Мануил Семенов - Хлеб сатирика

Вовка стал учиться прилежнее. И когда ему случается зайти в комнату, где стоит сыгравший с ним злую шутку телик, Вовка глядит на него с опаской. Кто знает, какой еще номер может выкинуть этот, с позволения сказать, неодушевленный предмет!

Папа — человек очень занятой. Когда мама разговаривает с соседкой Натальей Сергеевной, то всегда жалуется:

— Беда мне с Семеном. Все время на заводе пропадает.

Сначала я не понимал, как это можно пропадать на заводе, и стал искать объяснения в «Толковом словаре». Это меня папа научил словарь смотреть. Я полистал словарь и нашел слово «пропасть». Даже два таких слова: одно — с ударением на «о», другое — с ударением на «а». Первое означало крутой обрыв, ущелье, бездну, и мне не подходило.

У второго слова оказалось несколько значений. Я выписал их по порядку: «1. Потеряться, затеряться, исчезнуть неизвестно куда вследствие кражи, небрежности и т. п. 2. Отправившись, уехать куда-нибудь, исчезнуть, перестать появляться где-нибудь. 3. Скрыться, перестать быть видимым или слышимым. 4. Перестать существовать, утратиться. 5. Погибнуть…»

Долго думал я над этим определением, и мне стало страшно. А вдруг папа пропал на заводе вследствие небрежности и кражи и его надо будет разыскивать с милицейскими собаками? Я вспомнил, как в прошлом году разыскивали на даче у Неходовых пропавшую радиолу и Петькин велосипед.

Но ничего похожего на это не случилось. Папа явился ровно в семь ноль-ноль.

Когда сели пить чай, папа сказал:

— Ну вот, теперь у нас на заводе новый режим, и я каждый день буду приезжать домой к шести часам вечера, а по субботам даже к трем.

Мама ответила:

— Вот и хорошо. Займешься сыном. А то он совсем от рук отбился.

Ночью мне приснилось, что я стал большой-большой рыбой. Мама тянет меня на берег, а я отбиваюсь от нее…

Не знаю, как это получается, но только у меня уходит очень много времени на приготовление уроков.

Когда я сел за стол и вынул из портфеля тетради, на нашем будильнике было два часа дня. Потом позвонил Сашка Кресик и сказал, что у них из окна видно, как над Москвой летает самолет и пишет на небе какие-то буквы. Но я ничего не увидел из окна, кроме подъемных кранов, которые складывают большой дом напротив нас. Тогда я побежал на кухню, и оттуда сразу увидел самолет. Он летел высоко-высоко, и за ним тянулись какие-то белые круги. Я стал разбирать, и у меня получилось «ОЕ». Но Сашка со мной не согласился, у него выходило просто два «О». Он велел позвонить Женьке Петрову, потому что Женька живет на восьмом этаже и ему виднее. К телефону подошла Женина мама и сказала, что Женя сейчас занимается по музыке и что надо не в окна смотреть, а учить уроки.

Я уже хотел решать задачу, но тут зазвонил будильник. Пришлось переводить его еще на один час.

Когда я лазил в кухне на стол, чтобы получше рассмотреть на небе буквы, то рассыпал макароны, которые мама оставила в пакете. Наташка взяла одну макаронину, подкралась и стала дуть мне за воротник. Я отнял у нее макаронину и стал дуть сам. Наташка убежала, а я пошел опять на кухню и стал дуть в кастрюлю с молоком, и молоко бурлило, как будто его кипятят на плите.

Потом я придумал пускать мыльные пузыри. Я развел мыло и стал пускать пузыри с батареи, а Наташка ловила их. Она подняла такую возню, что ни один пузырь не долетал до пола. Тогда я стал на окно и стал пускать пузыри в форточку. Но меня заметили на стройке, и один рабочий погрозил мне с крыши пальцем.

Пришлось слезать с окна, и тут будильник зазвонил второй раз.

С примерами у меня шло дело довольно быстро, а вот задача никак не решалась. Тогда я позвонил папе в цех.

— Прочти задачу, — сказал он.

Я прочитал:

«Текстильная фабрика выпустила в течение месяца 13.685 кусков материи: первосортной, второсортной, третьесортной. Тканей третьего сорта в три раза больше, чем второго, тканей второго сорта в четыре раза меньше, чем первого. Поставить вопрос и решить задачу».

— Решить задачу, — ответил папа, — можно только поставив вопрос… о снятии с работы директора фабрики…

Я услышал в телефоне, как кто-то сидящий рядом с папой в конторке рассмеялся. Папа сердито сказал мне:

— Оставь свою глупую задачу до мамы! И вообще брось скверную привычку звонить мне в цех. И так я верчусь здесь, как белка в колесе.

Мне стало немного грустно. А потом я вспомнил, что видел в нашем лагере белку, как она бегала по забору.

Я захотел узнать побольше о жизни белок и взял словарь. Но тут было написано только: «Небольшой лесной зверек-грызун». Тогда я стал подряд читать, что вообще есть в словаре о зверях и птицах. Когда я дошел до гуся, то опять прозвенел звонок. Я думал, что это снова будильник, но оказалось, что вернулась из школы мама.

Мама стала ругать меня, что вот она целыми днями торчит из-за меня в школе, в родительском комитете, а я не учу уроки.

Наташка сейчас же наябедничала, что я рассыпал макароны.

Мама сказала:

— Вот придет папа, он ему задаст.

Но папа пришел поздно, когда мы с Наташкой уже легли спать. Папа сказал, что у них в цехе было собрание о работе по-новому и о воспитании в семье.

Я очень люблю папу.

Когда я вырасту большой, то буду, как папа, много работать.

Только отдыхать буду по-другому.

Почему, как только мы придем с Наташкой к нему в комнату, он говорит: «Ребята, поиграйте одни, я устал».

Почему, когда он соберется погулять, то звонит Петру Ивановичу? Почему гулять и разговаривать с Петром Ивановичем — это отдых, а гулять с нами — нет?

Сегодня, когда мама ушла в магазин, мы играли в партизаны. Я напал на Наташку, но она не умела защищаться и заперлась в ванной. Тогда я стал зажигать бумажки и подсовывать ей под дверь. Наташка раскричалась, пришла соседка Наталья Сергеевна и сказала, что так я могу устроить в доме пожар.

Когда вечером об этом рассказали папе, он очень рассердился и назвал мой поступок злостным хулиганством.

— Надо играть в разумные игры, — сказал папа и ушел к Петру Ивановичу.

А уж если на то пошло, то преферанс тоже не очень разумная игра.

Вечером в школе было родительское собрание, и мама, как актив, вместе с Женькиной мамой встречала родителей и раздевала их на вешалке.

Я не понимаю, почему нянюшка Нюра, которая принимает у нас по утрам одежду на вешалке, не считается активом, а моя и Женькина мамы считаются? И почему актив — только одни мамы?

Сегодня, когда мы ходили в кино смотреть «Сын полка», нам пришлось долго ждать начала сеанса. Женькина мама стала рассказывать, как готовить печенье из детской муки. Все стали записывать рецепт. И моя мама записывала, и наша учительница Нина Павловна. А нам было неинтересно слушать, и ребята стали шалить. Тогда пришел администратор и сказал, что тридцать вторая школа вообще не отличается хорошей дисциплиной, и что он будет говорить в районо, пусть они там принимают меры. А когда мы шли из кино, Вовка Беликов ни за что на свете не хотел вставать в строй и все время бежал впереди и строил нам рожи.