Георгий Огарёв - 1000 притч

– Почему же никто? – спросил Насреддин. – Я покажу вам, как это нужно делать.

Он уже снял туфли, но что-то подсказало ему заткнуть их за пояс.

– Зачем ты берешь с собой туфли? – крикнул один из сорванцов.

– Раз на это дерево еще никто не забирался, то как я могу знать, что наверху нет еще одной дороги? – ответил мулла.

Некий человек говорил своим друзьям в чайхане:

– Я одолжил такому-то серебряную монету, но у меня нет свидетелей. Теперь я боюсь, что он станет отрицать, что брал что-либо у меня.

Друзья стали ему сочувствовать, но суфий, который сидел в углу, поднял голову и сказал:

– Пригласи его сюда и упомяни в разговоре в присутствии всех этих людей, что ты одолжил ему двадцать золотых монет.

– Но ведь я же одолжил ему только одну серебряную монетку!

– Это, – сказал суфий, – в точности то, что он выкрикнет и что каждый услышит, тебе ведь нужны свидетели, не так ли?

Однажды Жха купил три фунта мяса и сказал жене:

– Свари это мясо.

А сам ушел. Жена тотчас сварила мясо и съела весь кусок. В обычный час Жха вернулся домой. Он был очень голоден.

– Дай мне быстро поесть, – сказал он жене.

С лукавым видом та ответила:

– Все мясо съел кот.

Взбешенный Жха взял весы и взвесил кота, который весил точно три фунта. Тогда Жха сказал жене:

– Или это только мясо, или только кот? Если это только кот, то где же тогда мясо?

Однажды Дахо отправился в паломничество в Кум. До города добрался уже вечером, когда на небе появилась четырнадцатая луна.

– Луна это или солнце? – обратился к Дахо какой-то прохожий.

Дахо внимательно посмотрел на луну, подумал и ответил:

– Простите, я в этом городе впервые.

Как-то отправился Дахо на базар продавать лошадь.

– Сколько просишь? – поинтересовался покупатель.

– Сто динаров, – ответил Дахо.

– Даю пятьдесят.

– А другую половину лошади я кому продам?

Некий человек пришел к Си Джехе одолжить у него осла.

– Подожди, брат мой, – сказал ему Джеха. – Я пойду посоветуюсь с ослом.

Он вышел в конюшню и, пробыв там с минуту, вернулся.

– Брат, осел не хочет с тобой идти, – сказал Си Джеха просителю. – Он сказал, что ты будешь его бить и морить голодом. И ты знаешь, мне кажется, что он прав.

Си Джеха не умел ездить на коне, но зато был прекрасным ходоком. Однажды старейшина деревни велел ему:

– Си Джеха, отвези это письмо бею Алжира. Садись на моего коня и скачи побыстрей.

А конь этот был такой норовистый, что никто еще не мог на него сесть, кроме хозяина. Си Джеха хорошо знал об этом.

– Дело очень спешное, господин? – спросил он старейшину.

– Да.

– В таком случае я пойду пешком. За то время, пока я буду усаживаться на вашего коня, я уже доберусь до Алжира.

Все засмеялись, услыхав эти слова. Старейшина, который хотел сыграть с Си Джехой злую шутку, понял, что это ему не удалось, и, воздав должное уму Си Джехи, пригласил его позавтракать с собой.

Отец не находил себе места: его сын был плохим помощником. С самого детства Шэнь Фу отличался чрезвычайной молчаливостью и робостью. Родители не могли надеяться на его поддержку в старости – это сильно омрачало их жизнь. Казалось, не было никакого выхода.

– Сходите к старому лодочнику, – посоветовал несчастным старикам один добрый человек. – Он сделает из вашего сына достойного работника, и вы утешитесь.

Старый же лодочник, будучи очень грубым человеком, тем не менее взял юношу к себе в ученики.

– Что ты умеешь делать? – спросил он сердито у юноши.

Шэнь Фу не знал, что ответить: от страха и стыда у него задрожали колени. Он так был напуган, что даже не заметил, как лодочник подпрыгнул к нему, схватил его за горло и закричал:

– Отвечай! Отвечай немедленно!

Юноша начал задыхаться, слезы потекли у него из глаз.

– Помогите! Спасите меня! Уведите меня от этого злодея! – сдавленно кричал Шэнь Фу.

Лодочник счастливо заулыбался: юноша наконец заговорил.

Беседы мастера Банкэя посещали не только ученики дзен, но и вообще люди всякого звания из различных сект.

Банкэй никогда не цитировал сутры, никогда не вступал в схоластические прения, и это весьма раздражало священника одной секты. Как-то, придя в храм, он решил поспорить с Банкэем.

– Эй, дзенский учитель! – крикнул священник. – Я смотрю, здесь все повинуются твоим словам! А сможешь ли ты заставить меня подчиниться?

– Подойди ко мне, и я это покажу, – сказал Банкэй.

Священник принялся горделиво расталкивать толпу, пробираясь к учителю.

Банкэй улыбнулся:

– Стань от меня слева.

Священник повиновался.

– Нет, – сказал Банкэй, – будет лучше, если ты станешь справа.

Тот гордо перешел направо.

– Вот видишь, – заметил Банкэй, – ты и подчинился мне, и я думаю, что ты очень сообразительный человек. Нам будет о чем поговорить.

Странствующий проповедник, заканчивая мессу, пустил по рядам свою шляпу, чтобы собрать пожертвования. Обойдя всю церковь, она вернулась к нему такой же пустой, какой и отправлялась.

Удивленный проповедник на глазах у всех поднял ее над кафедрой, потряс и, надев на голову, сказал:

– Благодарю Бога и вас, братья и сестры, что вы хоть без денег вернули ее мне. Аминь.

Пришел торговец к пастуху и говорит:

– Выберешь ли мне такую овцу, которую я хочу?

– Нет такой овцы, которая не находилась бы в моей отаре, – ответил пастух.

– Тогда найди мне такую, чтобы не белая была и не черная, не рыжая и не пестрая, не большая и не маленькая.

– Пожалуйста, только ты приходи за ней не в понедельник, не во вторник, не в среду, не в четверг, не в пятницу, не в субботу и не в воскресенье, – ответил пастух.

Слух об учености Насреддина распространился по всей стране. Некий придворный философ отправился проверить глубину познаний муллы.

– Кто на свете самый мудрый? – спросил философ.

– Тот, кто об этом не спрашивает, – ответил Насреддин.

Один крестьянин приехал в город и зашел в большой магазин.

– Нет ли у вас свиного сала? – спросил он приказчика.

Тот, решив, что перед ним деревенский простак, ответил:

– Мы тут не салом торгуем, а дураков продаем.

– Бойкая, видно, у вас торговля, – не растерялся крестьянин, – кроме тебя ни одного дурака не осталось!