Анна Пейчева - Величайший зануда на земле

– Вовсе не дряни, – обиделся Кеша. – А очень вкусно и необычно. И Шекспир никогда не станет дряхлым!

– И Джейн Остин тоже! – пискнула Неля.

– Ясно, я попал в самый разгар очередного заседания клуба ботаников, – сморщил римский нос Эдик, картинно прислонившись к холодильнику и вяло ковыряясь в неаппетитном, сухом и жестком на вид твороге. – Эй, книголюбы, к завтрашнему увольнению готовы?

– Не будет никакого увольнения, это просто слухи, – запротестовал со своего стула Кеша. Он чувствовал себя очень неуверенно, поскольку смотрел сейчас на Эдика в буквальном смысле снизу вверх.

– А мне вот достоверно известно от Люськи, секретарши Хрюкина, которая от меня без ума, что наша Розовая Хрюшка готовит рейтинг продавцов для последующего сокращения. – Эдик выглядел довольным. – Черный список огласят завтра на корпоративе. Готовьтесь к вылету со своими продажами, милые мои убожества!

– А секретарша случайно тебе не сказала, что меньше надо на кастингах пропадать? – неумело защищался Кеша. – Может, ты и сам внизу этого пресловутого рейтинга окажешься!

– С моими изумительными продажами? Ха! Это тебе надо меньше в своей колонне из шариков высиживать, – припечатал его Эдик, бросил пустую коробочку рядом с микроволновкой и был таков.

– Проклятый и изнеженный козел, – вынес свой вердикт Кеша, как только дверь за Эдиком захлопнулась. Он и не знал, что его тайное убежище перестало быть тайным и вовсю обсуждается за пределами их с Нелей клуба. Чтобы скрыть свое беспокойство, Кеша встал и начал прогуливаться туда-сюда между столиками.

– Кеша, что за выражения, – нахмурилась Неля.

– Что хорошо для сэра Уильяма, сгодится и для меня.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Кеша машинально выбросил в ведро Эдиков мусор и ладонью протер пыль с вазочки.

– И все же…

– Ладно, пусть будет не козлом, а зябликовым яйцом, согласен, – пошел на компромисс Кеша, яростно намыливая руки. Пыль с вазочки и Эдиковы бактерии подлежали немедленному и безжалостному уничтожению! Он попытался отвлечься от нехороших мыслей: – А что ты хотела мне сказать перед тем, как он зашел? В чем признание?

– Признание? – Неля замялась.

– Ну что-то насчет Леопольда.

Теперь Кеша принялся смывать пену с рук максимально горячей водой. Ни одному мерзкому, самовлюбленному Эдиковому микробу не будет позволено пробиться сквозь его иммунную систему!

– Да? Насчет Леопольда? Признание? Ах да, признание. Насчет Леопольда. Да.

Неля никак не могла защелкнуть крышки на пустых контейнерах. Наконец побросала в свою сумку всё по отдельности. Сколько крошек от конфет и пирогов просыплется на дно! – тут же подумалось Кеше. В пустыне песка меньше.

Усилием воли Кеша сдержал свой порыв тут же прополоскать под краном Нелину сумку. Вместо этого он покрепче ухватился за пингвинчика в красной шапке и вопросительно уставился на подругу.

– Ну, собственно, это не совсем признание, я преувеличила, – в итоге выдавила она. – Просто вспомнила, что купила ему отличный подарок на Новый год.

– Леопольду? Вы же не настолько близки, – удивился Кеша. – Что за подарок?

– Ах, я тебе потом расскажу. А ты, кстати, подготовился к Тайному Санте?

Эту новогоднюю игру коллектив «Домашнего рая» перенял из бесчисленного множества американских сериалов. Каждый сотрудник тянул бумажку с именем своего коллеги – и затем покупал ему сувенир на сумму, сравнимую со стоимостью обеда в кафе. Деньги небольшие, а в итоге никто не оставался без подарка.

– О да, – Кешино лицо просветлело. – Правда, пришлось потратить чуть больше, чем я планировал, но ей точно понравится…

– Ей? Тебе же достался Борис Иванович, – подозрительно уточнила Неля.

Кеше было стыдновато, но он все же объяснил:

– Пришлось немного подсуетиться – честно говоря, совсем не немного, сплел целую сеть – но все же удалось обменять его у коллег…

– Только не говори, что на Майю!

– …на Майю, – завершил предложение Кеша. – Купил ей серьги ручной работы в виде бабочек, усыпанных разноцветными камешками.

– Ручная работа? Камешки? Ну ты даешь, – вздохнула Неля.

– Мы же все-таки живем вместе, – напомнил Кеша.

– Она всего лишь снимает у тебя комнату! И то ни разу не заплатила… – Неля казалась весьма раздраженной, что было для нее нехарактерно. Видно, Леопольд совсем ее довел своей недогадливостью. – Ладно, пойду обратно в зал. Попробую продать хоть пару поварешек. Хотя кто будет есть суп в Новый год?

Она безнадежно махнула тонкой ручкой. Почему-то у Нели никак не получалось применить свои кулинарные таланты в жестокой сфере продаж кухонных аксессуаров – предметов, прямо скажем, не первой необходимости. Флиртовать с клиентами она не умела, клиентки смотрели сквозь нее – из-за ее тихого голоса и привычки всеми силами избегать зрительного контакта с посторонними людьми. Хотя она, например, одна из всего коллектива знала, для чего нужно отверстие в центре особой ложки для спагетти – оказывается, чтобы отмерить одну порцию этих самых спагетти.

– Нель, – окликнул ее Кеша.

– Да? – повернулась она уже в дверях.

– Боишься завтрашнего корпоратива?

– Нет, с чего бы это?.. А тебе страшно?

– Вовсе нет. Нет, вовсе не страшно. Нет, не страшно, конечно, нет. Нечего мне бояться. Не страшно, клянусь Купидоном, совершенно не страшно.

На самом деле, Кеше было страшно до дрожи в коленках. Он трясся всю ночь, выискивая в интернете симптомы панической атаки и прочих малопривлекательных болезней и ставя себе один диагноз ужаснее другого. Он кутался в свое Одеяло Депрессии – на самом деле, связанный из разноцветных квадратиков плед, которым мамуля укрывала его в детстве, когда ему было грустно, – и нервничал.

Состояние его усугублялось еще и тем, что Майя не пришла домой ночевать. Видимо, осталась у Эдика. Позвонить ей он не решался.

Майя с Кешей жили вместе целых три счастливых месяца.

Началось с того, что в конце сентября ее выставили из прежней съемной квартиры. «Господи, что за злая ведьма эта хозяйка», – жаловалась Майя, «каких-то пара грязных тарелок в раковине, пара крошек на столе – а у нее уже истерика! Ну не мыла я пол ни разу, ну и что, все равно ведь будет грязным! Ну ванну не драила – да какая ей разница, я же в этой ванне моюсь, а не она! Еще смеет называть меня грязнулей, ведьма! Да разве у грязнули зеркала украшены гирляндами и сердечками? Разве грязнуля разрисует скучные однотонные обои милыми цветочками?».

Сперва Эдик подсуетился. Нашел у каких-то знакомых свободную жилплощадь. Однако адрес квартиры этот джентльмен держал в секрете до тех пор, пока Майя не заплатит ему «агентский сбор», на который, как Эдик искренне полагал, он имеет полное право.