Илья Тамигин - Телевизор по имени Васька. Фантастические повести

После этого принялся переливать воду из стакана в стакан, предварительно вернув трусы в исходное положение. Друг вскоре проснулся и побрел в сортир. Через несколько секунд оттуда раздался леденящий душу вопль, заставивший содрогнуться всех дикарей их хозяйки тети Маши – 32 человечка, между прочим! Потрясенные жильцы, решившие, что произошло нечто вроде пожара или землетрясения, повыскакивали из своих лачуг, хижин и шалашей чтобы узреть Сёму с трусами на щиколотках, яростно бьющего себя по паху, в котором радостно сияли приклеенные светляки. Сергей, от смеха чуть не лопнув пополам, едва смог выговорить:

– Радиоактивные мандавошки! А я ведь предупреждал!

Семен долго гонялся за ним с поленом…

Сейчас он улыбнулся, вспомнив эту историю.

– Нет, не сложилось! Приезжала два раза, даже пожила пару месяцев… Не сошлись, в общем, характерами!

– Ну, это понятно… А работаешь над чем?

– На работе – ни над ничем особенным, обеспечиваю проведение опытов старшим товарищам. Дома работаю над диссером. У меня тема: «Телекоммуникативные способности млекопитающих и их развитие».

– Интересно! И как это выглядит?

– Я своего кота Ваську подверг генной модификации. Теперь он принимает все каналы центрального телевидения, – скромно поведал Сеня.

– Иди ты! А смотреть как?

– Смотреть с сетчатки глаз, через специальные очки. Звук – непосредственно гортанью воспроизводит. Искажает, конечно.

Сергей потрясенно уставился на друга.

– Ну, ты даешь, старый! Давай-ка, за тебя и твою светлую головушку!

Выпили. Покурили.

– А наоборот твой кот может?

– Как это, наоборот?

– Ну, это… транслировать то, что видит?

– Может, только кошки смотрят не так, как люди. Странноватая картинка получается.

– А запомнить и потом воспроизвести?

– Может…

Он ещё порассказывал другу Сереге о трудностях отладки, о дороговизне материалов и препаратов, которые приходится покупать за свой счет…

К столику подошла корпусная дама в тесноватом платье с глубоким вырезом.

– Симпатичный мущина! Разрешите Вас пригласить на Белый танец? – вежливо обратилась она к Сергею.

– С удовольствием! – согласился тот, вставая и подавая ей руку.

Семен смотрел, как они танцуют. Оркестрик на эстраде исполнял шлягер «Там, где клён шумит над речной волной». Дама явно знала, чего хочет, и, млея, висла на статном Сереге. С ними было все ясно. Налил себе фужер коньяку, выпил залпом. Вспомнилась собственная неуклюжесть с женщинами. Вот, хоть в прошлом году, на картошке, ухаживал за одной подругой с мясокомбината, два дня вроде все шло хорошо, а на третий вечер увидел её с Сашкой из соседнего отдела. Когда, улучив удобный момент, спросил её, в чем дело, то получил прямой ответ, что вздохи-прогулки-цветочки конечно, хорошо, но ей мужик нужон сейчас и сразу, ибо она от семьи всего на неделю вырвалась!

Тут он, вроде как, отвлекся, потому что услышал над собой голос официантки:

– Мущина, дайте-ка я салат на свежий переменю, а то в этом мордой лица лежать неудобно!

Подошел Сергей, присел рядом, приобнял за плечи, зашептал:

– Слышь, старик, сворачиваемся! Я такой кадр склеил! Сам-то до дому дойдешь? Ну, завтра позвонимся!

Семён, покачиваясь, вышел из ресторана и побрёл в пространство. Через несколько минут прилег отдохнуть…

Открыв глаза, Семен с удивлением увидел себя в комнате с казенной мебелью и стенами, окрашенными в отвратный темно-зеленый цвет. У письменного стола за хлипким деревянным барьерчиком сидел милицейский сержант. Другой сержант нависал над его, Семена, организмом и шарил по карманам.

– Штюрмер, Семен Витальевич? – задал вопрос тот, что за столом, держа в руках пропуск в институт.

– Аз есмь… – гордо ответствовал наш герой.

– Ты чё бормочешь? Нерусский, что ли?

– Н-никак нет, русский я! Это барин, Фон Штюрмер, в раньшее время, когда с нашей деревни мужиков на оброк отпускал, то всем паспорт выписывал на свою фамилию, вот с тех пор… Штюрмеры мы, только без «фон».

– Так, ясно! А это чего? – сержант показал членский билет клуба «Сакура», где Семен занимался модным каратэ.

– Это… каратист я…

– Ишь ты! А ну, продемонстрируй!

Штюрмер без приставки фон подошел к барьерчику и, с криком КИЯ-Я!!! сломал его ребром ладони.

– А вот ещё могу…

– Нет-нет, достаточно!!!

– Тогда… Я пойду?

– Во-во, иди! Степаныч тебя проводит. Эй, Степаныч! Забирай клиента!

Вошел верзила в нечистом белом халате на голое тело.

– Так, по-быстрому, раздевайся до трусов! – грубо толкнул он Семена к вешалке.

– Осторожно, это каратист! – предупредил его, ухмыляясь, сержант.

– А? Угу… Это… раздевайтесь до трусов, пожалста, товарищ! Щас мы Вам душик организуем и кроватку! – заворковал обескураженный Степаныч, опасливо косясь на Семена.

Сержанты ржали так, как будто им за это платили сдельно, по рублю за децибелл.

Утром болела голова. Нет, не так! Утром голова болела по страшной силе! Казалось, что в мозг налили кислоты или расплавленного свинца, так жгло в висках и позади глаз. Веселый сержант вручил Семену квитанцию на 25 рублей, посоветовал оплатить в течение недели. Провел с ним беседу о вреде пьянства, процитировал материалы очередного съезда КПСС о борьбе с алкоголизмом. И, что совсем уныло, посулил телегу на работу. На этой, скажем прямо, не шибко радостной ноте, гражданин Штюрмер покинул гостеприимные стены трезвяка.

Очутившись на улице, обшарил карманы. Документы и ключи были на месте, но два рубля исчезли бесследно. Остался только пятак. Поразмыслив над таинственной пропажей двушника, и не вспомнив, где потратил, Семен решил позвонить Сереге. Разменяв пятак, бросил две копейки в щель телефона-автомата и накрутил диск. В трубке раздался сонный голос друга.

– Кто звонит в такая рань, может, сплю совсем ишшо?

– Аллё! Сережа! Я тут это… в трезвяк попал… да… не знаю, что и делать. И денег нету, даже на автобус…

– Говори адрес, пьяница, сейчас приеду…

Через пятнадцать минут подкатило такси. Сергей, с бледным лицом и кругами под глазами, спросил:

– На тебе только пьянка? Правонарушениев не допущал?

– Не…

– Ладно… Жди здесь!

Через десять минут он вышел обратно, рассматривая какие-то бумаги. Прочитав, одну протянул Семену, остальные порвал.

– Тебя здесь не было, штраф можешь не платить. А протокол возьми на память. Ты там смешное объяснение написал!

Трясущимися руками Сеня поднес к глазам протокол и прочел вслух строки, написанные собственным почерком: «Я, Сема Штюрмер, выпил много водки в ресторане Азов. По поводу. Почему сделался пьяный и валялся. Барьер сломал нечаянно. Потому что. Планы партии – планы народа! Обязуюсь и впредь. Вася не кормлен.»

Читать дальше