нет, это трубочка от сока. Ладно, на компьютере лучше распечатаю… – Она обернулась к монитору, испещренному хаотично набросанными ярлыками всевозможных программ и документов, и наморщила гладкий лобик: – Где же тут бланки накладной, все время забываю… Сколько значков…

Воспользовавшись тем, что всё внимание Майи было приковано к экрану, Кеша тихонечко выполз из своего Эрмитажа и приготовился броситься любимой на выручку. Он знал, что нужен ей. Без его помощи – незаметной и своевременной – она не проживет и дня. Удивительно, но беспорядок, сопровождавший Майю во всем, совершенно не раздражал Кешу. Напротив – умилял. Майя такая беспомощная! А он – ее личный эльф.

Однако как только эльф достал из нагрудного кармашка шариковую ручку и пару пустых накладных, рядом с Майей вдруг материализовался широкоплечий красавец в форменной фиолетовой рубахе с небрежно закатанными рукавами. На темных кудрях поблескивали растаявшие снежинки, напоминая бриллианты в королевской короне.

– Жабчонок-жабулька, ну как ты тут без меня?

Красавец собственническим жестом положил руку Майе на плечо. Кешу, выглядывавшего из-за разноцветной воздушной колонны, передернуло.

И конечно же, именно в этот, самый неподходящий, момент в отдел «Всё для праздника» пожаловали покупатели.

За два года работы – а точнее, усердного увиливания от работы – Кеша составил собственную Энциклопедию поведения покупателей. Свои наблюдения он заносил в симпатичный блокнотик с пингвином на обложке, который всегда держал наготове в нагрудном кармане – вместе с шариковой ручкой, разумеется.

Мистер Чарльз Дарвин, пролистав этот блокнотик с пингвинчиком, наверняка пожал бы мистеру Ламперту руку. Кешины наблюдения были точны и полезны. Они помогали ему в точности рассчитать, в какой именно момент следует прятаться, а когда можно и безопасно погулять по отделу, имитируя бурную деятельность. Если Дарвин озаглавил один из фундаментальных своих трудов «Изменения животных и растений под влиянием одомашнения», то Кеша мог бы назвать свою Энциклопедию «Изменения покупателей под влиянием рекламных акций, расположения товаров на полках, времени года, политической ситуации в стране и творческих экзерсисов директора магазина „Домашний рай“».

В отличие от Майи, Эдика и большинства продавцов, руководствовавшихся при общении с клиентами интуицией, Кеша доверял только своим расчетам.

Словно суперагент, вычисляющий нужный проводок для обезвреживания бомбы, он внимательно присмотрелся к пожаловавшим в отдел покупателям.

Семейная пара, сорок-сорок пять лет. Одеты скромно, достаток небольшой. Такие не будут устраивать безумные девичники, отрывные мальчишники или затратные детские дни рождения с бумажными колпачками, одноразовой посудой и прочими товарами из Кешиного отдела. Наверняка им нужна…

Да, угадал, всего лишь открытка.

А это значит, у него есть – учитывая их возраст и отсутствие очков – ровным счетом четыре с половиной минуты. Через двести семьдесят секунд они обратятся к нему за помощью.

Кеша бросил короткий взгляд на часы – дедушкины, с картинкой в виде разведенного Дворцового моста. Нужно засечь время. Время для петербуржца имеет решающее значение. Время определяет его положение в пространстве: на какому берегу он окажется к половине второго ночи? Фактически в сезон навигации каждый житель города на Неве чувствует себя Золушкой.

Тем временем кудрявый красавец, рассматривая свое отражение в потухшем мониторе, лениво поинтересовался у Майи:

– Никто меня не искал? Хрюкин не спрашивал, где, мол, наш лучший продавец, сэр Эдуард Победоносцев?

– Всё чудесненько, мой милый, никто не понял, что тебя все утро не было. А я только что продала «Красу тайги» одному дурачку. – Майя прикоснулась губами к пальцам Эдика. Кешу едва не вывернуло. – Одной пуговички хватило.

– Чисто сработано, – одобрил кавалер, заинтересованный в новогодней премии.

– Как кастинг?

– Да никак, – помрачнел сэр Эдуард, к Кешиной радости. – Сказали, для каталога нижнего белья у меня загар недостаточно шоколадный. Не самый аппетитный, видите ли! – с обидой воскликнул он. – Да что им еще надо, убогим?

– Подумать только, какие привереды противные! – с возмущением поддержала приятеля Майя. – Аппетитнее тебя не сыскать на всём белом свете! Твой пресс – как плитка шоколада, так и хочется откусить квадратик, м-м-м!

– Спасибо, жабулька моя. Жаль, что ты всего лишь продавщица и твое мнение ничего ни для кого не значит! – вздохнул Эдик.