Анатолий Софронов - Павлина

Павлина Казанец.

Степан Казанец.

Галина Чайка.

Серафим Чайка.

Тимофей Слива.

Трофим Григорьевич Соломка.

Андрей Пчелка.

Василий Ермолаевич Непочатый.

Тамара.

Маргарита Ивановна Судакова.

Отец Амвросий.

Барабуля.

Молодые колхозники и колхозницы.

Перед занавесом появляется дед Слива. Поднимает руку.

Слива. Граждане, спасайся кто может! Чрезвычайное происшествие — к нам в колхоз председателем назначили бабу! И кого бы вы думали? Павлину! Стряпуху! И шо же нам теперь всем выйдет? Може, кто скажет? Или подаст мысль, как обороняться от этого чрезвычайного происшествия? Шо ж вы молчите, граждане?! А у первую очередь мужское поголовье? Вы же должны посочувствовать и разделить наше горе!

Чья-то рука властно утягивает Сливу за занавес. Занавес открывается. На сцене — фасад нового каменного дома — правление колхоза. Широкое крыльцо. Рядом с крыльцом столики со скамейками. Открытая беседка. Май. Цветут розовато-седым цветом абрикосы и вишни. Голубое солнечное небо. Вдали виднеются ровные, с первыми зелеными всходами поля. Около правления Казанец и Чайка. Дед Слива перед ними.

Слива. Ты шо, Степан, физическую силу к старым кадрам применяешь? Я буду жаловаться!

Казанец. Кому?

Слива. Вот именно, что некому.

Чайка. Нехорошо, понимаешь, звонить на всю станицу про Павлину.

Слива. А ты довольный, что ее назначили?

Чайка. Не назначили, а избрали. Ты же сам за нее руку тянул...

Слива. Попробуй не потяни руку... Она ж запомнит и из мене такой антрекот сотворит...

Казанец. Шо ты, дед, против нее имеешь?

Слива (Казанцу). А ты думаешь, тебе будет масленица? Вареники с вышнями в рот посыплются? Я так считаю, тебе будет еще хужей, чем нам.

Казанец. Это почему же?

Слива. А потому, что ты ейный супруг...

Казанец. Я еще и бригадир...

Слива. Сегодня бригадир, а завтра нуль.

Чайка. Ты, дед, всякие злорадства не подпускай. Избрали — значит, оказалась достойной.

Слива. Не верю я бабам... Знавал одну, полгода обнимала, а потом коленкой в соответствующее место, как печатью прилепила. (Показывает рукой на правление колхоза.) А чего же вы к ней не взойдете?

Казанец. Занята.

Слива. С вечеру она тебе также до себя ход запрещает?

Казанец. Шел бы ты, дед, своей дорогой и не звонил, как козел колокольцем.

Слива. Я козел или нет — это еще пронблема. А что тебе быть с рогами да еще со спиралью — предсказываю.

Казанец. Видел я твои предсказания во сне под утро.

Слива. Увидишь наяву, може, под вечер, а може, и еще позже.

Чайка. Пророк какой объявился!

Слива. Как баба пойдет на выдвижение, у ее интерес нездоровый появляется к мужчинам. Точно. Это мне известно с малых лет. Любила меня одна письмоводительница...

Чайка. Какие тебе письмоводительницы, когда у тебя устойчивый пенсионный возраст?

Слива. Прием мне назначила Павлина, на пензию хочет вывести.

Казанец. А что? Тебе пора на пенсию. Или ты возражаешь?

Слива. Ежели пензия будет соответствовать моим запросам — я, може, и соглашусь. Поговори с Павлиной.

Казанец. Ты ж ее критикуешь?

Чайка. Корысти в тебе, дед!

Слива. Учусь у городских товарищей — я тебе, а ты мне.

Чайка. А ты-то что нам?

Слива. У меня рехлекс постоянный работает. Бережите меня, как експонат особенно драгоценный — пригожусь. Прощевайте пока...

Чайка. У тебя ж прием...

Слива. До того приема у меня еще прием, у кооперации, чтоб смелее пензию просить... (Уходит.)

Чайка. Бессмертный дед!

Казанец (проводив взглядом Сливу). Промежду прочим, не все у деда такая уж фантазия... Всыпались мы, браток, с Павлиной.

Чайка. Недоволен, что ли?

Казанец. С чего ж это быть довольным? Баба в атаманы вышла?!

Чайка. Жена же твоя!

Казанец. А ты считаешь, я в ординарцы гожусь?

Чайка. Годишься, не годишься, а стремя подавать придется. Народ считает, выдвинулся ты здорово.

Казанец. Чего и тебе желаю.

Чайка. А ты не желай. Я свое имею в полной мере. Вон Галина — председатель женской секты колхозной.

Казанец. Какой секты?

Чайка. Ну, совета женского... У ее теперь бытовые дела из ума не выходят. Кто кого бросил, кто изменил кому. Ходят к ней, как к попу на исповедь.

Казанец. А на меня Павлина всю домашнюю работу взвалила... Хожу, как ишак под вьюком. Ты думаешь, кто у нашего дитя нянькой?

Чайка. Известно — ты! Я в тебе эти способности давно примечал.

Казанец. Не голодать же Ванюшечке родному, кровиночке нашей...

Входит Пчелка, за ним группа молодежи.

Пчелка. А-а, братушки! Председатель еще не выходил?

Казанец. Не выходил председатель. А ты чего?

Пчелка. Песню новую разучили, сдать надо.

Казанец. Кому?

Пчелка (с жестом). Ей! Велела. Цензура. (К молодежи.) Тихо, орлы, мы ее сей момент добудем.

(Уходит в дом.)

Входят Непочатый и Тамара.

Непочатый (Казанцу). Будьте добры, где я могу видеть товарища Казанец?

Казанец (приосаниваясь). Я Казанец.

Непочатый. Извиняюсь, ошибка. Мне нужна женщина Казанец. Председатель колхоза.

Казанец (с жестом). В правлении она.

Непочатый. А вы кто ей доводитесь?

Казанец. Муж!

Открывается окно. В окне — Пчелка.

Пчелка. Товарищ председатель, самодеятельность прибыла. Отсюда будете принимать или к людям сойдете?

Голос Павлины. К людям сойдем.

Выходит Павлина с Пчелкой.

Непочатый (подходя к Павлине). Мы из Краснодара. Мелиораторы.

Павлина (радостно). О! Мы вас так ожидали! (Подает руку.)