Анатолий Софронов - Судьба-индейка

Горлышкин. Излишнее беспокойство.

Ангелина. Да ты что — словно ежа проглотил, а он у тебя в организме застрял где? (Направляется к веранде.) Иди-ка сюда.

Горлышкин. На ветерке лучше продувает.

Ангелина (тянет его на веранду) . Ты вот что. Посиди, Егорка, момент. Вот погляди, Ласточкина мне еще журнал с подвенечными платьями прислала. Выбери, какое тебе по душе.

Горлышкин. А мне-то что?

Ангелина. Выбери, выбери... (Уходит в дом.)

Горлышкин бессмысленно листает журнал «Моды», потом кидает его на стол, поднимается. Входит Ангелина. Она в новом платье, но застежки на спине расстегнуты...

Ну что, выбрал?

Горлышкин. Да нет...

Ангелина. С первого разу глаза разбегаются. Платье видишь новое?

Горлышкин. Вижу.

Ангелина. Застегни-ка.

Горлышкин. Да что вы... Неудобно...

Ангелина. Тебе-то?.. Тебе неудобно? Тебе все удобно. Разрешаю. Тебе можно. Ну? Застегивай.

Горлышкин (полуотвернувшись, начинает застегивать) . Попросили бы Султанову, была же здесь!

Ангелина. А может, мне приятно, если ты.

Горлышкин. С чего ж это вам приятно?

Ангелина. Что это ты, Егорка, друг мой сердечный, платье мне долго застегиваешь. Застегнул, что ли?

Горлышкин. Вроде застегнул.

Ангелина. Вот и приучайся.

Горлышкин. К чему это приучаться?

Ангелина. Ко всему. Может, когда и расстегивать придется... Ты должен уметь все делать.

Горлышкин. Что надо — я умею делать. Не беспокойтесь.

Ангелина. А что я тебе из города привезла? Догадываешься?

Горлышкин. Мне ничего не надо.

Ангелина. Надо, надо. (Достает электрическую бритву.) Бритвочка... Гладенький будешь... (Проводит ладонью по его щеке.) А то поцеловать захочется — губы все исколешь.

Горлышкин. У меня из губ щетина не растет.

Ангелина. Вижу, что не растет, а все же...

Горлышкин. Глупости все это.

Ангелина (обозлившись) . Чего это ты передо мной выламываешься? Цену набиваешь?

Горлышкин. Мне цена невысокая. Я в совхозе сижу, по городам не езжу.

Ангелина. Обиделся? Ладно, другой раз тебя с собой возьму.

Горлышкин. Да уж нет, ездите сами. Обойдусь.

Ангелина. А ты чего пришел ко мне? Чего пришел, я спрашиваю? Кто тебя звал?

Горлышкин. Доложить: задание ваше выполнено в смысле практиканток.

Ангелина. А може, вы с перевыполнением работали?

Горлышкин. Вы завершите с ними круг знаний, они с честью понесут ваш опыт к себе.

Ангелина. А больше они ничего не понесут к себе?

Горлышкин. У меня вопросы иссякли. Разрешите удалиться?

Ангелина. Бритву не возьмешь?

Горлышкин. Опасной бреюсь. (Идет с веранды, не оглядываясь.)

Ангелина (разъярившись) . Ну и иди! Иди! Иди! Черт с тобой!

Горлышкин уходит.

(В ярости бросает бритву на пол.) Ходи небритый! (Подбегает к калитке. Затем поднимается на веранду. Останавливается.)

Во двор входит Лиза.

Лиза (подходя к веранде) . Ангелина Ивановна, вы, я вижу, взволнованы. Что случилось?

Ангелина. Ничего не случилось! Ничего! Все нормально, Лизавета.

Лиза. Я очень рада.

Ангелина. Чему ты рада?

Лиза. Что все нормально.

Ангелина. Это я так говорю. Для твердости, для внутреннего самочувствия.

Лиза. У вас большая сила воли.

Ангелина. Воля, воля... Кому она нужна, воля? Она надоедает, воля! Ты веришь мужчинам?

Лиза. Я их не знаю.

Ангелина. Не верь им! Они страшные люди. Ты решишь к нему обернуться, а он отворачивается, он на тебя глядеть не желает!

Лиза. На вас?

Ангелина. И на меня!

Лиза. Кто же такой нашелся на свете?

Ангелина. Нашелся вот!

Лиза. Неужели Егор Архипович?

Ангелина (подозрительно) . А ты откуда знаешь?

Лиза. Все же говорят — он жених ваш.

Ангелина. Жених?! Был, да весь вышел! Ты не верь им! Не верь! Никогда не верь! (Уходит в дом.)

Лиза (сначала медленно, затем все быстрее и радостнее) . А я и не верю! Я и не верю. Не верю... Не верю... Не верю. (Закружилась, словно в танце.)

Все то же подворье Ангелины Куманец. Яркий солнечный полдень. Ничего не изменилось в самом дворе, только листья совсем позолотели. За столом сидят Султанова и Ангелина, возле них, опершись о стол, витийствует Сабля. В руке он держит проект строительства новых помещений фермы.

Сабля. Ты, Ангелина Ивановна, извини меня, просто не в настроении. Проект, можно сказать, вполне замечательный. Помещения вполне культурные... Вид красивый. Отвечает современности. Просто, удобно и рационально. (Несколько заискивая.) На крышу посадим символ — бронзовый индюшачий гребешок, пусть все вокруг видят, что здесь находится ферма передового бригадира Ангелины Ивановны Куманец!

Ангелина (сухо) . Ни к чему все это. Излишества имеются. Петушки какие-то под крышей! К чему? Индейка — птица неприхотливая, выгульная... К чему ей хоромы?

Султанова. Ангелина права, ферму, конечно, надо подчистить, подремонтировать. Рухлядь всякую убрать. Но хоромы — ни к чему.

Сабля. Есть же средства на капитальное строительство, отпущены. Иностранцы будут приезжать. Просьбы поступают.

Султанова. Иностранцы пусть лучше смотрят, что для людей делается. Коттеджи новые. Детский сад. Дом культуры... Индейке все одно в коробе жариться.

Сабля. До короба она должна культурную жизнь провести. На блюде вкусней в этом случае выглядеть будет.

Султанова. Излишества ни к чему. За них, ты знаешь, что бывает.

Сабля (недовольно, Султановой) . Всегда настроение хочешь снизить. Ладно, посмотрим, время есть. Тут еще одно письмишко имеется. Из Федеративной Республики Германии.

Ангелина (сердито) . Что нужно?

Сабля. Просют тысячу индюшачьих яиц.

Ангелина. Не дам!

Сабля. Как так не дашь?

Ангелина. Не хочу укреплять экономику капиталистов!

Сабля. Так то ж опытное хозяйство просит... У них тоже имеются такие.

Ангелина. А што ж они с нами ограничивают торговлю?

Султанова. Какую торговлю?

Ангелина. А трубы?

Сабля. Какие трубы?