Ирина Вязова - Ворчало

Пусть на здоровье делает! Вы не против? Ну, вот и ладушки, договорились.

Давай, Ворчало, действуй!

Вперед!

Отделившись от дивана и устроившись в кресле за столом, наш герой набрал 1243. В трубке неестественный голос заявил:

– Неправильно набран номер.

Ворчало погладил макушку кончиком хвоста и сообщил паяльнику на столе:

– Это ж в Киеве! Значит нужен код! Международный код Киева! У меня есть. В компе!

Следующий набор дал результат: сначала пикнуло, потом так треснуло в ухо, что у Ворчала зазвенело в голове, затем милый женский голос (сквозь звон) промолвил:

– Слушаю.

– Девушка, это Киев? Мне нужен номер 1243! Как набрать?

– Я вам не девица какая то! Я вам барышня! Нашли, тоже мне девицу! Что такое «набрать»? Грибы что ли собираете? Какие все же господа безграмотные и неучтивые бывают! Так вам 1243?

– Да, да, барышня! 1243!

– Соединяю.

– Щелк, щелк, трык. Издательство Фукса на проводе.

– Дев… то есть барышня! Я по поводу Виктора Гюго!

– Изволите заказать?

– Да! Да! Изволю! Непременно! Очень сильно изволю!!!

– Потрудитесь сообщить мне ваш адрес.

– Москва, Ивантеевская, 10, Ворчале!

– Я записала. Бандеролии прибудут с наложенным платежом. По два тома.

– Спасибо! Буду ждать!

– Благодарствую за заказ, об отсылки телеграфируем. Трах! Трык! Бабах!!! Би-би-би.

Ужасно довольный Ворчало торжественно положил трубку на рычаги и массируя правое ухо гордо посмотрел на форточку.

А Вы знаете, что самое интересное в этой незамысловатой истории?

Да то, что через пару недель Ворчале пришла заказная бандероль за 115 евро, в которой имели место два тома Виктора Гюго. Правда бандероль пришла из Франции и тома оказались прижизненным изданием с золотым обрезом на французском языке, отпечатанные в 1878 году в Париже. Дата отправки бандероли так же была странна: «Одна тысяча восемьсот семьдесят девятого года, января, числа пятого».

Зато издание было с великолепными гравюрами.

По видимому то ли Ворчало что-то напутал, набирая номер, а скорее всего на линии сбой получился. Так что теперь Ворчало поимел возможность разглядывать гравюру с изображением Эсмеральды и видеть её точно такой, какой видел свою героиню Виктор Гюго.

(Внешность танцовщицы оказалась не в Ворчалином вкусе).

Политзанятия для нормального летчика – мероприятие недостойное и муторное. Ненормальному, понятное дело, все одно: принудительное обучение или град в Африке. Политзанятия придумали специально, чтобы служба мёдом не казалась.

Роль в этом месяце свое отлетал. Крайнюю неделю можно бы просто отдохнуть: попить пивка с приятелями, съездить на природу, на худой конец – погулять с хвостолапочкой. Да мало ли чем можно заняться в свободное от войны время?!

Но…

Это «но» всегда как кость в горле!

От селёдки.

Ма-а-аленькая такая косточка, но до чего же противная!

Костью в горле для Роля – политзанятия. Только время зря тратить!

Удачно улизнув из класса, якобы в туалет, Роль решил сбежать и крался по коридору в сторону свободы. И когда впереди замаячила дверь, прямо перед мордой возник Комэска:

– А! Роль! Хорошо, что ты здесь! Выручай, я уж и не знаю, что делать! Проверяющие прилетели. С проверкой. Утром. Напроверяют тут – мало не покажется! Батя бледный бегает, злой! Обещал всем хвосты накрутить! Мне поручил комиссию культурным досугом отвлечь. Пока незаметно подметут, травку покрасят, заборы помоют. Надо их на рыбалку свозить. На сутки. Пока то да сё. Повезешь комиссию. Батя выдал ящик водки и ящик пива! Для культурного отдыха…

– Я столько не выпью! – закручинился Роль, поняв, что влип.

– А тебе и нельзя! Ты повезешь! Без тебя выпьют, я лично прослежу. Пока то да сё… Сопровождать буду. Лично! Давай бегом на двенадцатую стоянку, там Аннушку готовят, а я побегу воздух подписывать. Потом мухой на метео, ознакомишься и меня там жди, мне ещё к Бате надо. Вылетаем в пятнадцать ноль-ноль. Ну, чё стоишь? Времени в обрез!

– Я на Аннушке всего один раз летал. Год назад. И то пассажиром, за редиской. Суслик сажал, я не притронулся! Я даже не знаю, где там триммера-то! А Суслик? Его хозяйство, пусть и летит! Я машину не знаю! Пусть Суслик… Давай я его найду? Мигом!

– Суслик уехал! Вернется через неделю. Как назло! Сам, дурак, отпустил! Кто ж знал! И Димыч с ангиной валяется, все одно к одному! Жрёте мороженое! Не слушаетесь! Короче, лететь некому, полетим мы с тобой. Все! Без разговоров! У меня на Аннушке тридцать два часа налета, по хозделам, половину в кабинке присутствовал – справимся!

– Ну и лети! Я-то зачем?

– Не умничай! Ты давай поменьше тут! Я что – разрываться там? Я тебе что! Честь, это самое, эскадрильи боевой нашей – неважная? Или как?

– Ладно. Понял. Только я предупреждаю: я на Аннушке…

– Технаря возьмем. Пока то да сё… Он подскажет, какие ручки дергать на взлете. Всё, всё, всё! Потом! В воздухе разберёмся, беги!

Роль сидел в кресле второго пилота и, пришлёпывая губами, старался прочитать затертую табличку на приборной панели, определяя назначение непонятного тумблера. Рубашка – узлом, морда небритая. На левом командирском сидении в замасленной газетке – недоеденный пирожок с капустой. Прочитать никак не удавалось: буковки стерлись! Роль машинально покрутил пипку на штурвале – пипка отвалилась. На внутренней стороне заглушки, похожей на пипикалку от Запорожца, нацарапано: «НАКРУТИ СЕБЕ НА НОС!»

В салон под шумным лаповодством Комэски загружались ящики с культурной программой, закуски и удочки. Комиссия, выпятив животы и поблескивая большими звездочками, важно ожидала в тени крыла. Наконец суета улеглась, и все залезли в зеленое раскаленное чрево Аннушки. Комэска просунул потную морду в пилотскую и удивился срывающимся шепотом:

– Чеэто в правое забрался? А ну, марш налево! Сейчас технарь прибежит, ты его командиром посадишь?

– А ты?

– Я с комиссией! Понимать надо! Их бросать нельзя! Пока то да сё… Они этого не любят!

– Володя! Я не знаю, где тут что! Я даже движок… Я с пропеллерами не летал! Я перехватчик!

– Знаю! Чеорешь! Неприятностей захотел на мою голову от комиссии? Пока то да сё… Сам перехватчик! Сам истребитель! Не будешь слушаться – истреблю! Навсегда! Ты у меня лед-чиком станешь! Лед колоть на ступеньках РСП-7 будешь! Пока то да сё… Давай запускай! Вон видишь, справа? Это зажигание. Магнето, мать его так. Да нет! Вверху! Запускай давай! Жми кнопку, пусть раскрутиться! Горючки сколько взяли?

– Полные.

– Хорошо, пригодится!

– Ну, я пойду, разлить надо, а то душно, запарились, небось, п р о в е р я ю щ и е! Ты поаккуратнее на взлете, не тряси, а то водку расплескаешь. Неэтично.