Александр Олсуфьев - Эмигранты

Приехал он со своими родителями на Острова из Германии. И хотя Колька не знал ни слова по-немецки, а Густав, соответственно, не говорил по-русски, но эти мелочи совершенно их не смущали и не мешали спокойно общаться, и в результате этого общения Колька выяснил у Густава, что недалеко от их гостиницы расположен большой аквапарк и разобрался, как пройти туда, а так же удалось выяснить, что голая тётка с иероглифами на ягодицах приехала из Англии и что она дура, и таких там много, и хорошо бы ей подстроить какую-нибудь пакость, как, например, посадить на задницу живого краба.

После обеда Колька отвёл мать в указанный аквапарк, где они катались с разных горок до самого вечера. Подобное напряженное расписание отдыха выдерживалось, с небольшими вариациями по темам и времени, в течение трёх дней. И всё бы было хорошо, если бы не вечера. Даже не ночи, когда Колька с Женькой, наплававшись и нарезвившись за долгий, долгий день, засыпали почти мгновенно, едва коснувшись головой подушки, а именно вечера, долгие, томные, полные огней, отражающихся переливающимися дорожками в воде залива, и таинственных тенистых уголков, откуда при неосторожном приближении выпархивали смущённые парочки, и эти бесконечные набережные, вдоль которых не спеша прогуливались праздные толпы, и разноцветные, ярко освещённые, в гирляндах и цветах, открытые для всех желающих, рестораны и танцевальные клубы, из распахнутых настежь дверей выплёскивалась на тротуары музыка, смех, весёлые голоса, звон посуды.

Художники, расставив свои мольберты, ловко набрасывали портреты всем желающим. Множество продавцов диковинных сладостей и разнообразных сувениров, и всевозможных безделушек зазывали покупателей звонкими голосами. Ювелирные лавки, открытые чуть ли не до полуночи, соревновались друг с другом в изысканности представленного в витринах товара. И было ещё множество других любопытных и очаровательных мелочей, от чьего присутствия создавалось редкое, а потому весьма ценимое не только знатоками и эстетами, ощущение вечного праздника. Ощущение, имевшее одну определённую и широко известную особенность – им нужно обязательно поделиться с кем-нибудь, не носить при себе и оберегать, как кошелёк, а наоборот раздать. После этого впечатления становятся только сильнее и ярче. Но с кем же поделиться?

В сложившихся обстоятельствах Колька в компаньоны годился мало. Конечно, и он с увлечением гулял по ярко освещенной набережной, привлеченный музыкой и цветными огоньками, но больше всего внимания, всё же, уделял продавцам сувениров. От их лавочек и киосков его невозможно было отогнать. А вот танцевальные клубы и тем более рестораны его совсем не интересовали, может быть потому, что был сыт, на еду взирал равнодушно, особенно после своих агрессивных набегов в расположение десертного стола с совершенно затерроризированным им поваром, который вздрагивал при его приближении и совершал над столом какие-то странные пассы руками, будто курица-несушка, простирающая свои крылья над выводком, тщетно пытаясь скрыть цыплят от всёвидящего сокола.

А в этих ресторанах нужно безвылазно сидеть за столом и при этом зачем-то держать вилку в левой руке, а нож в правой, что очень неудобно, когда всё вокруг живёт, движется, сверкает, поёт, зовёт, продаёт, и Колька справедливо считал это занятием скучным и не соответствующим понятию отдых. К тому же, наплававшись, набегавшись, наскакавшись вдоволь за долгий день, он быстро уставал и начинал ныть и жаловаться на жизнь, что означало – пора спать.

Проводив его в номер, Женька обычно возвращалась на набережную, чтобы ещё немного побродить, помечтать и погрустить, представить, а как бы всё выглядело для неё, если бы… А что «если бы»? Да то, что никакого «если бы» нет и в помине.

Ей ужасно хотелось посидеть за столиком какого-нибудь небольшого семейного ресторанчика, окунуться в уютную своеобразную атмосферу, попробовать редкие блюда местной кухни, но вот так запросто войти с улицы и заказать столик для себя одной ей показалась очень смелым шагом. Настолько смелым, что посчитала неприемлемым. Могут неправильно истолковать. Люди есть люди. Каждый ищет в соседе, прежде всего, собственные недостатки, а портить впечатление от вечера не хотелось, и потому, побродив среди весёлой толпы, Женька в печальном настроении возвращалась в номер, где находила Кольку спящим в обнимку с медвежонком. Книжка про пиратов оставалась открытой всё на той же первой странице с яркой картинкой, изображающей остров с пальмами посреди тёмно-синей кляксы.

Глава 9

Борис

На четвёртый день, утром, возвращаясь после обязательного купания, Женька вдруг почувствовала, что такого приторного, будто густо вымазанного мёдом, отдыха она более не в состоянии переносить и ей срочно требуется разнообразить программу пребывания на Островах. Поскольку определённого плана она не имела, то решила импровизировать на месте, исходя из общих климатических условий, таких, как дневная температура на солнечной стороне, высота волн относительно уровня моря во время её утреннего купания и величины «залёженности» пляжа отдыхающими на один квадратный метр.

В тот день температура воздуха не очень отличалась от дня вчерашнего и позавчерашнего, иными словами, было умеренно жарко, что в очередной раз укрепляло сомнения по поводу того, а, вообще, стоит ли шевелиться и напрягаться сегодня, может, имеет смысл опять проваляться весь день на солнце, изредка охлаждаясь в воде, но вот высота волн была чрезмерной, потому что ближе к полудню ветер усилился и поднял волну, которая курчавясь пенными барашками, выкатывалась, перекручиваясь на берег, заливала пляж всё дальше и дальше, отгоняя загорающих вглубь суши и, соответственно, увеличивая степень «залёженности» на один квадратный метр сухого и прогретого солнцем песка.

Женька пару раз входила в море полная решимости совершить свой, уже привычный, заплыв до буйка, но волны, раскачивая ее, швыряли в лицо пригоршни пены с брызгами и сбивали дыхание. Плавать в таком море было неприятно, да и попросту опасно. Выйдя из воды, Женька вернулась к тому месту, где на песке были разбросаны их вещи, но ни Кольки, ни его приятеля Густава, с момента знакомства не отходившего от её сына ни на шаг, рядом не обнаружила. Женька осмотрелась, но нигде на пляже, ни у воды и, ни тем более, в море мальчишек не было видно.

«Куда эти чертенята запропастились?» – уж начала беспокоиться Женька. Она спустилась к воде и, прикрыв глаза ладонью, принялась высматривать среди голов, бесшабашно качающихся на волнах, две небольшого размера, но безо всяких сомнений самых активных, самых вопящих и самых брызгающихся, однако никого, даже отдалённо похожего на Кольку и Густава, не нашла. Не на шутку встревоженная, Женька вернулась к своим вещам и, чуть ли не подпрыгивая на месте от вьющихся в её мозгу беспокойных мыслей, начала прочёсывать глазами пляж, метр за метром, тело за телом.