Анатолий Софронов - Не верьте мужчинам...

Тузова. Шура, ты что, допрашиваешь меня?

Найденова. Я не тебя, себя допрашиваю, а ты отвечаешь. У меня такая жизнь не вызывает... Ну, как бы тебе это сказать?..

Тузова. Внутреннего ажиотажа.

Найденова. Ни внутреннего, не внешнего...

Тузова. Ты всегда была со странностями... Я лично тебе удивляюсь... Вместе учились... Могла остаться в Москве. Правда, работы интересной не было... Но со временем бы нашлась... А ты уехала на периферию? Бог знает куда...

Найденова. Не так уж далеко... Три часа самолетом... Даже два сорок...

Тузова. Пошла на фабрику-кухню. Зачем это все тебе нужно было?

Найденова. О, Нина, фабрика-кухня столькому меня научила! Там я поняла, что нужно делать, если уж выбрала себе область народного питания... (Взглянув на эскизы.) В ту пору я бы эти эскизы за картины Врубеля приняла, а сейчас еще подумаю, прежде чем в горисполком представить.

Тузова. Да-да... Смотри, тут тебе подсунуть все что угодно могут... В Москве эти охотники за легкими заработками стаями бродят... Я-то уж их знаю... Будь спокойна... Как прослышат, что в нашем тресте на рекламе заработать можно, звонят, с конфетами приходят, в рестораны зовут, чтобы я своему шефу соответственно доложила.

Найденова. И ты докладываешь соответственно?

Тузова. А чего ж нет, Шура? Одинокая женщина — материал слабого сопротивления... Шеф меня слушает... Ему самому некогда... Он на совещаниях, заседаниях... Спросит: «Как, Ниночка, ваше мнение?» Я и скажу свое мнение... Реклама не картинная галерея — дождь обмоет, снимать пора... Мода сменилась — новую заказывать надо... А ты как думала?

Найденова. Я так и думала.

Тузова. Так вот о художнике... Поскольку ты своих неполноценных кинула — тебе тоже подумать о своей жизни надо. Кольцов — это вещь. Я видела его на выставке... Лицо, правда, своенравное... Но породистый...

Найденова. Я не бульдога себе покупаю.

Тузова. Бульдога можно всякого купить, а мужа... Если в чем помочь нужно — я первая, ты это учти. У самой не получается, так хоть подруге помочь.

Найденова. Нина, самые опасные помощники в таких делах — подруги.

Тузова. Ну, что уж ты... По отношению к тебе я такой подлости не допущу...

Телефонный звонок.

Найденова (снимает трубку) . Я же вам сказала — Ованесов здесь не живет. (Вешает трубку.) Что за люди?

Телефонный звонок.

Слушаю... Кто, кто?.. Василий Алексеевич? Петухов? А вы где?.. Внизу?.. Что случилось?.. Поговорить... Да что случилось? Пожалуйста. (Вешает трубку.) Один из друзей Кольцова.

Тузова. К тебе?

Найденова. Да... Хочет поговорить.

Тузова. Я, наверно, буду мешать... Если от него, то обязательно буду мешать... Я тут заняла очередь в парикмахерской. Если все меняется, то и прическу нужно менять. Я еще зайду. Сама понимаешь, как меня твои личные дела интересуют...

Стук в дверь.

Что значит современные лифты!

Найденова. Войдите.

Петухов (входя с букетом цветов) . Извините, Александра Ивановна...

Тузова. Так я зайду. (Окинув взглядом с головы до ног Петухова, выходит.)

Найденова стоит, улыбаясь.

Петухов (протягивая ей цветы) . Это... это от Саши...

Найденова (принимая букет) . Спасибо... Тут и посуды не найдешь в гостинице...

Петухов. А если вылить воду из кувшина?

Найденова. У вас конструктивный ум!

Петухов. Профессия такая...

Найденова берет кувшин, цветы и уходит. Возвращается с цветами в кувшине.

Найденова. Еще один такой букет и ставить уже будет некуда.

Петухов. Были бы цветы, а посуда найдется.

Найденова. И то верно...

Молчание.

Петухов (смотря на эскизы) . Красивые картинки...

Найденова. Новый ресторан собираемся строить на берегу Черного моря.

Петухов. Да? Что же, там, по всей видимости, будет неплохо...

Найденова. Приезжайте, когда готов будет...

Петухов. Вы архитектор?

Найденова. Разве вам не сообщил Александр Николаевич о моей профессии?

Петухов. Как-то не пришлось коснуться этого вопроса.

Найденова. А мне он говорил, друзья допытываются о моей профессии... Я думала, вы...

Петухов. Почему я?

Найденова. Значит, не вы?

Петухов. Что-то не помню... Вероятно, Шестеркин... Он такой... Ему все нужно... Курить можно?

Найденова. Курите, окно открыто. (Подставляет Петухову пепельницу.)

Петухов. А вы не курите?

Найденова. Я не курю...

Петухов. Правильно делаете... Не люблю курящих женщин.

Найденова. Поэтому я и не курю.

Петухов. А то, знаете, закурит какая-нибудь... Ногу за ногу — и курит. Некрасиво.

Найденова. Если красивые ноги, не так-то уж плохо.

Петухов. Все равно плохо... Когда в комнате дымно — трудно работать. Мы у себя в мастерской вывесили плакат: «Здесь не курят». И все довольны. Я лично в день двадцать сигарет — не больше, не меньше... Но в коридоре... Вот и Саша, ужасно не любит, когда женщины курят... Просто не переносит... Особенно когда работает. И сам не курит и другим ну совершенно не разрешает...

Найденова. А почему я должна быть у него в мастерской?

Петухов. Он вас писать будет. Дома он не работает... Эскизы всякие на натуре. А портреты только в мастерской. Мастерская вам понравится. Большая, светлая, воздуха много.

Найденова. Это чрезвычайно важно.

Петухов. Что именно?

Найденова. Воздуха много, кислорода... Вы это имеете в виду.

Петухов. Именно. Вы знаете, как мы болеем за Сашу?

Найденова. Заметила.

Петухов. Характер у него, правда, тяжелый... Я бы сказал, труднопереносимый. Художник... Причуды всякие... Но какой талант! К сожалению, подвержен настроению. Вот возьмите сейчас момент. У него выставка должна быть. Завершить две работы надо. Всего две работы! А у него, видите ли, нет настроения! В мастерскую не загонишь. Мрачный, нелюдимый...

Найденова. По-моему, в последний раз он не был такой уж нелюдимый.

Петухов. Вы появились на горизонте. Он в вас влюбился и ожил несколько...

Найденова. Ожил?

Петухов. К сожалению, на работе это не отразилось. А мы волнуемся. У него общественное лицо. А вдруг это лицо пострадает. Из-за какой-то юбки.

Найденова. Это я юбка?

Петухов. Конечно. Вдруг вы не та женщина.